Корона последней принцессы - Антон Леонтьев

Зоя усмехнулась и, развернувшись, вышла из комнаты. Решение было принято. Василисе осталось жить совсем недолго…

Весь обратный путь в Лондон Василиса задавалась единственным вопросом: отчего тетка сказала, что не узнает ее?

– Не думаю, что тут ваша вина, – медленно произнес наконец Пол Мэрфи. – Я внимательно наблюдал за герцогиней во время вашего рассказа и заметил, что она ловит каждое ваше слово. Если бы Зоя была уверена, что вы обманщица, она бы не стала внимать этой истории с таким неподдельным интересом!

– Но какой смысл моей тетке делать вид, что она меня не узнает, если в действительности она узнала меня? – изумилась Василиса.

Пол немного помолчал, а затем ответил:

– Ваша тетка не хочет, чтобы вы составили конкуренцию ей самой и ее сыночку. Наверняка важную роль играет финансовый вопрос!

– Но мне ничего не нужно! – воскликнула Василиса. – Я не претендую на наследство отца! Мне хочется только, чтобы стала известна правда…

– В общем, так: в Лондоне нам делать нечего, – подвел итог журналист. – Подозреваю, что не позднее чем завтра в прессе начнется ваша травля, организованная милой герцогиней. Поэтому предлагаю покинуть туманный Альбион. Если не ошибаюсь, в Париже живет тетка вашего отца и, соответственно, ваша двоюродная бабка, великая княгиня Розалинда. Ей, правда, за девяносто, но только она может нам теперь помочь.

Тетушка Розалинда… Василиса смутно помнила величественную пожилую даму, которая время от времени навещала их во дворце.

– Насколько мне известно, Розалинда на дух не выносит Зою, поэтому можно рассчитывать, что тетушка признает вас. Хотя бы для того, чтобы насолить герцогине, – усмехнулся Пол. – А ее слово обладает значительным весом!

Во Францию они намеревались отправиться, как только будут решены проблемы с документами Василисы. Пол из собственного кармана оплачивал небольшую квартирку для принцессы. Новую работу он так и не нашел – то ли лорд Бэрримор сделал так, чтобы никто не давал ему нового места, то ли уже герцогиня Зоя задействовала свои связи среди газетных магнатов.

Как-то, желая навестить Василису, репортер отправился к ее жилищу, однако его глазам предстала страшная картина: дом, в котором жила принцесса, превратился в груду развалин. Около обрушившегося здания толпились зеваки, сновали полицейские и пожарные. Из-под кирпичей вытаскивали безжизненные тела.

– Взрыв газа, – кратко пояснил один из полицейских.

Пол задрал голову – квартиры Василисы больше не существовало. Неужели дочь короля Георгия, чудом спасшаяся от расстрела, погибла столь тривиальным и нелепым способом?

– Пол, что вы здесь делаете? – услышал журналист знакомый голос, обернулся и увидел Василису, державшую в руках несколько бумажных пакетов. – Вы можете объяснить мне, что здесь произошло?

Мэрфи страшно обрадовался, что Василиса не пострадала. Оказывается, она отправилась за покупками в лавку и тем самым избегла ужасной участи. Но где ей теперь жить? Журналист предложил молодой женщине комнату в своей холостяцкой квартире, и Василиса, поколебавшись, согласилась.

Пол давно гнал от себя назойливые мысли, однако не мог отделаться от ощущения, что Василиса – та самая женщина, которую он искал на протяжении всей своей жизни. Вообще-то раньше Пол был уверен, что никогда и ни в кого не влюбится, что он выше всякой романтической чепухи. У него имелось несколько подружек, и ни на одной из них он не собирался жениться. Но Василиса была совершенно иной! И не только по причине того, что являлась настоящей принцессой крови, дочерью властителя горной Герцословакии. Она была волшебной, чарующей, недоступной – и в то же время такой реальной, милой и простой в общении.

Но Пол Мэрфи запретил себе думать о ней в этом ключе, желая сосредоточиться на одном – он должен заработать на истории Василисы как можно больше денег.

– Полиция пришла к выводу, что взрыв газа не был случаен, – сообщил он однажды принцессе, вернувшись в свою квартиру. – Произошла диверсия.

– Странно, и кому нужно взрывать дом? – пожала плечами Василиса.

Страшная догадка пронзила журналиста:

– Тому, кто хочет избавиться от вас! Кто-то желает вашей смерти. Прошу вас быть крайне осторожной!

А через несколько дней Пол, вернувшись домой, увидел, что она заполнена полицейскими. Василиса лежала на кушетке бледная, голову ее обвивал бинт, однако женщина была жива.

Выяснилось, что какой-то человек позвонил в квартиру и, представившись почтальоном, попросил принять посылку для мистера Мэрфи. Василиса, находившаяся в тот момент в квартире, без всякой задней мысли открыла дверь – и «почтальон» тотчас бросился на нее, ударил по голове кастетом. Он бы наверняка убил Василису, если бы не сосед, вышедший в тот момент из квартиры напротив и спугнувший нападавшего.

Полиция квалифицировала произошедшее как попытку ограбления. Василису отправили в больницу, а Пол призадумался. Зачем кому-то проникать в квартиру, когда в ней находится кто-то из жильцов? Ворам гораздо удобнее дождаться, когда хозяева уйдут, и тогда приняться за свое черное дело.

Вывод напрашивался один: вовсе не кража была целью нападения – желали избавиться от Василисы! Полу стало не по себе. Выходит, в течение последних полутора недель на принцессу было совершено два покушения, каждое из которых могло закончиться для нее летально.

Но если после первой попытки убить Василису заказчик не остановился, а предпринял вторую, значит, последует еще одна! Мэрфи понял, что они с принцессой должны как можно быстрее покинуть Лондон. Ведь в качестве заказчика убийства мог выступать только один человек: герцогиня Зоя.

Журналист сидел в квартирке перед пишущей машинкой и дописывал очередную статью (он продолжал работать, публиковаться, жить-то на что-то надо), и вдруг зазвонил телефон. На проводе была Василиса.

– Пол, я хочу поблагодарить вас за чудные цветы и шоколадные конфеты! – произнесла она. – И откуда вы только узнали, что белые розы – мои любимые?

Мэрфи, который был на мели и не мог себе позволить послать принцессе корзину цветов и коробку конфет, встрепенулся, закричал:

– Не прикасайтесь к этим конфетам! Я тотчас выезжаю к вам!

– Почему не прикасаться? – услышал он голос принцессы. – Я уже съела несколько штук…

Затем связь оборвалась. Мэрфи бросился из дома, понимая, что убийца снова попытался отправить Василису на тот свет. Прибыв в больницу, он узнал, что Василиса находится при смерти – конфеты оказались нашпигованы мышьяком. Только быстрая реакция врачей и медсестер спасла женщине жизнь.

Пол решил не отходить от Василисы ни на шаг, поскольку был уверен, что герцогиня Зоя ни перед чем не остановится. А он не мог допустить, чтобы Василиса умерла!

Месяц спустя они наконец-то покинули Англию и направились в Париж. Василиса окончательно выздоровела, Пол же оберегал ее, как только мог. Новых покушений не было, однако журналист не сомневался: Зоя не отказалась от своих коварных планов.

Великая княгиня Розалинда обитала в Париже в просторном дворце, расположенном на берегу Сены. Мэрфи пожелал получить аудиенцию у ее высочества, что удалось с первого же раза. Оказывается, Розалинда была наслышана о дочке короля Георгия и сама хотела встретиться с ней.

– Я не рассчитываю на многое, – призналась Василиса перед тем, как отправиться к своей двоюродной бабке. – Последний раз она видела меня лет тринадцать назад. С моими родителями она была в ссоре, и кто знает, быть может, она так же, как и Зоя, намеренно заявит, что я никакая не принцесса, а самозванка.

Сомнения терзали и Пола, однако он не собирался отступать. И прихватил с собой фотографии королевской семьи, чтобы великая княгиня могла сравнить изображения Василисы в детстве с обликом той женщины, которая предстанет перед ней.

Розалинда приняла их в зимнем саду – облаченная в шлафрок и чепец, она сидела в инвалидном кресле посреди благоухающих орхидей и магнолий. Поднеся к глазам лорнет, старушка уставилась на Василису. Через пару минут попросила:

– Дитя мое, подойдите ближе!

Василиса подошла к ней, и великая княгиня жестом указала ей на скамеечку.

– Я уже получила пространное письмо от своей племянницы Зои, в котором она заклинает меня не принимать вас, – сообщила Розалинда. – Однако я хоть и стара, но еще не выжила из ума и делаю всегда то, что считаю нужным сама. Итак, дитя мое, расскажите о себе!

Василиса поведала обо всем без утайки. Старушка то и дело промокала глаза платочком. Наконец, когда гостья завершила повествование, внезапно спросила по-немецки:

– Деточка, помнишь ли ты, как я отхлестала тебя по щекам? За то, что ты съела все мои разноцветные драже…

– Тетушка, драже съела не я, а Миша, – улыбнулась Василиса. – Меня же вы наказали за то, что я научила вашего любимого попугая, Александра Македонского, говорить: «Привет, дуралей! Только тебя нам и не хватало!» И он выпалил это, когда вы принимали итальянского князя, просившего руки вашей младшей дочери.