Саркофаг - Лев Сокольников

Вятская тайга кругом, а что делать "военнослужащим сапёрных частей" в тайге? Правильно, заготавливать древесину и отправлять её туда, куда прикажут "сверху".

Как-то однажды большому числу солдат приказали собрать вещмешки, построили и повели на станцию. Усадили в пульманы и повезли на северо-запад. Самым интересным в том переезде было такое: всех нас, призванных из одного места, почему-то не разлучали. Три "полных" киномеханика в одной группе — этого было слишком! Кто-то один мог получить работу киномеханика в части, но не все трое. Таким "счастливчиком" мог быть товарищ, в доме которого я провёл последний день перед отправкой на службу: стать киномехаником, "элитой" в части, шансов у него, чем у всех прочих, было больше. Так мне казалось, а что думали "высоки" начальники — знать об этом не дано мне было.

Новое путешествие было не очень долгим: сколько может продвигаться воинский эшелон из вятской губернии в точно такую же, но архангельскую? Тем паче, что воинский эшелон ждут с нетерпением? Что он на новом месте нужнее, чем в военное время? Поэтому продвигались мы быстро.

Прибыли на новое место. Ничего нового: обычный, "зековский" лагерь совсем недавнего прошлого, без вышек, и вокруг, как море, но тёмно-зелёное — тайга! Бараки для зеков в недавнем прошлом теперь назывались "казармами".

Глава 38. "Нехай"

Не могу вспомнить, как вызвали в "штаб", находившийся в бараке, но чуть лучше устроенном. Там "заместитель командира части по политической работе" в чине "майор", приказал "приступить к работе", коей я был обучен на "гражданке": "демонстрировать кинофильмы военнослужащим и управляться с радиоузлом". В обязанности входил подъём раньше всех, включение радиоустановки точно в "шесть часов по московскому времени". "Матюгальник" — так называли служащие "громкоговорящее устройство" на столбе плаца, должен был включаться в работу "государственным гимном" и поднимать солдат на "свершение трудовых подвигов во благо страны советов". Забава, а не работа. Это был мой "взлёт": "радиорубка" находилась в отдельной комнате в пятнадцать квадратных метров с печью и лежанкой! Пришёл, включил приёмник с усилителем — и всё! Ты никому, кроме майора, неподвластен! Ротный командир для тебя — "номинальная величина", но это не значит, что можешь пройти мимо него и не отдать четь!

О сержантах взводных речь не идёт.

Естественно, киноаппаратура была так же в моём ведении.

Армейская "элита", в числе которой я оказался, состояла из прислуги для всех остальных военнослужащих и причислялась к "хозяйственному взводу". Отдельная, немного недоступная "команда". Она вроде бы числилась в составе роты, но у ротного командира "руки были коротки" на применение "воспитательных мер" к "служащим из хозвзвода".

"Элита" проживала в казарме, и "вечерние проверки" их касались так же, как и остальных служащих.

Утренние подъёмы в казарме "играли" взводные сержанты, а на вечернюю проверку являлся ротный командир в чине капитана.

Только в старости спросил себя: "что же ты, ротный, далеко не молод был, а всё в "капитанах" ходил? Поди, и войну "зацепил"?

Что делать грузчикам, вернувшимся со станции, где они грузили добытый другими сапёрами лес? Ждать команды на ужин, проглотить его молодыми аппетитами и ждать следующего пункта "внутреннего распорядка" с названием "вечерняя проверка".

Промежуток времени между ужином и ожиданием вечернего построения — самый коварный: уставшие от работы люди с проглоченным ужином с трудом ждали никому ненужного "вечернего построения".

После проверки — отбой в 22.00. по столичному времени. Всё. День окончен. Ложимся получать сладостный отдых до следующего утра…

Во что был обмундирован грузчик-солдат в архангельской тайге при минус сорок? Во что его одеть в одна тысяча девятьсот пятьдесят четвёртом году? Через девять лет после окончания войны?

— Солдат должен быть одет так, чтобы одежда была удобной, не стесняла движений и была тёплой. Желательно, чтобы имелся внутренний подогрев…

— Не много будет? Может, ограничитесь ватными штанами и телогрейкой? И несгибаемыми валенками образца 43 года и на пару размеров больше? Для портянок?

Разумеется, никто из большой армейской сволочи тогда не думал:

— А не тяжело ли солдатику в такой амуниции на валке леса полный день по колено в снегу перемещаться? Он через пару часов работы промокнет до тела и тогда ему не то, чтобы лес валить, ему впору хотя бы самому передвигаться! — чёрт с ними, с этими солдатиками! Они от таких "испытаний" только крепче делаются! — интересно, какой прОцент "больших" командиров думает так и сегодня?

Плох русский солдат в одной позиции: он честный. Он думает о завтрашнем дне:

— Надо бы одежонку в сушилку пораньше отнести, а то, глядишь, к утру не просохнет — рабочий солдат приступает к выполнению задуманного и относит одежду в сушилку. Сушилка тут же, в здании казармы, в другом конце. И управляется в сушилке служащий из "элиты".

И не дожидается "сапёр" вечерней проверки, а ложится в исподнем на отведённое место… и засыпает. Нарушение "воинской дисциплины" явное!

И когда сладостный сон полностью оккупирует сознание "нарушителей распорядка" — взводный орёт:

— На вечернюю проверку построиться! — недовольные грузчики-вальщики покидают согретые телами лежбища и строятся. В нижнем белье. Картина!

Через малое время появлялся ротный и приступал к "воспитательной работе":

— Распиздяи, нехай! — начал капитан "увертюру" — Кто разрешил ложиться до команды "отбой"!? — далее следовало что-то ещё, но хватало капитанского "соло" из "распиздяев", а потом отключал сознание от "воспитательных" выступлений ротного. Когда и где выработалась способность отключать слух, когда слова тебя не касаются? Когда знаю, что я не "распиздяй", меня им "величают"? Кто подарил способность пропускать слова не в твой адрес? Или был "распиздяем", но не догадывался об этом? А ротный, глянув на сто человек, пояснил нам кто мы такие?

Спасибо вам, "товарищ" капитан-"просвитетитель" "доблестных вооружённых сил страны советов"! До встречи с вами не подозревал о существовании в армии категории служащих с названием "распиздяи"! Сержанты — да, есть такие, рядовые — и они понятны, сам такой, чтобы "распиздяи" — что-то новое… И меньше всего мечтал попасть в категорию…

Спасибо, капитан! Вы меня "просветили" и лишили "заблуждений на собственный счёт". Вы обогатили мою лексику основным армейским словом! Определяющим словом! Скажите, вы, случаем, не освобождали польский город Люблин в 43-ем? А если "да", то для чего? Чтобы сейчас сказать, что я "распиздяй"? Стоило стараться!

Эх, не мог тогда сказать ротному:

— Господин гауптман! Понятное дело, я — распиздяй, но если ты мною командуешь, то хотелось бы спросить: ты разве лучше? В логике не силён, но даже и я понимаю: "у "распиздяев", если верить поговорке "по Сеньке — шапка", и командир должен быть таким. Зачем "распиздяям" хороший командир? Хватит? Или добавить? Те из вас, кто не "распиздяи", в других местах служат…" — ошибочность своей логики понял позже.

Перечень преступлений подчинённых от вечера к вечеру у ротного не менялся и наводил скуку. Аналитики из рядовых пришли к выводу: если капитан посещал вечером роту, то "распиздяи" и не "нехай" более трёх раз не применялись. "Капитанская норма". Конкретно ротный ни к кому не предъявлял претензии, он орал на всю роту. Наверное, потому что рота была "его".

За всё время, что был под "управлением" капитана, раза два, или три, дико тянуло выйти из строя и сказать:

— Товарищ капитан! Скажите, пожалуйста, как глубоко каждый из нас сидит в вашем "распиздяйстве"? И как далеко вы сами отстоите от такового? — пожалуй, сутками "губы" за такое любопытство я бы не отделался, но всё же сегодня корю себя за прошлую трусость.

Капитан посеял в сознании дополнительные и опасные мысли: "это и есть "армия"!? Что, теперь все три года предстоящей службы капитан не менее трёх раз в неделю перед отбоем будет разъяснять нам кто мы такие!? И есть ли у меня надежда к концу срока службы всё же достойно покинуть категорию "распиздяев"? Или "не судьба" из них выбраться? Это и есть "несокрушимая и легендарная"!? Во главе с "распиздяем" в чине капитана!? Того, кто по причине плохого настроения заявляется в казарму, выстраивает подчинённых в нижнем белье и "воспитывает"!?

Очень скоро от капитанских выступлений в "сухой остаток" выпали два слова из "репертуара" капитана: "распиздяи" и "нехай". Пришло время для "присвоения звания" капитану и встал вопрос:

— Как величать "отца-командира"? Под каким "кодовым" именем? — Колька, дорогой дипломат и мудрый "китаец", сказал:

— Господа — Колька принципиально не пользовался "товарищами", хотя на то время прожил в "союзе" полных семь лет — поступим с соблюдением "норм демократии": в следующее "выступлении" капитана пусть одни из слушателей учитывают "распиздяев", другие — "нехай"! И да победит демократия!