Тайна леди Одли - Мэри Брэддон

— Пожалуйста, передайте это вашей хозяйке.

Девушка вернулась минут через пять.

— Входите.

Она провела Роберта в маленькую квадратную гостиную. То, что увидел там молодой адвокат, вполне можно было назвать «остатками роскоши». Небольшое пианино, тонконогий ломберный стол, поставленный на самое почетное место, и шифоньер, слишком большой для этой комнаты и производивший гнетущее впечатление своим былым великолепием и выщербленными, поцарапанными, поломанными, позолоченными украшениями, составляли обстановку скромной гостиной. На полу посреди комнаты красовался потертый брюссельский ковер. Трикотажные занавеси прикрывали окна, с которых свисали проволочные корзинки с кактусами. За стеной раздавался гул полудюжины голосов и треньканье расстроенного пианино.

На ломберном столе, покрытом зеленым сукном, лежали ежегодники в цветастых переплетах и журналы мод, сложенные в аккуратные стопки. Роберт Одли не стал тратить время на это развлекательное чтиво: он сел в одно из неустойчивых кресел и начал терпеливо ждать прихода классной дамы.

Ждать пришлось около четверти часа. Наконец дверь отворилась, и в комнату вошла аккуратно одетая пожилая леди с миловидным лицом, сохранившим остатки былой красоты.

— Извините, мистер Одли, что заставила вас ждать так долго, — обратилась она к гостю, — однако мои обязанности…

— Это мне нужно извиниться за внезапное вторжение, — любезно возразил молодой адвокат, — однако причина, что привела меня сюда, весьма серьезна, и я надеюсь, вы не станете пенять мне за то, что я нарушил ваш покой. Помните ли вы леди, имя которой я написал на визитной карточке?

— Конечно, помню.

— Не могли бы вы рассказать мне о ней все, что вам известно, с той поры, когда она уволилась от вас?

— Могу, но, по правде сказать, знаю я о ней мало, почти ничего. Мисс Грэхем, насколько я помню, устроилась гувернанткой в семью врача, проживающего в Эссексе. Именно я порекомендовала ее тому джентльмену, и с той поры, как она покинула меня, я о ней ничего не слышала.

— Но ведь вы с ней как-то поддерживали связь? — спросил Роберт, устремив на миссис Винсент внимательный взор.

— Нет, мы не встречались и не переписывались.

Роберт Одли некоторое время молчал, угрюмо насупив брови, затем спросил:

— Не отправляли ли вы в прошлом году, в первых числах сентября, телеграфную депешу мисс Грэхем с сообщением о том, что вы опасно больны и хотели бы с ней повидаться?

Миссис Винсент улыбнулась.

— У меня не было причин посылать такую депешу. Я, слава богу, ни разу в жизни серьезно не болела.

Роберт Одли вынул записную книжку и нацарапал в ней несколько слов.

— Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, касающихся мисс Люси Грэхем. Вы очень помогли бы мне, если бы, ответив на них, не стали интересоваться, зачем мне понадобились эти сведения.

Миссис Винсент оказалась на редкость покладистой особой.

— Пожалуйста, почему бы и нет? — сказала она. — Я не знаю ничего такого, что порочило бы мисс Грэхем, и не понимаю, почему я должна делать секрет из того немногого, что мне о ней известно.

— Тогда прошу вас, назовите мне дату, когда молодая леди впервые появилась в вашем заведении.

Миссис Винсент покачала головой и улыбнулась. То была очаровательная улыбка, искренняя улыбка женщины, которая некогда пользовалась большим успехом в обществе и слишком долго была уверена в своей способности вызывать всеобщее восхищение, чтобы нынешние невзгоды смогли ее всерьез обескуражить.

— Задавать мне такие вопросы бесполезно, мистер Одли, — сказала она, — ибо я на редкость невнимательна и беспечна. Я никогда не могла запомнить ни одной мало-мальски важной даты, хотя, видит бог, положила немало сил на то, чтобы внушить своим воспитанницам, сколь важно для них знать, когда начал править Вильгельм Завоеватель и прочее в том же духе, ибо от этого зависит их будущее благополучие. Увы, я не имею даже отдаленного понятия о том, когда мисс Грэхем впервые пришла ко мне. Помню, однако, что было это целую вечность тому назад, в то самое лето, когда я пошила себе платье персикового цвета. Впрочем… Нам с вами наверняка поможет Тонкс.

«Тонкс? Что это — дневник или записная книжка?» — мелькнуло в голове у Роберта Одли.

Между тем миссис Винсент позвонила в колокольчик. В комнату вошла та самая горничная, которая привела сюда молодого адвоката.

— Пожалуйста, пригласите ко мне мисс Тонкс, — сказала миссис Винсент, — она нужна мне по срочному делу.

Не прошло и пяти минут, как на пороге гостиной появилась мисс Тонкс.

Каждая складка ее мрачного шерстяного платья, казалось, источала пронзительный зимний холод. Это была особа неопределенного возраста, и казалось, она никогда не была моложе и никогда не станет старше, но, пестуя и наставляя девиц, изо дня в день будет двигаться взад-вперед в отведенном ей узком пространстве, подобно поршню, заключенному в цилиндр.

— Тонкс, дорогая, — промолвила миссис Винсент, без излишних предисловий приступая к делу, — этот джентльмен — родственник мисс Грэхем. Вы не помните, когда она впервые появилась у нас на Креснт-Виллас?

— В августе 1854 года, — отчеканила мисс Тонкс. — Кажется, это было 18 августа, однако я не уверена, что это было не 17. Но я помню точно: это было во вторник.

— Благодарю вас, Тонкс. Вам просто нет цены! — воскликнула миссис Винсент, одарив мисс Тонкс сладчайшей из своих улыбок.

То была святая правда: услуги мисс Тонкс действительно не имели цены, ибо за последние три-четыре года она не получила за них ни единого пенни. Как знать, быть может, оценив достоинства мисс Тонкс в полной мере, миссис Винсент засомневалась в том, что их вообще можно оплатить, и это сомнение укоренилось в ней столь глубоко, что она оставила все как есть, так и не придя ни к какому решению.

— Может, вам хотелось бы узнать от Тонкс или меня что-нибудь еще? — спросила миссис Винсент, обращаясь к молодому адвокату. — Память у Тонкс блестящая, куда лучше моей.

— Когда мисс Грэхем пришла к вам наниматься на работу, она должна была сообщить вам, откуда она родом. Вы помните, что она вам сказала на этот счет?

— Весьма смутно, — ответила миссис Винсент. — Мисс Грэхем вскользь упомянула о том, что проживала на морском побережье, но где именно… То ли она не сказала, то ли я не запомнила. Тонкс, мисс Грэхем рассказывала вам, откуда она?

— Вот уж нет! — отозвалась мисс Тонкс, сурово поджав губы и многозначительно покачав маленькой головкой. — Мисс Грэхем ничего мне не рассказывала: для этого она была слишком умна. — И, недобро блеснув глазами, мисс Тонкс добавила: — По виду-то она ангел с рождественской открытки, но что-что, а язык за зубами держать умела.