Следствие… Том 1 - Георгий Бурцев

Ордынцев сел на переднее сиденье, генерал Колокольцев с женой — на заднее. Машина помчалась по шоссе в сторону города.

— Иван Семёнович, вас завезти прямо в часть или до военной гостиницы?

— Давайте у гостиницы.

Ордынцев высадил генерала с женой рядом с военным городком и уехал.

Из гостиничного номера Иван Семёнович позвонил Лямзину. Тот поднял трубку.

— На связи. Лямзин.

— Василий Иванович, Колокольцев тебя приветствует.

— Здравия желаю, товарищ генерал. Как доехали? Вы откуда звоните?

— Я в гостинице. С женой приехал на день рождения Звонарёвой. Ты хоть помнишь, что ей сегодня 23 года исполнилось?

Лямзин молчал.

— Чего молчишь? Ты слышишь меня?

— Да, слышу, слышу, товарищ генерал. Всё настолько неожиданно. Я пытаюсь тупо сообразить, в какой момент и где я опять оплошал.

— Ну, я понимаю, что ошарашил тебя такой неожиданностью. Генерал приехал на день рождения курсантки. Ладно. Не напрягай мозги. В шесть часов вместе с ней приходи ко мне.

— Спасибо, Иван Семёнович, только тут такая, понимаешь, загогулина…

— Какая там ещё загогулина? Отбрось ты все загогулины, каркалыги и кандибоберы. Сними её с занятий, освободи от наряда и приходи с ней.

— Товарищ генерал, два часа назад на неё пришла срочная заявка из ФСБ. И ровно час назад она вылетела в Москву.

— Да, как же так? Улетела? В день рождения?

— Да. Товарищ генерал, в день рождения. Позвонили начальнику областного управления ФСБ. Он сам приехал за ней. Сам отвёз. Посадил в самолёт. Ещё и вас встретил.

— Что ты такое говоришь? Там же какая-то его сотрудница, девушка, прапорщик…

— Да, да… Всё верно. Людмила Звонарёва, досрочно, приказом генерала Будина была произведена в прапорщики.

— А что же ты мне не сообщил?

— Товарищ генерал, вы же там почти наискосяк через дорогу сидите. Я так думал, что у вас там всё схвачено. Она две недели назад приехала при погонах, почти как у вас, да ещё и с медалью.

— С медалью, говоришь?

— Да, с медалью.

— Странно… Очень странно. А ну, давай дуй ко мне. Впрочем, стой. Я сам к тебе приеду. Пришли машину.

— Легко. Одевайтесь. Спускайтесь. Ждать не придётся.

Будин и Кораблёв инструктировали Коркина и Звонарёву.

— Вот портфель. В нём полная распечатка всех файлов с той флэшкарты. Тут же в отдельном кармашке и сама флэшка. Все документы, финансовые схемы преступной деятельности лидера косовских сепаратистов и полевого предводителя Касима Бахчи. По прибытии в Гаагу устраивайтесь в гостиницу. Оттуда посылаете вот эту открытку по почте. И ждёте вызова на встречу с судьёй Гаагского трибунала Шарлоттой дель Пьянти. Идёте вместе. Но Люба остаётся перед входом. А в кабинет идёт Алексей. Если госпожа дель Пьянти пожелает и флэшкарту, то тогда скажешь ей о Любе. Вот и всё. С Богом.

Колокольцев и Лямзин сидели в ресторане на первом этаже военной гостиницы.

— Я же вижу, Люда, то есть Звонарёва, копия моей Любы. Понимаешь? Полная копия. Посмотри на фотографию Любы и найди отличие. Отличия нет. Как такое возможно?

— Объяснение одно, Иван Семёнович. Люба и Люда ваши дочки. Правда, от разных, то есть, как бы…

— Ты стратегически не прав, Василий. Понимаешь? Люда и Люба — одно лицо!

— Понимаю. Вот и выходит — сёстры.

— Ничего ты не понимаешь. Они не сёстры. Они — один человек!

— Да, как же это возможно? Неужели фантом?

— Нет, Василий. Объясняю снова. Но сначала давай выпьем за день её рождения.

— За неё.

— За неё.

Они выпили. Закусили. Колокольцев взял салфетку, развернул её, вынул авторучку и принялся рисовать схему.

— Вот, смотри. Это Люба. Она в Париже. В командировке. Что она там делает, не знаю. И об этом т-с-с-с-с…

— Понимаю, Иван Семёнович.

— Мне сказали: Люба скоро будет, и с орденом. Я думаю: ладно, пока Люба в Париже, мы с женой посмотрим на Люду. Приезжаем сюда. А тут: пардон, мсье женераль, а вашей Люды нет. И оказывается, что она уже прапорщик, с медалью и опять в командировке. Где? Вот, смотри. Беру телефон. Нахожу её имя. Видишь, написано: Люба. Нажимаю на зелёную кнопку, и… На-ка, слушай, — он увеличил звук.

На том конце связи Люба взяла телефон и включила его.

— Что тебе, папа? Ало! Ты чего молчишь?

Лямзин отдал телефон. Колокольцев взял его и сказал:

— Люба, привет от матери. Ты где?

— В Париже. Где же мне ещё быть? А ты, похоже, в ресторане? Ужинаешь? А бедная матерь одна в четырёх стенах?

— Слушай, как ты угадала? Ну и нюх у тебя.

— Какой нюх, папа? У меня слух.

— А что ты слышишь, как люди звенят посудой?

— Папа, я слышу, как ты говоришь.

— Ух, какая ж ты суровая у меня. Короче. Ты скоро приедешь? Когда тебя ждать? Скоро Новый год, между прочем.

— Помню, папочка. Знаю. Сама хочу домой. Я соскучилась по тебе и по маме. Но пока не могу. Только надеюсь, что вот-вот всё закончится, и я вернусь к вам. А пока всё, папа. Иди, отдыхай. Привет маме. Я вас целую обоих. Бай-бай. Пока, пока!

Колокольцев выключил телефон.

— Ну, что скажешь? Кто был на связи?

— Невзирая на все помехи в ионосфере и возможные преломления, полное ощущение, что это…

— Ну, ну… Кто?

— Да… Это… Люба.

— Ну, наконец-то… Хотя… Стой… Погоди… Откуда ты знаешь, что это Люба? Ты что, её видел?

— Я?

— Да, ты.

— Кого?

— Ну… Э-э-э-э… Люду.

— Конечно. То есть… Да. А если вы имеете в виду Любу, то нет. Но голос очень похож.

— А вот вы где, архистратеги. Я там сижу, холодная, голодная. Уже околеваю. А они тут сидят, едят и пьют. Ну, что тут скажешь… Чудо-богатыри!

— Ой, сердце! Это ты? Извини… Мы тут решаем структурный вопрос.

— Я понимаю. Где же ещё можно решать структурные вопросы, не в штабе же.

— Извини, сердце. Василий, познакомься, моя супруга, Надежда, некоторым образом, Петровна. А это Василий, полковник, командир, то есть начальник учебного центра, где и учится наша… То есть, Люда. Но она сегодня в командировке. А мы пытались тут разрешить один кадровый вопрос. Тебе что-нибудь заказать?

— Нет. Не надо. Я попрошу девочек, чтобы они приняли заказ в номер. Всё. Отбой по полной форме.

— Ура! Дождались. Есть письмо. Давай, пересылай его на факс нашему консулу.

Коркин вставил письмо, набрал номер факса консула и сказал по-русски.

— Здравствуйте. Примите, пожалуйста, факс. Нам нужен точный перевод.

— Хорошо. Перезвоните, через пять минут или продиктуйте ваш номер.

— Я написал наш номер внизу.

— Всё, тогда ждите или поставьте факс на автомат.

Люба и Алексей сходили в ресторанчик. Возвратились через час. Из аппарата уже торчал перевод. Коркин взял лист и прочитал:

— Завтра, в 10–00 вы приглашаетесь на приём к судье трибунала по Югославии госпоже Шарлотте дель Пьянти. При себе просим иметь документ, удостоверяющий личность и данное приглашение.

На следующее утро за ними заехал консул, и они отправились в трибунал. Люба осталась ждать снаружи, а Коркин скрылся за дверями учреждения. Его встретили и провели в кабинет судьи.

— Госпожа судья, ваша честь, мне поручено передать вам документы, представляющие несомненный интерес для вас как специалиста по борьбе с международной преступностью в сфере финансов и нарушения прав человека, — Алексей раскрыл портфель, и выложил на стол толстую пачку распечатки. — Вот, пожалуйста. Если вы пожелаете иметь оригинал электронного носителя, то есть флэшкарта, находится у моего помощника, ожидающего перед входом здания.

Суровая судья бегло просмотрела документы и сказала через переводчика.

— Хорошо, спасибо. Но мне, действительно хотелось бы иметь электронный носитель и услышать историю получения документов.

— Тогда давайте пригласим вон ту девушку, — Алексей показал на окно. Судья повернулась к секретарю:

— Передайте, чтобы её пропустили. Впрочем, не надо, я сама выйду.

И она направилась к выходу. Вслед за ней вышли переводчик и Коркин.

За монитором сидели Будин и Кораблёв.

— Смотри. Алексей выходит. А это кто рядом с ним? — обратился директор к заму.

— Так это же сама Шарлотта дель Пьянти. А вот кто это рядом с ней? — спросил заместитель.

— Наверное, помощник или переводчик, — ответил Будин и тут же спросил. — Куда это они направляются?

— К Любе. Подошли. Здороваются, — комментировал изображение Кораблёв.

— Как вас зовут? — спросила Любу судья.

— Любовь Колокольцева.

— Я догадываюсь, что это вы добыли эту информацию.

— Нет. Эту флэшкарту мне отдал французский журналист Жан-Поль Кутузьё. К сожалению, его уже нет в живых.

— Как он погиб?

— Его убили люди, препятствующие тому, чтобы эти документы попали к вам. Я и сама была захвачена бандитами в качестве заложника и даже получила пулевое ранение. Впрочем, все подробности вы сможете узнать от комиссара полиции Парижа Терье, который руководил операцией по моему освобождению. Так что моя роль была не самой крупной.