Сказания о Хиль-де-Винтере - Моранн Каддат

По всему периметру комнаты располагались большие камины, а над ними — подставки для факелов и свечей. Но зал уже не требовал их света — темное небо становилось все светлее и светлее, словно кто-то добавлял к его тону белил, а на востоке мягко золотились облака, предвещая появление солнца. Все больше робких утренних лучей пробивались сквозь узкие окна в зал, воздух наполнялся криками чаек, ласточек и солоноватым запахом моря.

Ноктурнус услышал цокот своего коня позади себя и вдруг вспомнил ужасы прошедшей ночи. Он осмотрел свое облачение и только сейчас понял, что весь испачкан кровью, наполовину своей, наполовину чужой. В тронном зале кроме него не было ни души, но Ноктурнусу все еще чудились предсмертные крики его жертв. Его взгляд упал на золотой ключ от Хиль-де-Винтера, висевший над центральным камином, и он тихо прошептал: «Так вот, значит, какова твоя цена, власть».

— Ноктурнус, Рокберн сейчас будет здесь, — молодой воин, вбежав в зал, тут же осекся, увидев своего начальника в совсем не победоносном настроении.

Гонец стремительно вышел, Ноктурнус только успел вытереть с лица пот и кровь, как на его месте словно из-под земли вырос Рокберн.

— Правду говорят, Ноктурнус, что ты знаешь свое дело, — глава Совитабра, а теперь и Хиль-де-Винтера, светился так, что походил на солнечный диск, взошедший, наконец, над линией горизонта. — Только зря, конечно, ты разделался с капелланом.

В голосе Рокберна не звучало ни упрека, ни недовольства, он был таким же холодным и безразличным, как всегда, однако в этот момент Ноктурнус резко обернулся к пришедшему.

— Что это значит? — Встревожено спросил он.

— Тот всадник в белом подряснике у конюшни, которого ты пронзил копьем, это был замковый капеллан. Или ты не знал? — Рокберн изучающее уставился на воина.

Ноктурнус помотал головой.

— Я думал, что это воин в ночной сорочке, бегущий с поля боя, — честно признался полководец.

— Это создаст проблемы не только для тебя, но и для меня, — процедил сквозь зубы Рокберн, разглядывая ключ от замка над камином.

— Ты хочешь отвертеться от награды, что обещал мне за взятие замка, — догадался Ноктурнус.

Рокберн рассмеялся, и его стальной звонкий смех эхом разнесся по огромному залу.

— А с какой это стати мы с тобой на ты, Ноктурнус? — Прошипел он, двинувшись к ключу, на пути грациозно огибая стол и лавки.

— Это подло, Рокберн. Настолько подло, что ни в какое сравнение не идет с моим преступлением против капеллана, — глаза Ноктурнуса сузились от неприязни, и он двинулся к выходу. — Я не знал, что делаю, а ты идешь на подлость сознательно.

— Я смотрю, ты взялся проповедовать вместо капеллана, — хохотнул Рокберн, сдергивая ключ со стены. — Ты поосторожнее, а то на твое место командующего тоже могут подыскать кого-нибудь другого.

Ноктурнус плюнул себе под ноги и поспешно вышел из тронного зала.

Рокберн, сняв ключ со стены, не стал задерживаться. Сунув трофей в тот же карман, в каком покоилась дарственная на замок, он принялся обшаривать комнаты дворца. Он заходил во все подряд, без разбора, заглядывал за шторы, обыскивал комоды и секретеры, простукивал стены. Рокберн наведался даже в ванную комнату, где спустил воду из бассейна и внимательно изучил его дно.

— Я доберусь, Матей, до твоих секретов, — сказал он самому себе, наугад открывая книги в личной библиотеке герцога. — Справочник о болезнях… выездка лошадей, нет, не то…учетные записи…. трактат Анабуса об огне… ну ничего, мне нужно немного времени, только и всего.

Рокберн захлопнул последнюю книгу с пожелтевшими от времени страницами и, высунувшись на анфиладу, опоясавшую весь этаж, крикнул толпившимся внизу конным воинам:

— Ключницу и всю прислугу ко мне!

— Вряд ли кто-то еще остался, — ответили ему снизу.

— Я сказал найти и привести! — Заорал Рокберн, и трактат Анабуса, разорванный на две части, со стуком упал на пол.

Воины не ослушались его приказа и нашли, наконец, ключницу, пару кухарок и горничных. Рокберн, не мешкая, ворвался к ним в кладовку за кухней, где женщины пытались переждать осаду.

— Почему так долго искали, лоботрясы? — Напустился он на воинов. Но конные воины не привыкли к такому обращению, и просто молча вышли из каморки, оставив Рокберна один на один с прислугой.

— Мы ничего не знаем, — дрожащим голосом произнесла одна из кухарок, жавшаяся у большого горшка с солониной.

— Конечно, ВЫ ничего не знаете, — зло гримасничая, ответил ей граф. — А вот эта знает! — Он схватил за локоть ключницу, с пояса которой свисало по меньшей мере несколько десятков разномастных ключей, и выпихал ее в помещение кухни.

Рокберн захлопнул за собой дверь в каморку, оставив прислугу там в полной темноте, и обернулся к ключнице.

— Ну? — Только и смог выдавить он, издерганный собственной беспомощностью. Рокберн не ожидал, что докопаться до тайн Матея, спрятанных в стенах замка, будет так нелегко.

— Ваша светлость, — осторожно начала ключница, теребя пояс дрожащими руками. — Хочет, чтобы я показала вам замок?

— Да не хочет ничего такого наша светлость! — Вспылил Рокберн. — Где герцог Эритринский держит все свои причиндалы, где?

— Я не понимаю, о чем вы, — ключница робко улыбнулась. Ее ровные зубы казались ослепительно-белыми на загорелом обветрившем лице.

Накопившийся гнев переполнил Рокберна, как вода рано или поздно переполняет любой сосуд, и он, схватив ключницу за плечи, потряс ее.

— Я спрашиваю, где Матей занимается магией?

Ключница, вскрикнула, испуганная поступком мэра, отступила на шаг назад, высвободившись из его цепких рук, по пути задев посуду, разбившуюся от падения.

— Чертова неряха! — Рыкнул на нее Рокберн.

— Наш капеллан говорит, что магией заниматься грешно. А его превосходительство герцог…

— Все уже! Договорился ваш капеллан! Больше не будет никого наставлять на путь истинный! — Рвал и метал Рокберн.

Женщина испуганно прижала руку ко рту.

— Говори, где Матей это делает, иначе…

Он замахнулся на ключницу, и та испустила отчаянный вопль, едва увернувшись от удара.

— Я ничего не знаю, ваша светлость, — давясь слезами, проговорила ключница в попытке убежать от Рокберна.

— Не знаешь, так узнай! Иначе к вечеру твоя голова окрасит кровью древко моего копья, и твои жалкие волосенки будут развеваться на ветру вместо флага над Хиль-де-Винтером! — Не унимался Рокберн, закрывая перед ней дверь из кухни. — У меня мало времени… возиться тут еще с вами, чертовы кухонные потаскухи.