Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков

— худший из всех, — сообщила графиня Мире, не слишком заботясь о том, чтобы мужчина ее не слышал. — Сплетник и нахал. При всяком удобном случае старается показать, какая он важная персона. Никогда не упустит возможность безнаказанно унизить человека. Он с Юга, у него длинное имя, которое никто не помнит. Придворные меж собою зовут его клетчатой крысой.

Вслед за церемониймейстером, они миновали длинный зал с мягкими скамьями вдоль стен и гобеленами в простенках между окон. Все полотнища изображали сцены приема владыкой послов из различных земель. Были здесь бородатые нортвудцы, роскошно одетые купцы Южного Пути, бритые наголо западники, суровые рыцари Ориджинов в красно-черных одеждах, смуглые шиммерийцы в белоснежных тогах. Кто стоял на коленях, кто кланялся; те приносили богатые дары и умоляли владыку о чем-то, эти получали от него награды и почести.

Из зала послов вышли на мраморную лестницу, освещенную синеватыми искровыми огнями и охраняемую тремя парами копейщиков.

— Алая гвардия. Охраняет дворцовые сады, входы и лестницы. Вооружена искровыми копьями, набирается из лучших воинов Земли Короны, раз в год проходит смотр пред лицом владыки. Они — лучшие стражники в империи, если не считать лазурных гвардейцев. Тех мы увидим на втором этаже.

С верхней площадки дамы вошли в галерею, вдоль которой сверкали доспехами безмолвные часовые — бронзовые скульптуры рыцарей. Гербы прославленных родов украшали их щиты. В дальнем конце галереи, у резной ореховой двери, несли вахту бойцы из плоти и крови, столь же тихие, как статуи. Над дверью, встроенные в диковинный лиственный орнамент, пощелкивали механические часы. Стрелки указывали 11—40.

— Ожидайте, — буркнул церемониймейстер и скользнул в неприметную боковую дверцу.

— Он оповестит владыку о нашем появлении, и Адриан узнает, насколько рано мы пришли, — сказала графиня Нортвуд. — Считается дерзостью прийти строго ко времени либо за пять минут. За десять-пятнадцать минут до срока может прийти важная персона при срочном деле. Кто знает себе цену, но проявляет учтивость, тот придет за полчаса. Кто намерен унижаться и умолять — за час.

Мира поняла, что время прибытия во дворец было заранее рассчитано графиней, и весьма точно. Как, впрочем, и любое другое ее действие нынешним утром.

Оставшиеся до приема двадцать минут леди Сибил употребила на то, чтобы еще раз проинструктировать девушку.

— Согласно рангу, мы имеем право стоять на расстоянии восьми шагов от престола, в так называемом ближнем кругу. Этот круг отмечен золотистыми узорами на паркете. Ты должна остановиться на шаг позади меня. Первым заговорит император. Мы молчим и удерживаем поклон, пока владыка не обратится к нам. Это понятно, дитя мое?

— Да, миледи.

— Далее. На протяжении всей аудиенции ты молчишь, не подаешь ни звуков, ни знаков. Имеешь право заговорить лишь в случае, если владыка задаст тебе вопрос. Отвечая, ты не должна высказывать свои оценки или рассуждения. Упоминаешь только факты. Грубейшим нарушением будет попытка навязать владыке ту или иную точку зрения.

— Да, миледи.

— Если Адриан изволит сделать тебе комплимент, ты отвечаешь: «Ваше величество», и кланяешься. Более ничего. Обычные ответы: «Вы так добры» или «Я польщена вашим вниманием» — будут неуместны, поскольку могут трактоваться как твоя оценка красноречия владыки. Кроме того. Наш император склонен к остроумию и порою изрекает шутки. Если такое случится, ты можешь улыбнуться, но ни в коем случае не смеяться.

— Я поняла, миледи, — вновь кивнула девушка.

— Ты не имеешь права смотреть владыке прямо в глаза, но и оглядываться по сторонам также не следует. Наиболее уместно направлять взгляд на уровень его груди, если ты стоишь, и на нижнюю ступень престола, если кланяешься. Обращай особое внимание на Эфес — священный кинжал на поясе владыки. Пальцы Адриана на рукояти кинжала означают большую важность произносимых слов; клинок, выдвинутый из ножен на дюйм, — обвинение либо жесткая форма приказания.

Это девушка знала из книг, как и то, что священный Эфес полностью покидает ножны лишь в двух случаях: при коронации владыки и по случаю получения человечеством Божественного Дара. Таким образом, острие Эфеса показывается на свет меньше десяти раз в столетие.

— И еще, — добавила графиня, скрывая ладони в горностаевую муфту, — женщины Дома Нортвуд пользуются правом прятать руки в присутствии императора. Голая ладонь, таким образом, означает отказ от привилегии, стало быть, заискивание перед владыкой. Мы же пришли не просить, а сообщить важное известие и даже предупредить об опасности, потому будет лучше подчеркнуть наш ранг. Все время держи ладони в муфте.

Мира охотно последовала примеру графини. Она мерзла в своем роскошном платье с открытыми ключицами, локтями и щиколотками. Массивные каменные стены дворца излучали прохладу, а от волнения становилось еще более зябко. Она поправила накидку на плечах, стараясь поплотнее укутаться в пух. Леди Сибил тут же одернула ее:

— Плечи не прячь. Мерзнешь — терпи. Будешь кутаться — покажешься хворой и жалкой.

Девушке вспомнились слова графа Элиаса Нортвуда: «Владыка Адриан тебя вовсе не заметит». Хорошо бы, чтобы так и вышло. Условности, строжайший этикет, писаные и неписаные правила… Она прекрасно все запомнила и была уверена, что не допустит ошибки, но все же робела. Испытание… Никогда прежде она не проходила испытаний, никогда ее судьба не зависела от воли, от прихоти незнакомого человека. Лучше бы Адриан не заметил ее.

Раздался тройной стук в дверь изнутри, стражники тут же распахнули ее. В проеме показался церемониймейстер и указал на женщин посохом. Леди Сибил смерила его презрительным взглядом, но этим и ограничилась. Наглец прекрасно выбрал время, чтобы показать свое мнимое превосходство: графиня не станет вступать в перепалку, когда ее ожидает сам владыка. Она степенно приблизилась к двери, Мира следовала за нею, отставая на шаг. Церемониймейстер крутанулся на каблуках перед носом Сибил, стукнул посохом об пол и доложил:

— Сибил Дорина Дениза рода Сьюзен, графиня Нортвуд. Глория Сибил Дорина рода Сьюзен, леди Нортвуд.

Юная леди столь старательно не смотрела в глаза владыке, что сперва почти не разглядела его. Правитель Единой Империи представился ей ярким ультрамариново-алым пятном на мраморном возвышении у дальней стены зала. Она смотрела на пол: он был покрыт великолепным лакированным паркетом, инкрустированным темным деревом, перламутром и бронзой. Узоры сплетались в витиеватый причудливый орнамент и образовывали три круга, расходящихся от престола. Ближний к трону орнамент сиял желтизной от обилия бронзы, на середине этого круга леди Сибил склонила голову и замерла в реверансе. Девушка повторила ее жест. На миг повисла тишина.

Осторожным взглядом