Приговор приведен в исполнение... - Олег Васильевич Сидельников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вдруг ему стало страшно. Он повернул назад. Да-да, надо изъять из своего сейфа спрятанные шестьдесят тысяч. Вдруг начнут открывать все сейфы подряд? Надо спрятать у себя под полом, закопать... И письмо генерала Кондратовича, сообщающее о производстве меня в полковники, тоже закопать. Непременно!
Он вернулся в военкомат, вынул из сейфа банковский мешок. Завернул мешок с деньгами в старую гимнастерку, висевшую на вешалке.
Охранник откозырял ему. Сказал на прощанье:
— Вещички забыли, товарищ военком?
— Старое обмундирование. Отдам хозяйке постирать.
— Покойной ночи, товарищ военком.
— Будь здоров. И смотри мне, службу нести по всем правилам. Я и проверить могу. Застану спящим — не зарадуешься. И остальным скажи, мол, Осипов приказал: чтобы мышь в военкомат не проскочила!.. Сейчас такое делается!.. Контра голову подняла.
— Мы службу знаем, товарищ военком.
Осипов исчез в ночной тьме.
Он тенью прошмыгнул во двор. У соседа его, эсера Колузаева, шумно гуляли. Крадучись, прошел он мимо окон пирующего соседа. Света не рискнул зажечь. Еще заявится пьяный вояка!
Приподнял половицу, вырыл пехотинской лопаткой глубокую, узкую ямку. Вытащил деньги из мешка, отсчитал пять тысяч на расходы. Остальные вместе с письмом Кондратовича завернул в клеенку. Закопал. Излишек глинистой почвы, опять же крадучись, высыпал в журчащий под окном арык. Вернулся в комнату. Засыпал свежую землю трухой, положил на место половицу.
Облегченно вздохнул. Кажется, концы спрятаны. Если даже дойдет до того, что явятся с обыском, то вряд ли найдут деньги. А если и найдут? Сумма не совпадает. На пять тысяч меньше. На деньгах не написано, что они именно получены Блаватским. Мало ли кто мог подложить!.. Да тот же Колузаев. Эсеры опять зашевелились. Почему бы им не скомпрометировать военкома Туркреспублики? От них всего можно ожидать — от эсеров-то!.. Банковский мешок!.. — Его обдало холодным потом. Он схватил мешок, сунул в голландскую печь. Обжигая пальцы, стал подносить к нему спичку. Плотный брезент не поддавался. Тогда он сорвал с настольной лампы горелку, вылил на мешок керосину.
Мешок загорелся.
Слава богу! Теперь можно и выпить, утихомирить нервы.
По привычке уселся возле трюмо. При лунном свете на него смотрел бледный, испуганный человечишко с растрепанными волосами. Неужели это я?.. Он выпил прямо из горлышка половину бутылки водки. По жилам потекла теплая волна, в голове приятный туман. Тот, что смотрел на него из зеркала, глупо улыбнулся. И вдруг двойник подскочил с искаженным ужасом лицом — это ударила его, Осипова, страшная мысль: «Спрятанные деньги не имеют примет. Но письмо... Письмо!!!».
Он залпом допил из бутылки, сплюнул. Схватился за лопатку. И вновь сел. Двойник улыбался. Черт с ним!.. Колузаев мог мне и фальшивое письмо подложить. От них, от эсеров, всего жди!
Двойник улыбался криво, пьяно. Подмигнул Осипову лукаво, мол, знай наших!
— Но-но... Без-ссс панибратства, — Осипов погрозил двойнику пальцем и потянулся за второй бутылкой. — Уж-ик-пьем за успеххх!..
Они выпили одновременно, прямо из горлышка бутылки.
Осипов благожелательно глянул на двойника — и обомлел. Липкая испарина выступила на спине, волосы на голове зашевелились от ужаса.
— А-а-а-а-а-а-а!.. — беззвучно завопил убийца.
В зеркале был не двойник — на столе, обитом цинком, прикрытый до горла простыней, лежал Блаватский! Полное лицо его одеревенело, нос заострился. Все существо Осипова рвалось вон, подальше от страшного видения. Но ноги словно приросли к земле. Он превратился в каменное изваяние.
Блаватский приподнял с деревянного чурбачка голову, дружески подмигнул Осипову мертвым глазом. Выходное отверстие на лбу, все в запекшейся крови, было огромно, безобразно.
— Чур... Чур!.. — беззвучно лепетал убийца, не в силах сдвинуться с места.
Блаватский вновь подмигнул. Синие губы трупа исказила сардоническая усмешка.
Он... Он что-то прошептал! Что?.. Я понял: он сказал: «Постараемся. Вопрос времени». Что это?.. Да ведь это так сказал Пригодинский, когда я просил его обязательно разыскать убийцу Блаватского!.. А-а-а-а!
— Врешь... Врешь!.. Врешь, проклятый кадавр! — взревел вдруг Осипов и изо всех сил запустил бутылкой. Она с треском разбилась о стену.
Жуткое видение исчезло. Осипова била изматывающая дрожь, он был весь мокр от ледяного липкого пота. Дрожащими, неслушающимися руками вытащил из-под кровати последнюю бутылку. Он пил с отвращением. Его стошнило. Однако он продолжал пить. Прошел по комнате. Его мотало из стороны в сторону. На миг перед внутренним взором возник подмигивающий, злорадно улыбающийся труп Блаватского. Осипов вскрикнул, рухнул на пол — провалился во тьму...
— Эй, Костя, вставай. Да вставай, тебе говорят!
Осипов с трудом разлепил веки и вдруг взвизгнул, как свинья, которую не смогли зарезать наповал — ему показалось, что за плечо его трясет злорадный, криво ухмыляющийся труп Блаватского.
А это был его сосед, Колузаев. Он в испуге отпрянул от Осипова. Пробормотал, сдерживая дыхание:
— Своих не узнаешь? До чертиков напился. В самый раз сейчас опохмелиться.
Осипов дико озирался по сторонам. Мягкое сентябрьское утро заглядывало в распахнутое настежь окно, щебетало птичьими голосами.
Начинался новый день.
На Шахризябской, 1
В это утро Цируль и Пригодинский прорабатывали версии, связанные с убийством Блаватского.
— Главное, — вслух размышлял Фриц Янович, — побыстрее нащупать истинные мотивы преступления. Как по-вашему, Александр Степаныч, может, Осипов и прав, полагая, что это дело рук уголовников? Шестьдесят тысяч куш изрядный.
— Так-то оно так, однако, когда убили Сарычева, тогда тоже были похищены деньги. А каковы истинные мотивы? Целый заговор удалось раскрыть. Переловили кучу контрреволюционеров. Разумеется, я не могу утверждать, что и в случае с Блаватским замешана ушедшая в подполье контра...
Цируль подумал, поправил на переносье очки. Сказал:
— Проработаем обе версии. Как говорится, запас карман не рвет.
Началось активное, напряженное расследование.
Выяснилось, что Блаватский действительно в банке был и лично получил шестьдесят тысяч рублей. Подтвердилось и то, что Турквоенкомат должен был произвести расчеты с артелями. Денежный чек заполнил лично военком Осипов, что он делал и прежде. Все предварительные данные подтверждались. И все же Крошков, занимавшийся этим делом как консультант, видел, что проблемой исчезновения денег еще надо заниматься. Не навязывая своего мнения, Александр Александрович спросил своего ученика Коканбаева, который своей природной смекалистостью и большой тягой к знаниям завоевал сердце старого юриста.
— Что будем делать дальше, мой юный друг?
Молодой агент подумал и произнес:
— Не совсем полно изучено, чем занимался, где был Блаватский
