Долгий сон - Ирина Цыганок

— Мне нужно сходить в госпиталь.

Капитан кивнул на прощание и вышел. Кастор поднялся было, чтобы идти в городскую больницу, потом вспомнил, что так и не сменил испачканную в крови пижаму. С полчаса потратил на приведение себя в порядок, проверил перед выходом состояние больного — в итоге к леди Каэттрис, для встречи с которой он собственно и выбрался из дома, попал уже ближе к вечеру. Эльфея кивнула приветливо, хотя вид имела печальный.

— Миледи, — доктор поклонился, — мне нужно рассказать вам кое-что… В другое время я, пожалуй пошел бы к госпоже правительнице, но нынешний князь меня не знает. Уделите мне пару минут?

— Конечно. — Эльфея указала на свободный стул в комнате, служившей кабинетом всем врачам госпиталя.

— Нынче ночью у меня были пациенты, из тех, кого не станешь принимать по собственной воле. Семеро головорезов, один правда — почти труп. На их одежде была кровь, и не только человеческая. Судя по цвету, она могла принадлежать кому-то из ваших соплеменников. К тому же полумертвого разбойника, уж извините, распотрошили явно на эльфийский манер. Если с кем-то из ваших сородичей случилось несчастье, хочу, чтобы вы знали — мои посетители отправились в магистрат в компании городской стражи. Собственно, это все, что я хотел сказать… — Лекарь поднялся со стула, следом встала и леди Каэтта.

— Благодарю вас, господин Столл. У нас действительно горе — один из новых членов общины обнаружен сегодня в городе мертвым. Вы полагаете, новый правитель не станет делиться с нами информацией о дознании?

— Не знаю. — Кастор смутился. — Просто подумал: «Вдруг вам это поможет»…

— В любом случае, спасибо. Я немедленно сообщу обо всем носителю меча Лаинору, возможно вы нашли убийцу. — Эльфея поймала руку лекаря, сжала дружески, тот смутился окончательно.

Робость, стабильно охватывавшая Кастора в присутствии эльфийской матроны, не имела никакого отношения к тому, что перед ним стояла очень красивая женщина, хотя и от этого у иных дух захватывало. Лекарь же неоднократно был свидетелем того, как хрупкая эльфея творила настоящие медицинские чудеса. Перед лицом такого таланта, по его мнению, можно было стоять только почтительно склонившись.

— Я пойду. — Столл раскланялся и покинул больницу. Вроде он сделал, все что мог, но на душе отчего-то было пакостно. Что-то нехорошее творилось во Вране, словно дурной осадок, все эти годы копившийся на дне, неожиданно всплыл на поверхность. Вон, и разбойнички прямо в городе шалить начали. Казалось бы, что доброго может быть в осаде? И вдруг оказалось — те дни он вспоминает с нежностью.

Носитель меча Лаинор прибыл во Вран исполнить печальную миссию: забрать тело убитого соотечественника и передать Вранскому правителю письмо своего старшего брата — Этельреда. А временному главе Озерной колонии предстояло еще отправить в Ферни-Этт скорбную весть родственникам погибшего. Убитый был из клана Ойлифов, он только два месяца, как прибыл во Вранское княжество, и Мирра даже не знала его в лицо. Правда, это было довольно слабым утешением.

— Я сожалею, Лаинор, не могу передать словами, как сожалею! — Чуть не плача уверяла она эльфа. Экс-правительница не притворялась — она бы многое отдала, чтобы вчерашней ночи с ее происшествием не было. Но повернуть время вспять не может даже Создатель.

— У нас нет претензий ни к вам, ни к новому правителю. Мы понимаем, преступники есть во всяком городе. Альрик проявил… все мы проявили беспечность, забыв, что за пределами общины Мир не безопасен.

Мирра приняла это на свой счет — это она не сумела сделать Вран безопасным для перворожденных. Женщина скорбно склонила голову.

— Хуже всего то, что Хаэлниру придется сообщить Совету о гибели кузена. Старейшины не преминут напомнить, что именно он первым нарушил запрет, вступив в контакт с людьми.

Бывшая княгиня еще ниже опустила лицо.

В гостевой покой, где эльфийский посланник беседовал с ведьмой, стремительно вошла Зила. Широкий подол платья закручивался вокруг стройных ног, отчего казалось, будто девушка на ходу пританцовывает. В душе Мирра завидовала легкой от природы походке молодой княгини, но сегодня любой намек на веселье казался ей кощунственным.

— Носитель меча Лаинор, — жена князя сдержанно поклонилась посланнику, — тело убитого готово к перевозке. У меня есть еще одна новость: городская стража схватила нескольких разбойников, их подозревают в нападении на благородного Альрика.

Мирра вскинулась.

— Как их казнят?

— Дознание еще не начиналось, — осадила ее новая правительница, — сначала будет суд, и уже он решит, что делать с задержанными. Вы и ваши соплеменники можете присутствовать во время заседания. — Обратилась она к эльфу.

— Благодарю. — Лаинор так же скупо склонил голову. — Повелитель Этельред решит, кто будет нашим представителем в суде. А сейчас я бы хотел забрать тело своего сородича. Мы сами отнесем мертвого на пристань.

— Вас уже ждут в Храмовой усыпальнице.

Эльф еще раз поклонился и мимо княгини прошел к выходу. Мирра метнулась за ним.

— Вы потребуете выдачи убийц? — Догнав его в коридоре, горячо заговорила она.

— Нет. — На ходу покачал головой эльф. — Наши законы не распространяются на людей.

— Но, как же? Ведь убийство должно быть наказано!

— Если бы убийцы, чтобы отнять жизнь у своей жертвы, явились в Эфель-Дорат, мы стали бы их судить по нашим законам. Но это — территория Вранского княжества, и право вершить здесь суд принадлежит князю и его людям. В старину, — Лаинор повернул к ней печальное лицо, — жители города, где убили одного из наших собратьев, были бы полностью истреблены. — Увидев, как побледнела женщина, он постарался смягчить слова дружеской улыбкой. — Так было раньше, когда все люди для нас были врагами. Но здешние воины стали нашими соратниками… Поэтому мы просто заберем Альрика и погребем его, согласно нашим обычаям.

Суд начался еще вчера, но до конца дня судья и собравшиеся в судилище городжане успели только выслушать историю поимки разбойников и рассказ об обнаружении мертвого эльфа. Городской обвинитель, назначенный для судебного разбирательства говорил долго и витиевато, временами прикладываясь к фляге со сладким отваром — чтобы промочить горло. Мирра бесилась, сидя на одной из удобных скамей, справа от помоста с креслами для судьи и участников процесса. Рядом хмурился Кастор Столл — медик был одним из главных свидетелей, он тоже рассчитывал, что его выслушают сразу, но обвинитель закончил свою речь уже на закате, и в заседании был объявлен перерыв.