Великое плавание - Зинаида Шишова

Бывший с нами индеец из окрестностей Изабеллы убеждал кубинцев не бояться белых людей, но никакие уговоры не помогали.

Так как все мы были голодны, то нам не осталось ничего другого, как воспользоваться остатками пиршества, и мы до отвала наелись рыбы и прекрасных ароматных плодов.

После этого мы разложили на прибрежном песке бусы, цепочки и колокольчики и стали дожидаться, что произойдет дальше.

Увидя, что у нас нет враждебных намерений, индейцы мало-помалу стали приближаться к нам.

Через индейца-переводчика мы убедили их взять наши подарки в уплату за съеденный обед, и их радости не было конца. Затем господин поручил переводчику расспросить у индейцев, известно ли им что-нибудь о человеке с белой кожей. К нашему удивлению, все индейцы тотчас же стали указывать на запад.

Наш переводчик плохо владел языком кубинцев, но, если он их правильно понял, наши поиски Орниччо должны увенчаться успехом. И так как задуманный адмиралом путь также лежал на запад, то, подняв паруса, мы отправились дальше, не отходя далеко от берега.

Еще никогда мы не совершали такого приятного путешествия. Привлеченные рассказами туземцев о нашей щедрости, к нам навстречу съезжались десятки лодок местных жителей, в обилии снабжая нас рыбой и фруктами. Я с радостью следил за повеселевшим лицом адмирала. Как непохоже было его обращение с кубинцами на жестокость, которую он проявлял в отношении туземцев Эспаньолы! Не потому ли он мягок, что с нами нет воинственного и нетерпеливого рыцаря Охеды?

Слухи о виденном белом человеке сопровождали нас в пути, а 2 мая кубинцы сообщили нашему переводчику, что к югу от Кубы лежит обширный остров, где в большом количестве находят золото. Это было слишком соблазнительно, и 3 мая мы взяли курс прямо на юг.

Гористый остров, встреченный нами, был густо заселен, и жилища дикарей спускались по берегу почти до самой воды.

Местное население совсем не походило на добродушных обитателей Эспаньолы или Кубы. При первой же попытке высадиться мы были встречены градом стрел. Десятки лодок со страшными на вид дикарями угрожающе преградили путь нашей небольшой флотилии. Дикари швыряли в нас дротиками и оглашали воздух воинственными криками. Это напомнило нам карибов, встреченных во время первого путешествия.

Так как господин считал необходимым здесь высадиться, то мы и сделали это под прикрытием ломбарды. Хозе Эрнандес предложил употребить для устрашения индейцев бывшего с нами пса, который свои громким лаем и свирепой мордой действительно немедленно обратил местных жителей в бегство. Убедившись в нашей силе и численности, касик этой области на следующий день прислал к господину послов с дарами. Адмирал, в свою очередь, одарил индейцев бубенчиками и цепочками, и затем еще в течение трех дней мы обменивались с дикарями выражениями взаимного расположения и приязни. Здесь же нам было ясно сказано, что у этих берегов видели лодку с плывшими в ней тремя индейцами и одним белым.

Остров этот господин в честь святого Якова окрестил «Сант-Яго», по-туземному же он назывался «Ямайка».

Тотчас же по прибытии сюда нам бросилось в глаза отличие ямайцев от всех виденных до сих пор индейцев. Они были гораздо воинственнее жителей Эспаньолы и Кубы и все без исключения – опытные моряки. Здесь впервые мы встретились с употреблением парусов. Лодки их, выдолбленные из цельного красною дерева, достигали иногда девяноста шести футов длины.

Так как мы не видели у жителей Ямайки золотых украшений и ничего о золоте нам здесь сообщить не могли, то, к моей радости, господин, дойдя до восточной оконечности Ямайки, решил вернуться на Кубу. И 18 мая мы вновь очутились у ее берегов.

Кубинцы всюду встречали нас как добрых друзей, и нам даже не приходилось уже одаривать их безделушками, чтобы получить от них необходимые продукты питания.

Господин взял курс на запад, в уверенности, что мы здесь достигнем богатых областей Катая.

Вскоре мы попали в архипелаг зеленых островов, названных адмиралом «Сады Королевы».

Несмотря на то что здешние воды грозили подводными рифами и мелями, или, вернее сказать, именно поэтому, господин решился направить сюда свои суда. Согласно описанию Марко Поло и Мандевилля, обилие островов, рифов и мелей и предвещает приближение к берегам Катая.

22 мая мы приплыли к безлюдному острову.

На следующий день, плывя дальше, мы встретили каноэ с дикарями, ловившими рыбу. Я с интересом приглядывался к их лицам, ища в них особенности, описанные венецианцем, но нигде не заметил ни желтого цвета кожи, ни узких косых глаз. Волосы они заплетали в косы и свертывали жгутом на макушке.

Их способ ловли рыбы обратил на себя наше внимание. Дикари употребляли для этого крупную, особой породы рыбу, так же как в Европе употребляют сокола на охоте. Ее на веревке спускали в воду. И благодаря особым придаткам она хватала других, более мелких рыбешек; после этого рыбу с ее добычей поднимали в лодку.

Встреченные нами жители все без исключения подтверждали, что берега Кубы бесконечно простираются на запад, и после этого даже самые маловерные перестали сомневаться в том, что мы находимся у берегов материка.

Как я мог не разделять восторгов адмирала по поводу этого открытия! Подумать только, сбылись наконец мечтания его бессонных ночей! Никакие беды и напасти недолжны теперь нас смущать. Пускай волнуется мятежное население Эспаньолы – великое открытие адмирала заставит замолчать его недругов. Может быть, сейчас, когда адмирал почувствовал свою правоту и силу, к нему вернется его прежняя непреклонность и убежденность и он отстранит проклятого Охеду от управления крепостью?

Так как еще 11 мая мы, сойдя на берег, получили достоверные сведения о четырех людях – трех индейцах и одном белом, – которые в лодке двигались вдоль берега Кубы к западу, то мечтам адмирала представилась такая картина: мы пристаем к берегам Катая; где-то здесь обосновался уже и Орниччо и вошел в доверие к здешним жителям; через его посредничество мы завязываем с ними дружеские отношения. Мы представляемся самому Великому хану, и он поручает нам завоевать какую-нибудь отдаленную богатую и непокорную область. Мы возвращаемся на Эспаньолу и, собрав большое войско, нападаем на непокорных и возвращаем их под власть хана. В награду он отдает эти земли адмиралу, и не кто иной, как Орниччо, преподносит ему золотую корону.

«Мавр не может ошибаться!» – говорил господин.

«Все это слишком прекрасно, чтобы быть исполнимым», – думал я, но мало-помалу и мне начинало казаться, что в мечтах адмирала ничего невозможного нет.

Мы продолжали идти на запад. Язык туземцев уже перестал быть понятным нашему переводчику, и объяснения с местными жителями приносили очень скудные сведения о том, что нас ожидает в дальнейшем.

Вид окрестных берегов резко изменился. Вместо гористых склонов, покрытых густыми лесами, нашим глазам представились огромные унылые, безлюдные отмели. Воды в этих местах были такие мелкие, что наши суда ежеминутно задевали дно или подводные камни; поэтому нам часто приходилось высаживаться на берег и заниматься починкой каравелл.

Между тем наши запасы смолы иссякли, а здесь не было деревьев, из которых можно было гнать смолу. Поэтому суда наши то и дело давали течь, взятые в путь сухари промокли и заплесневели, а другой пищи мы не видели.

Матросы уже больше не возвращались на корабль, обремененные припасами. Делая разведки на берегу, мы уже не встречали источников со свежей водой. Отсутствие хорошей питьевой воды и плодов привело к тому, что среди нашей команды вспыхнула цинга.

Так как мы были голодны, нам пришлось употребить в пищу черепах, хотя это и нечистые животные, а также и голубей, хотя эту святую птицу запрещено есть. Адмирал сказал, что господь бог простит нам это прегрешение, ибо мы принуждены к этому обстоятельствами.

На низменных и сырых берегах мы не встречали признаков жилья, но в отдаленных горах можно было различить огни, дымки и движущиеся фигуры. Однако расстояние до гор было велико, а матросы наши слишком ослабели от голода и болезней, чтобы предпринять такое путешествие. Береговая линия стала заметно сворачивать к юго-западу.

«Когда береговая линия Азии начнет сворачивать к юго-западу, – сказано у Мандевилля, – откроется Золотой Херсонес древних, ныне называемый полуостровом Малаккой».

Еще немного усилий, и мы добьемся славы, перед которой побледнеют жалкие открытия португальцев. Высадившись, мы увидели на берегу остатки костра, а на песке – явственные отпечатки ног. Виденные нами следы вели в глубь острова; видно было, что по песку тащили какой-то тяжелый предмет, может быть лодку. Вот, идя по этим следам, мы несомненно догнали бы Орниччо.

Встретив на берегу дикаря, жалкое хилое создание, мы вступили с ним в объяснения и из его знаков узнали, что местные жители питаются морской травой и морскими улитками и что в этих местах побывала лодка с четырьмя людьми. Из них одна была женщина, а один – человек с белой кожей. Мы порядком намучились с индейцем, пока добились от него толку.