Простая смертная #2 (СИ) - Оленева Екатерина Александровна

– У тебя есть время, чтобы всё исправить. Уверен, тебе для этого понадобится настройщик. Готов взять на себя эту миссию…

Атайрон был страстен, чуток и нежен в ту ночь. Он был прекрасным любовником. И я не хотела выглядеть бесчувственной, холодной любовницей. Я боролась со сковавшим мою душу и тело льдом. В голове словно стоял барьер – в прошлый раз я позволила себе беззаботно кинуться в омут страсти, позволила себе быть счастливой – и мы чуть не погибли.

«Нельзя быть счастливой – это опасно», – вот что говорило мне моё подсознание.

И я пробивалась обратно к Атайрону, старательно отбиваясь от преследующих меня чудовищ, от жалящих, словно слепни в знойный день, воспоминаний. Голодные не наедятся, страждущие не утешатся, тонущие не выплывут если я потеряю тебя, любовь моя. Даже в самую безлунную ночь на небе все равно продолжают светиться звёзды. Нет существует на земле кромешной тьмы. Ты мой лучик света, и я не откажусь от тебя. Я знаю, что и тебе нужна моя любовь, моя нежность, моя поддержка.

Вместе мы всё выдержим, пройдём через всё. Только не отпускай меня, не размыкая кольца рук, не переставай переливать своё дыхание в меня, одаривая жгучими поцелуями. Твои любовь сладка, несмотря на то, что порой любишь ты жёстко, словно в поединке. Ты берёшь горячо и жадно, но и одариваешь сверх меры.

Часто говорят, что секс похож на полёт, но большинство людей никогда не летало. Для меня соитие с полётом не ассоциируется. Это нечто, похожее на прорастающий цветок, что, как зерно, берёт своё начало в спокойном мраке, а потом вырастает, распускается и захватывает тебя целиком. Это гибкие волны, идущие одна за другой, пока не растекаются широкой рекой, сметающей всё на своём пути. Единение, невозможное без истинного влечения, без настоящей любви. Тот, кто хоть раз занимался любовью, а не сексом, навсегда запоминает разницу и его впору пожалеть – потому что на меньшее трудно согласиться. Когда тело так плотно срастается с душой, что ты словно сердцем проникает в тело другого человека, растворяешься в нём и не представляешь никого другого на его месте. В этом случае невозможна измена, потому что оторваться от того, кого любишь, всё равно, что разорвать себя напополам. Немыслимо и невообразимо.

Атайрон нежность и силой вытаскивал меня из черного кокона, которым я окружила себя. Его животные стоны и толчки возвращали меня к жизни вернее, чем заклинания некроманта – отлетающую душу.

Эвридику из Царства теней вёл голос Орфея, но она обернулась в последний момент и… не смогла выйти. Я же, уцепившись за плечи Атайрона, изо всех сил заставляла себя не думать ни о чём, кроме нас. Есть он, есть я, есть мой сын, который дорог ему едва ли меньше родного. Смерть будет всегда. Боль будет всегда. Если позволять себе всё время думать об этом, невозможно жить. Пусть злые призраки из Тронного зала и Морского Залива катятся к чёрту! Он – есть! Я – есть! Мы – есть!

И в этой схватке мы одержали победу. Мы одолели врагов, остались живы. И останемся вместе.

Влажные после любви наши тела ещё прижимались друг к другу.

– Я люблю тебя, – прошептал он мне на ухо. – Рад, что ты вернулась.

Удивительно! Атайрон не выглядел чувствительным, способным воспринимать чувства и состояния других людей, но порой его эмпатия казалась мне воистину волшебной.

Лёжа в его объятиях я поняла, что раны затягиваются. Я и правда исцеляюсь. Не знаю, случилось бы это без него?

– Я тоже люблю тебя. Всем сердцем.

– Я знаю.

Так мы и уснули, лёжа в обнимку, прислушиваясь к биению сердце друг друга.

***

Истории – они как реки, имеют свой исток, своё начало, но не имеют конца. В этом они превосходят человеческую жизнь, ведь последняя ограничена смертью, а история? – история может продолжаться дальше.

Если взять за аксиому, что человеческая душа бессмертна, то получится, что история каждого из нас бесконечна, как вселенная. Заканчивается одна глава, чтобы могла начаться другая.

Из каких глав состоит моя жизнь? Сначала, в прошлой жизни, в которой я, возможно, умерла, я была простой учительницей истории. Поскольку в любой жизни случайностей не бывает, не было случайностью и это. Я всегда любила историю, не за сухие даты и числа, не за имена полководцев, а за то, что в ней, как в архиве, хранится то, что было и, рискну предположить, повторится вновь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если судить просто, то та, прошлая моя жизнь, наверное, была спокойней и в чём-то счастливей, если еда, комфорт и стабильность означают счастье. Мне же кажется, что такая жизнь и не жизнь вовсе – существование.

Чем живёт человек? Он живёт эмоциями. Эмоции для нас всё равно что поленья для костра, без них мы обращаемся в холодный пепел. Я такой и была в той своей жизни: продуманной, спокойной, серой. Иного те условия, в которых я существовала, от меня и не требовали.

Быть королевой приятней? Ну, не знаю. Для меня важен не статус, а люди, которые окружают. В прошлой жизни я была спокойно и нежно привязана к членам моей семьи, поддерживала с ними отношения, но и близко мои чувства не были такими горячими и сильными, как те, что вызывали во мне Эвил и Атайрон, мой сын и… даже Хатериман.

Насыщенная событиями, часто тяжёлыми и тягостными, всё же… всё же то, что я имела сейчас, я бы не променяла ни на что.

Счастливые истории заканчиваются свадьбами? Что ж? Пожалуй, свадьба хороший повод поставить точку, хотя… на самом деле свадьба скорее начало?

Лето достигло зенита, а мир разделился на две половины: войну и мир. Я предпочитала находиться на последней и занималась приготовление к свадьбе, но была в курсе того, что происходило на второй половине. Мы понесли потери, но восстановили равновесие и мяч снова был на нашей стороне.

День свадьбы всегда особенный, даже если тебе уже много лет, как не шестнадцать, даже если это, увы, не первая свадьба в твоей жизни, и в активе у тебя вдовство, куча интриг и стремительно взрослеющий сын. С годами всё выхолащивается, будто солнце жизни с каждым годом излучает меньше света. Всё теряет свой цвет, вкус, очертания. Но день свадьбы всё равно в жизни остаётся либо самым счастливым, либо самым ужасным событием, в зависимости от того, что заставляет её говорить избраннику: «Да».

Прежде чем надеть свадебное платье, служанки наполнили ванну водой до того горячей, что она обжигала кожу, а потом тщательно расчесали и завили мои золотисто-рыжие волосы до тех пор, пока они не превратились в мягкие локоны, дождём ниспадающие мне на плечи и спину. Моё тело тщательно умастили маслами и увлажнили духами, с резким цветочным запахом, бывшим в ходу в этих краях. Шёлковое бельё студило кожу, а само платье было из чёрного бархата и золотой парчи. Глубокий вырез прикрыт дорогим изысканным кружевом, из-за пышных юбок и без того тонкая талия смотрелась ещё тоньше. Туфли обтягивали ногу, как перчатка.

– Сегодня вы даже прекраснее, чем всегда, госпожа, – льстиво проговорила Турхан, но на этот раз её льстивые слова были правдивы.

Я действительно выглядела великолепно.

Серьги и ожерелье из тёмно-алого рубина поставили точку в созданном образе. Впрочем, вскоре всё скрылось под кроваво-алым плащом. Алый – цвета Санисторов. А теперь и Хасепти. Плащ накинули мне на спину и скрепили тонкой золотой цепочкой.

– Пора, ваше величество. Храмовники ждут. И ваши подданные – тоже.

К алтарю меня вёл Ангэй. Я, как и все мои подданные была подопечной короны, а отца моего рядом не было.

Я сделала глубокий вздох и… пошла.

Атайрон выглядел не менее великолепно в чёрном дуплете. Шею и грудь его украшала широкая золотая цепь с огромными красными рубинами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Какая ты красивая! – улыбнулся он при виде меня.

– Разве я не всегда красивая?

– Да, но сегодня ты прекраснее обычного.

– Прекрасно. Всё так и было задумано, – я приняла протянутую мне руку, охотно опираясь на неё.

Впрочем, как и всегда, с первого дня нашего знакомства.

Так, рука об руку мы и пошли к алтарю, где нас ждал Великий Храмовник, собираясь соединить нас неразрывными узами в глазах людей так же, как уже там, в тишине и темноте, мы связали наши жизни друг с другом. Уста наши произносили положенные слова клятвы, руки наши соединились, а сердца? – сердца давно уже соединились в одно.