Дьявол и паж - Джоржет Хейер

— Моя воспитанница… сейчас, она только что была с де Брионом. Ах нет, она танцует с моим братом. В белом платье, с розой в волосах.

Де Пентьевр нашел взглядом Леони, грациозно кружившуюся с Рупертом.

— Ого! Наши дебютантки повыдирают с отчаяния свои напудренные волосы, дорогой герцог!

Гости все прибывали. Спустя четверть часа леди Фанни, собираясь перекусить, встретила мистера Марлинга и торжествующе прошептала:

— Дорогой мой, какой успех! Ты видел девочку? С ней танцевали и Пентьевр, и Конде! Где Джастин?

— В малой гостиной. Ты довольна, милая?

— Довольна?! Да Париж несколько недель будет говорить о нашем бале и Леони! Со своей стороны я сделаю все, чтобы эти разговоры не затихали как можно дольше! — Ее светлость поспешила в комнату отдыха.

Леони окружала плотная толпа восхищенных поклонников. Фанни подхватила какую-то одинокую даму и отправилась искать для нее кавалера.

В карточной зале мужчины оживленно обсуждали последний каприз герцога.

— Mon Dieu, Давенант, какая красавица! Какой цвет лица! Какие удивительные глаза! — восклицал Лавулер. — Кто она?

Но шевалье д'Анво не дал Хью ответить.

— Дьявол явно гордится девицей!

— Немудрено, — заметил Марриньяр, встряхивая стаканчик с костями. — Она не только красавица, но и espièglerie[99]! Я оказался среди тех счастливцев, кому удалось потанцевать с нею. Конде совершенно épris[100].

Шевалье д'Анво взглянул на Давенанта.

— Кого-то она мне напоминает. Только никак не могу понять кого. Я весь вечер ломаю голову, но все без толку.

— Да, верно, — кивнул Лавулер. — Как только я увидел мадемуазель де Боннар, мне пришло на ум, что я где-то уже ее видел. Такое может быть, Давенант?

— Исключено, — решительно возразил Хью. — Она только что прибыла из Англии.

Мадам де Маргери, игравшая в ландскнехт за соседним столиком, подняла голову.

— Но ведь она француженка? Кто ее родители?

— Не знаю, мадам, — честно ответил Давенант. — Вы же знаете, что Джастин не отличается разговорчивостью.

— О! Герцог питает склонность к таинственности! Он умеет заинтриговать! Но малышка совершенно очаровательна, и, несомненно, она благородного происхождения. А это ее наивное простодушие непременно обеспечит ей успех. Жаль, что его нет у моих дочерей.

Тем временем леди Фанни поручила Руперту привести Леони из комнаты отдыха. Леони выбежала с веселым смехом, за ней тащился Руперт.

— Мадам, принц Конде говорит, что глаза мои подобны звездам, а еще какой-то господин сказал, что мои глаза — это стрелы, которые поразили его в самое сердце, а…

— Фи, дитя мое! — возмущенно фыркнула леди Фанни. — Никогда не говори так! Сейчас я представлю тебя мадам де ла Рок. Пойдем!

В полночь Леони улизнула из танцевальной залы и пробралась в холл. Там она встретилась с принцем Конде, который появился из прилегающей к холлу гостиной.

— О, маленький мотылек! Я искал вас, мадемуазель, и нигде не мог найти!

Леони улыбнулась.

— Скажите, вы не видели Монсеньора, месье?

— Не меньше десятка монсеньоров, моя драгоценная бабочка! О каком именно вы спрашиваете?

— О моем Монсеньоре, — с негодованием ответила Леони. — О герцоге Эйвоне, разумеется.

— Он в дальней гостиной, мадемуазель. А я не могу его заменить?

Она с сожалением покачала головой.

— Нет, месье. Мне нужен Монсеньор.

Конде взял девушку за руку и улыбнулся.

— Вы не очень любезны, моя сказочная принцесса. А я-то решил, что понравился вам…

— Да, вы мне ужасно понравились, — серьезно ответила Леони. — Но сейчас мне нужен Монсеньор.

Конде учтиво поклонился.

— Тогда я немедленно разыщу герцога.

— Нет! Я сама его разыщу, месье. Проводите меня!

Конде с готовностью предложил руку.

— Вот теперь вы немного любезнее, мадемуазель! Интересно, Эйвон повезет вас в Версаль?

— Наверное. А вы там будете? Обещайте, месье!

— Разумеется, я там буду. А я надеюсь вас увидеть на приеме у мадам де Лонгшам.

— Я не знаю, — Леони взмахнула рукой. — Наверное, я часто буду ходить на приемы, но Монсеньор пока не сказал, на какие именно. А вот и он! — Девушка выпустила руку Конде и рванулась к его милости. — Монсеньор, я вас везде ищу! Принц был так любезен, что помог вас отыскать. Благодарю вас, месье! — Она дружески протянула Конде руку. — А теперь потанцуйте с… с… ну, с кем-нибудь. Я забыла все имена!

Конде поцеловал маленькую ручку.

— Вы представите свою воспитанницу ко двору, герцог?

— На следующей неделе.

— В таком случае я счастлив. — Конде с поклоном удалился.

Герцог с интересом взглянул на Леони.

— Дитя мое, ты всегда без долгих слов отделываешься от членов королевской семьи?

— Монсеньор, он же совсем юный и ужасно похож на Руперта! Как вы думаете, он не обиделся?

— Не похоже, — усмехнулся герцог. — Так что ты хотела, дитя мое?

— Ничего, Монсеньор. Я просто решила вас разыскать.

— Ты устала, дорогая. — Эйвон подвел девушку к кушетке. — Посиди немного со мной.

— Хорошо, Монсеньор. Мне кажется, танцевать — это очень приятно. Я танцевала со столькими важными людьми, и все были очень любезны со мной.

— Рад слышать это, дитя мое. А как тебе понравился принц?

— Он fort amusant[101]! Он столько рассказал мне о дворе, Монсеньор, и объяснил, кто есть кто… Нет, это сделал месье де Брион. Боюсь, я сказала принцу "ба!", но ему это понравилось, потому что он рассмеялся. Я танцевала с Рупертом и с д'Анво! Месье д'Анво выказал уверенность, что встречал меня прежде! — Глаза ее блеснули. — Меня так и подмывало сказать: "Конечно, месье. Я как-то подносила вам вино у Вассо!"

— Искренне надеюсь, что ты этого не сделала, дитя мое?

— Нет, Монсеньор, не сделала, я вела себя очень сдержанно. Я сказала: "Tiens! Не думаю, что я видела вас прежде". Хотя это и не совсем правда.

— Неважно, дитя мое, ты правильно ответила. А теперь я представлю тебя моему старому другу, который жаждет с тобой поговорить. Пойдем, дитя мое!

— Qui est-ce?[102]

Они медленно прошли в холл.

— Это герцог де Ришелье, дитя мое. Тебе следует вести себя с ним очень вежливо.

— Хорошо, Монсеньор, — покорилась Леони и кивнула какому-то юному щеголю, который улыбался ей во весь рот. — Сегодня я со всеми веду себя вежливо. За исключением Руперта, конечно.

— Руперт не в счет, — улыбнулся его милость.

В холле у камина изысканно одетый человек средних лет оживленно беседовал с пышнотелой дамой, сохранившей остатки былой красоты. Эйвон подождал, пока вокруг пышной красавицы соберется достаточная толпа, и лишь тогда подошел поближе.

Ришелье заметил его и встал.

— Джастин, ты решил сдержать обещание? Значит, это и есть твоя прелестная воспитанница!

Леони отпустила руку Эйвона и сделала реверанс. Ришелье поклонился и легонько похлопал девушку по руке.

— Дитя мое, если бы вы знали, как я завидую Джастину! Джастин, исчезни! Я прекрасно смогу присмотреть за мадемуазель и без тебя.

— Не сомневаюсь, — рассмеялся его милость и отправился на поиски леди Фанни.

По пути на него наткнулся Арман де Сен-Вир.

— Друг мой, кто эта девушка? Мне не терпелось с ней познакомиться, и леди Фанни милостиво представила меня. Когда я говорил с этой феей — mon Dieu, qu'elle est jolie![103] — я все время спрашивал себя, кто она.

— И тебе удалось найти ответ? — равнодушно поинтересовался его милость.

— Нет, Джастин, не удалось! Потому я и спрашиваю: кто она?

— Моя воспитанница, дорогой Арман, — чуть улыбнулся его милость и отправился дальше.

Леди Фанни он обнаружил в комнате отдыха, где она оживленно беседовала с Давенантом. Когда Эйвон показался в дверях, ее светлость помахала рукой.

— Я заслужила минуту передышки! — весело объявила Фанни. — Боже, Джастин, я окончательно запуталась во всех этих юнцах! Где Леони?

— С Ришелье. Не беспокойся, милая моя Фанни. Я взял с нее слово, что она будет сдержанна. Хью, как хорошо, что ты с нами.

Ее светлость устало опустилась в кресло.

— Мы все на славу потрудились. Мой бедный Эдвард весь день играет в ломбер, развлекая вдовствующих герцогинь, а Руперту так и не довелось подобраться к карточному столу.

— Но до вас нам далеко, милая Фанни, — возразил Хью.

— Зато какое удовольствие я получила! — воскликнула леди Фанни. — Джастин, я сбилась со счета, запоминая ухажеров Леони! Юный Конде сказал, что восхищен нашей девочкой. Из меня получилась отличная дуэнья, не правда ли? Когда я представляла Леони, то чувствовала себя лет на пятьдесят, честное слово. Но в тот момент, когда ко мне подошел Рауль де Фонтанж, я снова ощутила себя восемнадцатилетней!

Вскоре гости начали расходиться. После полуночи обитатели особняка остались одни, усталые, но безмерно довольные.