Цветы в легендах и преданиях - Николай Золотницкий

Кроме белого лотоса в Египте встречался еще чудный голубой, или, как его называли, небесная водяная лилия2. Изображение его встречается на памятниках, относящихся к эпохе до IV-ой и V-ой египетских династий, правивших за три с половиной тысячи лет до н. э. Прекрасное же его изображение мы находим еще и на известной картине «Жатва папируса», взятой из гробницы царя Татохен, жившего, по определению египтологов, от 3466 до 3333 года до н. э.

Таким же поклонением, каким пользовался лотос некогда у древних египтян, пользуется теперь еще третий его вид — красный лотос — у буддистов в Тибете и Монголии3.

Один путешественник, посетивший недавно храм Ламы в горах Сиккима, описывает его таким образом. «Идол Будды помещается за алтарем под балдахином или за шелковой занавеской. По обеим сторонам вокруг него расположены пестро одетые и раскрашенные изображения святых старцев и женщин. Будда изображен сидящим с поджатыми ногами, причем пятка левой ноги обращена вверх, а левая рука покоится на голове, держа лотос и драгоценный камень. Будда имеет обыкновенно курчавые волосы, ламы — митру на голове, а женщины — различные головные украшения. Большинство из них носят на голове венки из роз и серьги. Все стоят на грубых пьедесталах и так представлены, что имеют вид, будто все выходят из красных, пурпуровых лепестков лотоса».

В горах Тибета встречаются также гигантских размеров надписи, высеченные на скалах или на прикрепленных к скалам громадных каменных таблицах: «Om Mani Padme Oni» («Да будет благословен Он (Будда) с лотосом и драгоценным камнем») — молитвенное приветствие, с которым обращаются к Будде.

Иногда, впрочем, к нему обращаются также и со словами: «Om Mani Padme» («перл создания в лотосе»), так как, по буддистскому верованию, сотворение мира является как бы последовательным творением бесчисленных лотосов, заключающихся один в другом до бесконечности.

Так же приветствуют Будду и индийские буддисты, которые, переплетая поэтические сказания о разных растениях и животных с жизнью своих богов, говорят в своих священных легендах и о лотосе.

По их сказанию, творец мира был преследуем и побежден своим непримиримым врагом — всеуничтожающей водою. Нигде он не находил ни покоя, ни защиты, пока не укрылся в розоподобных цветках лотоса. Здесь ждал он в безопасности до удобной минуты, а затем вышел из своей чудной темницы в еще большем величии и начал сеять всюду богатство и пищу. Поэтому-то индусы возлагают цветы лотоса и его плоды на жертвенник своих богов и украшают его изображением свои храмы и своих богов.

С лотосом же связано и само рождение Будды. «Когда наступило время появления его на свет, — говорит одно индийское предание, — то все цветы царского сада, белые, красные и синие лотосы прудов открылись и как бы замерли в ожидании этого великого чуда; точно так же замерли в своем роспуске листья деревьев и вся выраставшая из земли растительность. Тогда Майя, мать Будды, сошла с паланкина, на котором покоилась, и вышла в сад. При ее приближении деревья в знак благоговения наклонились к земле, а в ту минуту, когда она разрешилась от бремени, земля потряслась и с неба упал обильный дождь из нимфей и лотосов. Слуги бросились к новорожденному Будде, чтобы поддержать его, но, вырвавшись из их рук, он пошел сам. И всюду, где только его нога ступала на землю, вырастал громадный лотос».

Точно такой же дождь из цветов падает с неба на Будду, когда его, ребенка, ведут во храм, чтобы дать ему имя; когда его ведут в первый раз в школу к учителю; когда он удаляется из мира, чтобы в уединении поститься и молиться, и когда он одерживает победу над искушавшим его злым духом Мара. Наконец, лотосы всех цветов сыплются с неба на тело Будды, когда на седьмой день после смерти его кладут на костер, чтобы сжечь...

Но не одни индусы-буддисты обожают лотос, его обожают — и особенно родственный с ним вид нелюмбиум — также и индусы, поклонники Брамы.

Одаренные богатой фантазией и любовью к созерцательности, браманисты видят в цветке этом символ вечно изменяющихся и плодотворных сил природы. По их словам, богато покрытая лотосами и нелюмбиумами вода, когда блестит под яркими лучами солнца или мерцает при серебряных лучах месяца и испускает нежное благоухание, позволяет видеть и чувствовать, как совершается созидание организма из жидкого элемента, а в самом лотосе можно наблюдать воплощенный обмен между огнем и водой, между твердым и жидким веществом. Поэтому-то Брама, отец в сего сущего, как и Будда, изображается всегда с лотосом в руке или покоясь на лотосе.

В одном из гимнов Вед о Браме поется:

«Он покоится, погруженный в небесныеРазмышления о лотосе,Которого цветок возник, когда онДо него дотронулсяИ излил в него свои золотые лучи…»

Точно так же говорится о Вишну, властителе и повелителе всей вселенной, что его дыхание — благоухание лотоса и что он ходит и покоится не на земле, а на девяти золотых лотосах, принесенных самими богами.

Чудному этому лотосу, однако, всегда являлась соперницей роза — любимица Вишну, но Брама долгое время никак не хотел признать за ней первенства, пока и ему не пришлось с этим наконец согласиться. Это случилось так.

Однажды Вишну, как говорит индусское сказание, купаясь с увлечением в чистых водах одного священного озера, вдруг увидел, как открылся лотос и оттуда вышел Брама, прося его полюбоваться на его дивный, самый красивый из всех цветов.

— Нет, — сказал Вишну, — самый красивый из цветов — в моем раю. Он розовый, как утренняя заря, а запах его упоительнее всех запахов.

Брама улыбнулся:

— Если ты говоришь правду, то я готов уступить тебе первенство среди богов.

— А не веришь, пойдем, посмотрим, — сказал Вишну.

Брама согласился, и они пошли. Шли медленно, важно, как следует богам, и к вечеру пришли в рай Вишну. Там повелитель вселенной повел своего августейшего посетителя под предохранявший от дождя перламутровый свод и показал ему дивный цветок, божественный запах которого был так силен, что, казалось, наполнял собой весь окружающий воздух.

— Вот, — сказал он, — красивейший из цветов всех райских садов.

В ту же минуту роза наклонилась к нему, и ее лепестки красиво раздвинулись, чтобы дать проход для той дивной красавицы Лакшми, о которой мы говорили уже в главе о розе.

Лакшми стала на колени и прошептала:

— Посланная из сердца розы, чтобы быть твоей женой, я прихожу вознаградить тебя за твою верность и прямодушие.

Вишну поднял свою невесту и представил ее Браме, который, пораженный ее красотой, тотчас же сдержал свое слово.

— Отныне, — сказал он, — Вишну будет первым из богов, так как совершенная правда, что в его царстве такой красивый и очаровательный цветок, какому нет еще подобного в мире...