Лучшие подруги - Линда Трент

– Ты что-нибудь пишешь в последнее время? – спросил Райн.

– Нет. Лоран не выносит слишком сильный запах красок. Конечно, он прав. На картины хорошо смотреть, но жить запахом красок и скипидара в состоянии далеко не каждый.

– Несомненно, – сказала Карен и наморщила свой носик. – В общежитии от этого запаха меня просто выворачивало. К счастью, ты очень редко рисовала там. Каждый день нюхать это я бы не вынесла.

– А ты не могла бы расположиться в одной из неиспользуемых комнат на втором этаже? – спросил Райн. – Я знаю, как ты любишь заниматься живописью.

Она рассеянно слушала, словно это не имело большого значения:

– Во всех комнатах пол устлан ковровым покрытием, которое испортится, как только я уроню или пролью что-нибудь на него. И потом, довольно о живописи. Безрадостно заранее знать, что не сможешь выставить ни одной своей картины.

– Это несправедливо, – заметила Карен. – Я по-прежнему считаю, что ты должна подать на Джейсона в суд за шантаж.

– Но так как Лоран не хочет, чтобы я писала, следовательно, нет и смысла стараться побыстрее решить эту проблему.

– А как ты собираешься провести рождественские каникулы? – спросила Карен.

– Скорее всего, мы останемся дома. У Лорана практически не осталось родственников. Так что спокойное Рождество нам обеспечено.

– Я думаю, что это лучше всего. Мы же, как всегда, будем в кругу семьи. Иногда мне так хочется куда-нибудь ускользнуть и спрятаться на несколько минут. – Карен взяла еще один кусок чесночного хлеба. – У Эшли это будет первое Рождество и, наверное, первое Рождество у Бетани, когда она начнет понимать происходящее.

– Сделайте побольше фотографий и дайте мне негативы.

– Чел, ты так любишь моих девочек, что просто должна завести своего ребенка. Я удивляюсь, почему ты до сих пор не беременна.

Челси нерадостно рассмеялась.

– Я замужем только три месяца. – Она никому не говорила, что Лоран не может иметь детей. – Кроме того, у меня есть ваши, чтобы любить их.

– Это не одно и то же. Совсем не одно и то же.

Райн молча смотрел на нее. Челси знала о его удивительной способности угадывать ее мысли, читать их, как книгу.

– Я не знаю, что надену на этот вечер, – сказала Карен. – Думаю, что мне все еще подойдет это красное шерстяное платье с белым воротником. Хотя оно мне становится узковато.

– А как насчет твоего голубого платья? – спросила Челси. – Оно очень идет тебе.

– Даже не знаю. Я везде его надевала. Пожалуй, придется купить что-нибудь новое. – Она выразительно посмотрела на мужа. – И, пожалуйста, не говори, что мы не можем позволить себе этого. Время от времени мне нужны новые туалеты. Ты ведь не хочешь, чтобы я выглядела старомодной.

– Мне тоже нравится голубое платье, – решительно поддержал Райн. – И никто на вечере, который будет у Челси, никогда раньше тебя в нем не видел.

– Он просто не понимает, – сказала Карен, обращаясь к Челси. – Мужчины могут носить одни и те же старые костюмы на работу, на вечеринки или еще куда-нибудь и никто не обратит на это внимания. С женщинами совсем по-другому.

– Я тоже еще не решила, что надеть, – сказала Челси.

Лоран советовал ей купить что-нибудь новое, но Челси этого делать не хотелось, особенно потому, что Карен не могла позволить себе сделать то же самое.

– Одежда никогда не значила много для тебя, – заметила Карен. – Но сейчас надо одеваться соответственно своему положению. Мы не можем теперь одеваться, как раньше.

Челси посмотрела на свой свитер и джинсы.

– В своем отношении к одежде я нисколько не изменилась.

– Я знаю, но, может быть, тебе стоит немного измениться. Я больше не хожу в джинсах по дому. Ты ведь не знаешь, кто может случайно зайти.

Райн криво улыбнулся:

– Разве кто-нибудь, кроме твоих родных, заходит к нам без предупреждения, с тех пор как мы поженились?

– Дело не в этом, Райн. Ты видишь? – сказала она, обращаясь к Челси. – Мужчины не понимают.

– Я, наверное, тоже мужчина, потому что не вижу причин менять свой образ жизни из-за того, что у меня сейчас есть деньги.

– Мне следовало помнить, что вы, как всегда, вдвоем наброситесь на меня. – Карен хмуро посмотрела на них.

– Я придумала, – обрадовалась Челси. – Разреши мне купить тебе платье на Рождество, и все проблемы будут решены.

Как только Челси сказала это, она поняла, что совершила ошибку. Вид у Райна стал замкнутым, а Карен уверяла, что она не может позволить подруге делать подобные подарки.

Челси обнаружила, что богатство может создать больше проблем, чем разрешить их.

Рождественская вечеринка была сугубо официальной. Все блюда были заказаны и доставлены из ресторана. Такие приемы Челси не любила и обычно старалась избегать. А Карен все это нравилось.

– Эти маленькие сандвичи просто чудесны. Интересно, из чего они сделаны? – сказала она, осматривая комнату. – Ты должна сказать мне, из какого ресторана это все доставлено.

– Лучше спроси у Лорана. Он договаривался о закусках. Или Шейлу, если быть более точной. Я же только оделась и спустилась вниз по лестнице.

– Да, ты выглядишь красивой. Это новое платье?

– Его подарил мне Лоран. Я не стала бы покупать черное для рождественской вечеринки.

– Оно великолепно! – Карен взяла еще один сандвич. – Просто не верится… В вашем списке приглашенных все важные люди города. Мне льстит, что и мы здесь.

– Не будь глупой. Мы друзья и я ни разу не отмечала Рождество без тебя и Райна.

Она улыбнулась ему. С того момента как они приехали, Райн был необычайно грустен и молчалив. Челси почему-то стало неудобно перед ним, и она почувствовала замешательство от всей этой показухи.

Подошел Лоран и улыбнулся ей:

– Ты разговаривала с Максвелами? Они сказали, что сегодня вечером тебя вообще не видели.

– Тогда, наверное, я с ними не говорила. – Челси старалась не быть грубой. Как раз перед приездом гостей муж проинструктировал ее, как она должна вести себя и уделять внимание гостям равномерно. – Где они?

– Это та пара, которая стоит возле витражей. Ты должна запомнить их. Она высокая брюнетка.

– Я сейчас вернусь, – сказала Челси, обращаясь к Карен и Райну.

Она пробралась сквозь толпу и подошла к Максвелам:

– Я так рада, что вы смогли приехать.

– Мы восхищались тем, как выглядит ваш дом. Кто был дизайнером?

Челси улыбнулась:

– Никто. Я сделала это сама.

– Не может быть! – недоверчиво произнесла миссис Максвел.

– Я профессиональная художница. По крайней мере, была ею. Правда, сейчас на пенсии.

– Вы еще слишком молоды, чтобы быть на пенсии, – произнес мистер Максвел, придвинувшись ближе. – Дорогая, она ведь совсем молодая?