Пост сдал - Стивен Кинг

Джером резко дергается. Одна рука задевает «Заппит» Дайны, и гаджет летит на пол. Джером смотрит на Холли. На его лице читается полнейшее изумление. При других обстоятельствах это выглядело бы смешно.

– Что случилось? Я заснул?

Холли плюхается на стул, обычно предназначенный для посетителей. Глубоко вдыхает, вытирает щеки, мокрые от пота.

– В каком-то смысле, – отвечает Ходжес. – Игра тебя ввела в транс. Как и твою сестру.

– Вы уверены? – спрашивает Джером, потом смотрит на часы. – Похоже, вы правы. Пятнадцати минут как не бывало.

– Ближе к двадцати. Что ты помнишь?

– Я стучал пальцем по розовым рыбам и превращал их в числа. Это на удивление трудно. Требовалось внимательно за ними наблюдать, полностью концентрироваться, а синие вспышки не способствовали удачной рыбалке.

Ходжес поднимает «Заппит» с пола.

– Я бы его не включала, – предупреждает Холли.

– Я и не собираюсь. Но вчера я его включал, и могу тебе сказать, никаких синих вспышек не было, а ловить розовых рыб я мог до второго пришествия, но в числа они не превращались. Опять же мелодия теперь другая. Чуть-чуть, но другая.

Холли поет, очень мелодично:

– «У моря, у моря, прекрасного моря, со мною, со мною, ты рядом со мною». Мама пела мне ее в детстве.

Джером слишком пристально всматривается в нее, и Холли, покраснев, отворачивается.

– Что? Что такое?

– Слова, – отвечает Джером. – Слова были другие.

Ходжес вообще слов не слышал – только мелодию, но не говорит этого. Холли спрашивает Джерома, помнит ли он их.

Он поет не так хорошо, как она, но идея понятна.

– Сон, сон, прекрасен этот сон… – Он замолкает. – Это все, что я помню. Если, конечно, не выдумываю.

– Теперь мы знаем наверняка, – говорит Холли. – Кто-то модифицировал демоверсию «Рыбалки».

– Зарядил ее, – добавляет Джером.

– И что это должно означать? – спрашивает Ходжес.

Джером кивает Холли, и та объясняет:

– Кто-то вставил скрытую программу в демоверсию, которая и так обладала легким гипнотическим эффектом. Программа «спала», когда Дайна получила «Заппит» и когда ты вчера включал гаджет, Билл. Считай, тебе повезло. Но после этого кто-то ее активировал.

– Бэбино?

– Он или кто-то еще, если полиция права и Бэбино мертв.

– Время активации могли установить заранее, – говорит Джером Холли. Потом поворачивается к Ходжесу. – Понимаете, как будильник.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – говорит Ходжес. – Программа была в гаджете все время, но активировалась лишь после того, как сегодня включили «Заппит» Дайны.

– Да, – кивает Холли. – И возможно, это работа ретранслятора, ты согласен, Джером?

– Да. Компьютерная программа, которая постоянно начеку, ждет какого-нибудь олуха, в данном случае – меня, который включит «Заппит» и через вай-фай даст о себе знать.

– Это может случиться со всеми?

– Если скрытой программой снабжены все «Заппиты» – безусловно, – отвечает Джером.

– Это все подстроил Брейди. – Ходжес начинает кружить по кабинету, рука поднимается к левому боку, словно желая удержать боль. – Брейди гребаный Хартсфилд.

– Как? – спрашивает Холли.

– Я не знаю, но это единственное объяснение. Он пытался устроить взрыв во время концерта. Мы его остановили. Спасли зрителей, по большей части девочек.

– Благодаря тебе, Холли, – вставляет Джером.

– Помолчи, Джером. Дай ему сказать. – По ее взгляду ясно, что она знает, к чему клонит Ходжес.

– Проходит шесть лет. Эти девочки, которые в две тысячи десятом году учились в начальных или средних классах, теперь перешли в старшие. Может, кто-то уже в колледже. Группы «Здесь и сейчас» давно нет, и девочки – юные женщины – интересуются совсем другой музыкой, но тут поступает предложение, от которого не отказываются. Бесплатная игровая приставка, и чтобы ее получить, им надо лишь доказать, что они присутствовали на шоу «Здесь и сейчас» в тот вечер. Гаджет, вероятно, кажется им таким же старьем, как черно-белый телевизор, но что с того, если платить за него не нужно.

– Да, Брейди хотел с ними поквитаться, – соглашается Холли. – Это его месть, но не только по отношению к ним. Еще и по отношению к тебе, Билл.

«Потому что ответственность ложится на меня, – думает Ходжес. – Но что еще я мог сделать? Что еще мы могли сделать? Он собирался взорвать чертов зал».

– Бэбино, представившись Майроном Зеткимом, купил восемьсот игровых приставок. Именно он, потому что он богат. У Брейди не было ни цента, и я сомневаюсь, чтобы пенсионные накопления Библиотечного Эла превысили двадцать тысяч долларов. А если программа установлена на все приставки и активируется при их включении…

– Минуточку, – прерывает его Джером. – Вы действительно считаете, что уважаемый нейрохирург вляпался в это дерьмо?

– Считаю, да. Твоя сестра опознала его, и нам уже известно, что уважаемый нейрохирург использовал Брейди Хартсфилда как лабораторную крысу.

– Но теперь Хартсфилд мертв, – добавляет Холли. – И остается Бэбино, который, возможно, тоже мертв.

– Или нет, – возражает Ходжес. – В его автомобиле нашли кровь, но не тело. И это не первый случай, когда преступник пытался имитировать собственную смерть.

– Я должна кое-что проверить на компьютере, – говорит Холли. – Если во всех «Заппитах» новая программа начала активироваться только сегодня, тогда, возможно… – Она спешит в приемную.

– Я не понимаю, как это может быть… – начинает Джером.

– Бэбино нам скажет, – отвечает Ходжес. – Если еще жив.

– Да, но подождите. Барб говорила, что слышала голос, который подталкивал ее к чему-то ужасному. Я голоса не слышал и точно не испытывал желания покончить с собой.

– Может, у тебя иммунитет.

– Нет. Демоверсия меня ввела в транс, Билл, я потерял контроль над собой. И слышал слова мелодии. Думаю, в синих вспышках тоже были слова. Но… никакого голоса.

На то могут быть самые разные причины, думает Ходжес, и если Джером не слышал голоса, это не означает, что его не слышали большинство подростков, которые получили бесплатные игровые приставки.

– Допустим, ретранслятор включили в последние четырнадцать часов, – говорит он. – Точно не раньше, потому что я не видел ни рыб-чисел, ни синих вспышек на «Заппите» Дайны. Отсюда вопрос: можно ли модифицировать демоверсию, если гаджет выключен?

– Нет, – качает головой Джером. – Сначала его надо включить. Но после этого…

– Он работает! – кричит Холли. – Этот долбаный сайт «Конец буквы “зет”» работает!

Джером бежит к ее столу в приемной. Ходжес медленно следует за ним.

Холли прибавляет звук на своем ноутбуке, и музыка наполняет приемную агентства «Найдем и сохраним». Только это не «Прекрасное море», а «Не бойся Жнеца»[43]. Песня звучит – сорок тысяч мужчин и женщин каждый день, еще сорок тысяч приходят каждый день, – а на экране Ходжес видит зал похоронного бюро, зажженные свечи, гроб, заваленный цветами. Над залом улыбающиеся молодые мужчины и женщины приходят и уходят, движутся из стороны в сторону, исчезают, появляются. Одни машут руками, другие показывают знак мира. Под гробом – послания, которые раздуваются и сжимаются в такт медленно бьющемуся сердцу:

КОНЕЦ БОЛИ

КОНЕЦ СТРАХУ

БОЛЬШЕ НИКАКОЙ ЗЛОСТИ

БОЛЬШЕ НИКАКИХ СОМНЕНИЙ

БОЛЬШЕ НИКАКОЙ БОРЬБЫ

ПОКОЙ

ПОКОЙ

ПОКОЙ

Потом ослепляющая серия синих вспышек. В них внедрены слова. Или лучше прямо называть все своими именами, думает Ходжес. Капли яда.

– Выключи его, Холли. – Ходжесу не нравится, как она смотрит на экран. Глаза широко раскрыты, совсем как у Джерома несколькими минутами раньше.

Она двигается слишком медленно, что не устраивает Джерома. Он перегибается через ее плечо и выключает компьютер.

– Не следовало этого делать, – с упреком говорит Холли. – Я могу потерять данные.

– Именно для этого и нужен гребаный сайт, – отвечает Джером. – Чтобы заставить тебя потерять данные. Потерять себя. Я прочитал последнее послание, Билл. В синей вспышке. «Сделай это сейчас».

Холли кивает.

– А еще одно требовало: «Расскажи друзьям».

– «Заппит» направляет их… сюда? – спрашивает Ходжес.

– В этом нет необходимости, – отвечает Джером. – Потому что те, кто найдет этот сайт – а их будет предостаточно, включая подростков, которые не получили бесплатных «Заппитов», – расскажут о нем в «Фейсбуке» и прочих социальных сетях.

– Ему нужна эпидемия самоубийств, – говорит Ходжес. – Он как-то ее запустил, а потом покончил с собой.

– Возможно, чтобы обогнать остальных, – предполагает Джером. – Чтобы потом встречать их у ворот.

– Я должен поверить, что песня и изображение похорон подвигнут подростков на самоубийство? – спрашивает Ходжес. – Насчет «Заппитов» готов принять. Видел, как они работают. Но это?