Шаман из космоса - Ксения Викторовна Незговорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит… – голос Никиты предательски дрогнул, – нас просят пожертвовать кем-то одним ради благополучного возвращения всех остальных?
Водитель развёл руками. Всем своим видом он пытался показать, что и сам до глубины души оскорблён таким безжалостным требованием.
– И, если мы откажемся, нас убьют? – спросила Мира, поёжившись.
Трофимов тяжело вздохнул в ответ.
– Полный бред! – тётя Груша даже подпрыгнула. – И как они это себе представляют? Между прочим, никто не спрашивал моего согласия… Меня затащили в этот автобус насильно! – она бросила быстрый взгляд на часы и схватилась за ремешок, точно кто-то собирался снять их с её руки.
– А я вообще ребёнок, – фыркнул Кит. – Меня нельзя оставлять здесь, – при этих словах все повернулись к окну. – Иначе вас, взрослых, привлекут к уголовной ответственности!
Сложно было сказать, что напугало пассажиров больше: мысль о тюремном заключении или небо над обрывом, затянутое чёрными тучами. Это был ненаселённый пункт, а значит, никто из них не сможет стать единственным жителем – без людей он погибнет сам. Подойдёт к самому краю пропасти, закроет глаза и исчезнет…
– Я знаю, что вы хотите вернуться, и поэтому готов уйти, – сказал вдруг Цепеш, он вытер губы носовым платком – все увидели кровь на белоснежной ткани. – Мне всё равно недолго осталось.
– Нет, вы не обязаны… К тому же без вас мы не сможем. Вдруг что-нибудь случится? А вы врач и сумеете помочь, – заворковала Аграфена. Ассистент фокусника ничего не ответил и только едва заметно улыбнулся. Создалось впечатление, что он говорил несерьёзно и ждал подобного заступничества; мысль о таком лицемерии заставила Никиту с возмущением отвернуться.
– Я против того, чтобы кто-то уходил. Что за глупый приказ? – Мира выхватила из рук кофевара документ, скомкала, бросила на пол и принялась топтать.
– То, что вы делаете… Это ведь ничего не изменит. Неужели вы сами не понимаете? – водитель положил руку на плечо девушки, пытаясь привести её в чувства.
– Но это неправильно! Как можно поставить нас перед таким выбором? – она бросила беспомощный взгляд на Аграфену, но та восприняла это как призыв к действию и начала защищаться.
– Вообще-то я коммерческая писательница! Читатели просто сойдут с ума, если я не вернусь! Вот-вот должна выйти моя новая книга, и я уверяю вас: это будет шедевр!
– А я ребёнок, – в очередной раз напомнил Кит. Он вдруг растерял всю прежнюю дерзость и будто уменьшился в размерах. Мальчишка с вытаращенными глазами вскочил с места и схватил водителя за руки, точно тот мог распоряжаться чужими судьбами.
– Вы ведь не бросите меня здесь, правда? Я несовершеннолетний! Мне надо домой!
Трофимов отмахнулся от мальчугана, как от назойливой мухи.
– Я вас услышал. Всех вас… – водитель спрятал руки в карманах брюк. – Разумеется, я всё прекрасно понимаю, но, боюсь, ничем не смогу помочь. У нас остаётся не так много времени, и нам нужно выбрать жертву как можно скорее… Предлагаю выслушать мнение нашего первого пассажира, – он указал на Никиту, который сидел у окна, прижавшись щекой к стеклу, и до сих пор не сказал ни слова.
Бариста наклонил голову и несколько минут смотрел в одну точку. Он нахмурился, словно никак не мог разобраться с очень сложной задачей, открыл рот, как будто собрался начать говорить, но передумал и поджал губы.
– Кажется, наш первый пассажир шокирован, – слащаво улыбнулся водитель. Никита вздрогнул, отвернулся и обнял себя за плечи.
– А что будет… с жертвой? – послышался приглушённый вопрос. Никита отказывался смотреть в глаза водителю, потому что в глубине души уже знал, кто должен покинуть автобус. «Я изначально был лишним… Всё это путешествие – полное безумие. Меня должны были убить ещё на первой остановке», – юноша почувствовал, как потеют ладони и невидимый тяжёлый камень откуда-то из груди падает на дно желудка. Юноша поёжился и крепче сжал плечи. Он не мог взглянуть на Миру, которая, разумеется, уже прочитала мысли друга. Предательский внутренний голос твердил: «Ты первый пассажир, и у тебя есть преимущество. Просто выбери одного из них». Никита приложил ладони к пылающим щекам: неужели он настолько эгоистичен? Конечно, можно назвать Кита или коммерческую писательницу, выйти сухим из воды и преспокойно добраться до дома. Но как он может кем-либо жертвовать? Никита не бог, чтобы вершить человеческие судьбы.
В его печальных глазах отражалось предчувствие неизбежного. Человек будто заранее знает о своём растворении в вечности. Быть может, перед финалом ему открывается тревожная истина, и он не в состоянии ни вынести её груз, ни поделиться с товарищем. Никита облизал сухие потрескавшиеся губы:
– Жертва… должна… умереть? – спотыкаясь на словах, спросил он.
– Не совсем, – уклончиво ответил водитель. Он кусал ногти, спохватывался, сжимал руки, прятал их на коленях и ломал пальцы.
– Там, – мужчина указал на запотевшее стекло, – тоже можно жить. Грозовая туча однажды станет облаком. Надо только смастерить лодку, чтобы переправиться через озеро. А на другом берегу вы найдёте башню из слоновой кости. Это и будет точкой невозврата. – он постучал по стеклу, и в эту минуту раздался оглушительный гром. Дождь босоногим мальчишкой побежал по извилистым тропам. Никита сжал кулаки, резко повернулся к водителю, но не сумел вызволить из плена ничтожные слова… Он уже и сам начал осознавать всю их ничтожность. В горле застрял комок, который невозможно было ни протолкнуть, ни вытолкнуть. «И всё-таки… То, о чём говорит этот старый чудак… Облако, озеро, башня… Это же смерть. Как я могу добровольно пойти на это? Тем более сейчас, когда я снова хочу…» – он не успел закончить тревожную мысль.
– Я уйду, – Мира подхватила рюкзачок и торопливо подошла к выходу. Её серьёзное лицо не выдавало никаких эмоций, и она казалась совершенно спокойной, точно прощалась с остальными пассажирами всего на пару часов. Послышался шелест аплодисментов. Довольная улыбка остановилась на бледных губах водителя. Он сощурился, посмотрел на решительную девушку с малиновыми волосами, зааплодировал и многозначительно покачал головой.
– Восхищаюсь вашей смелостью! Если бы не вы, мы бы никогда не отправились в путь. Ну что, никто не возражает?
Пассажиры не ответили и угрюмо опустили глаза; ассистент фокусника сгорбился сильнее обычного, Кит снова надел наушники, а Аграфена сделала вид, что чрезвычайно увлечена чтением сентиментального романа собственного сочинения. Водитель занял своё место, и дверцы автобуса с шумом распахнулись. Перед тем как уйти, Мира обернулась и бросила на Никиту внимательный взгляд, полный
