Полное собрание сочинений. Том 24. Сентябрь 1913 — март 1914 - Владимир Ленин (Ульянов)

Казенный характер этой чиновничьей работы – в самом дурном смысле слов: казенный и чиновничий – сразу бросается в глаза. Перепись произведена была 18 января 1911 года. Целых два года спустя появляется всего первый том об одних лишь губерниях Петербургского учебного округа! Без мучительной, нудной волокиты у нас умеют, видимо, только проводить законы, вроде закона против печати.

Программу переписи, как водится, многократно обсуждали в течение всего 1910 года в целом ряде чиновничьих кабинетов и совещаний, из которых каждый и каждое портили ее. В результате, например, по вопросу о родном языке учащихся имеется лишь общая графа о «русском» языке: подразделение на белорусский, малорусский (украинский) и великорусский явно запрещено. В результате в перепись школ Империи не вошел целый ряд школ, например, городские училища по положению 1872 года, частные училища 1 и 2 разряда и т. д.

Запрещено собирать полные данные. Запрещено знать правду о языке, на котором говорят в семье учащиеся. Запрещено сравнивать казенные и частные школы.

Составитель статистики, расхваленный либералами господин Покровский, со своей стороны посодействовал ухудшению материала переписи. О каждом учащем был, например, отдельно собран материал, касающийся величины содержания. Естественно, что по такому жгучему вопросу, как нищета народных учителей, важно знать правду. Важно знать, сколько именно учителей и учительниц получают отчаянно низкую, самую низкую, очень низкую, вообще низкую и т. д. плату.

Материал об этом собран. Сведения об этом есть. Но г. либеральный статистик «обрабатывает» его так, чтобы прикрыть неприятную правду.

Г-н статистик сообщает нам только средние размеры жалованья учителей и учительниц по губерниям и по разным разрядам школ. Казенные деления соблюдены свято. Но тому, кто хочет знать правду, интересно не то, в какой губернии и в каком разряде школ голодают учителя, а то, сколько учителей голодает и бедствует. Определить по собранному переписью материалу, сколько учителей получают голодную плату (скажем, ниже 360 руб., от 360 до 400 руб. и т. п.), было вполне возможно и безусловно было должно это сделать. Но этого не сделано. Это скрыто в архиве сотен тысяч карточек.

Сообщены публике только казенно-выхолощенные и казенно-прикрашенные цифры средних размеров жалованья по разрядам и по губерниям… Нечего и говорить о том, что либеральные статистики пожелали скрыть от публики, какая часть голодных учителей имеет семью.

Из «средних» цифр видно, что плата учительнице (в Санкт-Петербургском округе) 433 руб. в год, учителю – 376. Но большинство учителей находится в деревнях. Здесь «средняя» плата 347 руб. учительнице и 367 руб. учителю. (Заметим, что вообще число учительниц раза в два больше числа учителей.)

Большинство учащих СПБ. округа находится вне Петербургской губернии. Размер жалованья учительницам составляет: в Олонецкой губ. – 375 руб., в Новгородской губ. – 358 руб., в Вологодской губ. – 320 руб., в Архангельской губ. – 319 руб., в Псковской губ. – 312 руб.

Ясно даже из этих, прикрашивающих действительность, цифр, что большинство учительниц получает голодную плату. При теперешней дороговизне жизни – 26–30 рублей в месяц учительницам, из которых (опять-таки в среднем) 11,5 проц. замужних и 4,4 проц. вдов, – это заработок, безусловно, нищенский, осуждающий учащих на голод и бедствия.

Из «поразрядных» данных мы видим, что в церковноприходских одноклассных школах было 2180 учительниц (в СПБ. учебном округе, где все число учительниц – 7693). Перед нами, следовательно, «разряд» с весьма внушительным числом учащих. Сколько же получают учительницы этого разряда?

В среднем 302 рубля в городе и 301 рубль в деревне.

Российское государство тратит сотни миллионов на содержание чиновничества, полицию, военные расходы и т. д., а учителей в народных школах оно осуждает на голодание. Буржуазия «сочувствует» народному образованию, – но под условием, чтобы учащие жили хуже прислуги в барских и богатых домах…

«За Правду» № 51, 4 декабря 1913 г.

Печатается по тексту газеты «За Правду»

Упорство в защите плохого дела

Господа ликвидаторы упорствуют в защите октябристского параграфа, который «попал» в их законопроект о свободах. Это – параграф 5-ый, крючкотворски ограничивающий свободу коалиций упоминанием, что действия рабочих ненаказуемы, «поскольку они вообще не составляют уголовно-наказуемого деяния».

Реакционность этого параграфа очевидна. Ясно, что действительные с.-д., если бы им пришлось говорить об этом крючкотворстве, сказали бы обратное, т. е. они сказали бы либо, что в связи со стачкой, по мотивам помощи угнетенным товарищам совершенные деяния ненаказуемы, либо, по меньшей мере, что их наказуемость должна быть ослаблена.

Ясно, что ликвидаторы должны будут вычеркнуть из своего проекта этот реакционный параграф: рабочие принудят к этому ликвидаторов.

И вот, вместо прямого признания ошибки, ликвидаторы (руководимые Бурениным-Гаммой) вертятся, виляют, мелко лгут. Г-н Горский уверяет в «Новой Ликвидаторской Газете»{81}, будто на заграничных совещаниях (года 3–4 тому назад){82} «при ближайшем участии Н. Ленина» принимались подобные статьи в законопроекте о стачках.

Все это сплошная неправда.

В заграничных совещаниях работа делилась так, что подкомиссии вырабатывали проекты, а общая комиссия обсуждала некоторые основные вопросы. В подкомиссии о стачках Ленин вовсе не участвовал (он был в подкомиссии о 8-часовом рабочем дне). А в общей комиссии Ленин говорил против всякого пункта о допущении или признании уголовной наказуемости!!

Г-н Горский проект какого-нибудь г. Ф. Д. (бывшего члена подкомиссии о стачках!) хочет свалить на Ленина. Это вам не удастся, господа.

Г-н Буренин-Гамма в защиту плохого дела употребил еще один плохой довод.

«Свою классовую борьбу, – писал он, – они (с.-д.) должны вести в известных рамках во имя уважения не к «буржуазной законности», а к морально-правовому сознанию широких народных масс».

Вот довод, достойный мещанина!

В известных рамках, господин ликвидатор, мы ведем свою классовую борьбу по соображениям целесообразности, не допуская того, что может (при известных условиях) дезорганизовать наши ряды, или облегчить натиск на нас со стороны неприятеля в такое время, когда это выгодно лишь другой стороне и т. д. Не понимая этих, действительных, причин, ликвидатор лезет в оппортунистическое болото. Что такое широкие народные массы? Это – неразвитые пролетарии и мелкие буржуа, полные предрассудков мещанских, националистических, реакционных, клерикальных и проч. и проч.