Вариант дракона - Юрий Скуратов

Ничего этого не было, и правильно, что Генпрокурор не называл конкретных фамилий. Идет следствие, и к Скуратову могли прицепиться те, кто заинтересован в развале обвинений против них.

А заявление с просьбой об отставке — это, я думаю, тактический ход. Когда президент отстраняет от должности, когда опечатывают кабинет, отключают телефоны, меняют охрану и держат, по сути дела, под домашним арестом, никто бы ему не позволил обратиться в Совет Федерации за помощью. Поэтому, я думаю, он правильный выход нашел. Попросил принять отставку, а мы в процессе обсуждения должны были решить: сам он к этому пришел или его силой загоняли в угол, может он бороться с высокопоставленными коррупционерами или сломался? Ведь дело не в Скуратове, а в том, пойдет ли борьба с коррупцией энергичней или ее прикроют. Смотреть надо вглубь. От нас избиратели требуют, чтобы мы помогли этой борьбе. А если бы мы приняли отставку Генпрокурора, то это значило бы, что коррупция победила.

Что нам представили? Да ничего, по сути дела. Письмо президента, письмо Скуратова, уголовное дело, непонятно как начатое: одни говорят, что законно, другие — незаконно. А раз незаконно, то должен суд сказать свое слово. А суда нет. И я понимаю, что это всего лишь метод убрать неугодного человека.

Предположим, убрали. Мол, суд разберется. Суд разобрался — через год-полтора. Признал: человек невиновен. А где этот человек? Нас Наздратенко сегодня поблагодарил за то, что мы его поддержали. А я помню, что с ним творили и как президентское окружение вылезало из кожи, чтобы его освободить от должности. И помню, какой гам с утра до вечера стоял в средствах массовой информации, особенно на НТВ, по поводу Наздратенко, когда всем хотели «вправить» представление, что Наздратенко — плохой, а Черепков — герой России. Все это мы хорошо помним. А теперь видим, кем кто оказался в действительности.

Вот так же сегодня хотят уничтожить Скуратова, потому что он сейчас главная опасность для тех людей из верхних этажей власти, чьи имена у всех на виду и на слуху в связи с его скандальными разоблачениями.

Я считаю, что Борису Николаевичу надо подумать, прислушаться к мнению Совета Федерации и дать Скуратову работать. Надо отозвать указ об отстранении, так как палата второй раз высказалась против этого.

Мы голосовали, может даже не столько за Скуратова, сколько против того, чтобы коррупция подняла голову и окончательно победила в России.

Юрий Лодкин, глава администрации Брянской области:

— Генпрокурор поступил очень правильно. Он не стал называть конкретные фамилии, иначе на него ополчились бы и сами «герои» громких дел, и их адвокаты. Он назвал целый ряд фирм, к которым проявила пристальный интерес Генеральная прокуратура. Они сегодня всем известны из сообщений СМИ. Что касается физических лиц, то Юрий Ильич сказал так, как позволяет прокурорская этика. Наши правила не позволяют на стадии расследования называть имена и фамилии. Но я могу назвать «фигурантов», если будет создана специальная комиссия Совета Федерации по контролю за деятельностью прокуратуры и пресечению коррупции в высших эшелонах власти.

Я выступал на этом заседании и ясно обозначил свою позицию. Наблюдая за тем, что происходит вокруг Генеральной прокуратуры, я и многие мои коллеги испытывали два чувства. Первое — это чувство стыда. И второе чувство государственного бессилия. Стыда за то, что депутат Государственной Думы, облеченный высокими полномочиями, мужчина по облику, задает вопрос Генеральному прокурору: было или не было? Это позор.

К великому сожалению, эти же вопросы мы услышали в выступлениях ряда членов Совета Федерации на заседаниях. Спрашивать надо было другое, и я об этом сказал на заседании Совета Федерации. Первое. Кто заказал, кто организовал и кто наказан за прослушивание телефонных разговоров семьи президента? Второй вопрос. Кто заказал, что организовал и кто наказан за проведение слежки за Генпрокурором?

Я не понимаю тех коллег, которые определили свою позицию во время разговора с президентом, — это руководители республик и группа губернаторов. Вот говорят: Скуратов сам написал заявление. Когда я слушал его выступление, то понимал его позицию так. Скуратов, по сути дела, говорил: я рад работать, но мне не дают возможности стоять на позиции закона, сталкивают на позицию беззакония, и такое же беззаконие проявляется по отношению ко мне.

И теперь возникает вопрос: если мы будем поддерживать отставку, то вольно или невольно, прямо или опосредованно проголосуем за торжество беззакония.

Раздаются голоса: ведь есть его заявление. У юристов существует такое положение: если сведения добыты преступным путем, они имеют ничтожное значение. Если заявление Скуратова добыто путем шантажа и колоссального давления на него, его семью, то мы должны признать ничтожным и это заявление.

Если президент сказал, что он уважительно отнесся к первому голосованию, то он должен тем более уважительно отнестись ко второму голосованию.

Если завтра на место Скуратова придет другой, то он будет действовать с оглядкой, по принципу «чего изволите». В результате мы будем иметь не Прокурора Российской Федерации, а прокурора криминальных структур.

Не случайно в зале заседаний были люди, которые приходили и на прошлое заседание. Среди этих наших гостей были господин Шумейко и госпожа Нарусова. Я не знаю, на каком основании приходит Шумейко, но он сидел во втором ряду. На закрытом заседании! А жена Собчака, госпожа Нарусова, даже тянулась, хотела выступить, но ей не дали.

Некоторые наши коллеги очень податливы на нажим и уговоры. А ведь поддаваясь на эти уговоры заинтересованной стороны, они роют яму для своего политического будущего. Может, президентские аналитики не знают, какое в народе сверхотрицательное отношение к коррумпированной высшей власти? Скорее, знают. И потому не хотят позволить провести расследование до конца. Но ведь те губернаторы, которые сегодня голосуют за сворачивание борьбы с коррупцией, должны будут ответить за это перед своим населением. Всем предстоят выборы. И всех спросят: ты почему поддержал развал борьбы с преступностью в высших эшелонах власти? Или ты не способен отличить одно от другого, или сам имеешь к этому отношение.

Говорят, Скуратов медлил, долго молчал, пока самого не прижали. Думаю, это не так. Шло накопление материала. Сейчас он подошел к тому моменту, когда накопленные материалы обобщаются и переходят в судебно-следственные мероприятия. И как только это стало явью, так на него набросились все, кто почувствовал опасность.

Анатолий Лисицин, губернатор Ярославской области:

— Полагаю, что Совет Федерации свои возможности полностью исчерпал. Мы приняли решение, согласно которому Скуратов должен остаться работать. Дальше вступают в силу юридические нормы. Указ президента о его отстранении, возбуждение уголовного дела — все это существует. И все может прекратить только президент или Верховный Суд.

Что еще может сделать Совет Федерации? Следующий этап — это согласительная комиссия. Чтобы мирным путем найти разумный выход из этой ситуации.

А если говорить об отставке Скуратова, то мое мнение — он должен уйти. Мы понимаем, что такой слабый человек не может возглавлять Генеральную прокуратуру. Даже если он согласится работать, то не сможет этого сделать. У него не будет контакта. Ни со своими сотрудниками, ни с ФСБ, ни с МВД. Говорят, он может навести порядок. Ну, если слабый человек может стать сильным, то это очень хорошо…

В чем его слабость? Когда человек пишет заявление об уходе — дважды это проявление слабости. Извините меня, ему ведь никто не угрожал, пистолет у виска не держал. Один раз написал заявление — можно предположить, что под давлением каких-то обстоятельств. Но уже второй раз… Так вести себя Генеральному прокурору нельзя.

Но если глядеть шире, то возникают разные вопросы. В том числе: какой должна быть прокуратура, как назначать Генерального прокурора? Есть мнение, что он должен назначаться парламентом, обеими его палатами. Но я не вижу ничего плохого и в том, как делается это по действующей Конституции. Что плохого, если кандидатуру предлагает президент, а верхняя палата ее утверждает? Ничего плохого. Здесь появляется взаимосогласованное решение. А нынешний тупик — это следствие недоработок в законодательстве. Мы это видим и ощущаем.

На следующий день, 22 апреля, было принято постановление Совета Федерации о создании временной комиссии по изучению проблемы борьбы с коррупцией.

«Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации постановляет:

1. Создать Временную комиссию Совета Федерации по изучению проблемы борьбы с коррупцией (далее — Временная комиссия).

2. Включить в состав Временной комиссии членов Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и судебно-правовым вопросам и Комитета Совета Федерации по вопросам безопасности и обороны.