Тайные страсти - Алекса Смарт

Измученный этими вопросами Гарет схватил начатую бутылку джина, забытую возле кровати, и начал задувать свечи. Погасив последнюю, он отпил из бутылки, засунул ее в карман, при бледном свете луны нашел путь обратно в гостиную и спустился на лестницу, которая вела на улицу.

Задвинув последний тайный запор, Гарет немного постоял на грязной улочке, в последний раз окинув взглядом место, которое столько лет называл своим домом. Он понимал, что не найдет ответа на мучившие его вопросы ни в своем старом логове, ни в «Золотом Волке».

Гарет также подозревал, что никогда больше не будет осознавать себя частью этого мира, где он вырос и привык бороться за свою жизнь. Правда заключалась в том, что родовое гнездо Нортрапов отныне становилось его единственным домом.

Глава 16

Марселла несколько уменьшила пламя в настольной лампе, и комната сразу наполнилась зыбкими тенями. Угли в камине рдели приглушенным красным сиянием, обдавая теплом ее и без того уже румяные щеки, окрашивая в розоватые тона снежно-белый пеньюар, тот самый, который она надевала в свою первую брачную ночь.

Охваченная внезапным жаром, не имевшим ничего общего с теплом камина, Марселла отодвинулась от угасавшего пламени и окинула взглядом комнату, задержавшись на изображении волка, смотревшего на нее с герба над кроватью Гарета. Мерцающее пламя словно оживляло нарисованного зверя, что производило весьма неприятное впечатление.

Демонстративно повернувшись спиной к волку, Марселла принялась расхаживать по комнате. Почти два часа тому назад она торопливо покинула дом Эйнсвортов и обнаружила у крыльца поджидавшую ее карету — сам Гарет уже уехал, воспользовавшись наемным экипажем. Кучер смущенно сообщил о том, что его светлость приказал ему отвезти графиню домой, когда она пожелает.

Марселлу несколько обескуражило подобное обстоятельство. Что это — уважение или презрение с его стороны, недоумевала она. Что именно заставило Гарета так поспешно оставить ее сразу же после столь громкого публичного скандала?

Не найдя ответа на этот вопрос, Марселла в большой спешке вернулась домой и к своему неудовольствию обнаружила, что Гарет направлялся куда угодно, только не сюда. К счастью, Джессика уже легла спать, а Невилл, скорее всего, не умчался с бала из-за неудобного положения, в которое попал его племянник. Уверенная, что никто не побеспокоит ее, Марселла немедленно взялась за выполнение плана, продуманного во время возвращения домой, плана соблазнения собственного мужа. Разве существует более подходящий способ скрепить их союз, чем соединение узами плоти?

Нельзя сказать, что ее совершенно не пугала эта перспектива, хотя самого Гарета, — несмотря на все слухи и неопределенность, окутывавшие его прошлое и настоящее, — она не боялась. Марселла больше не могла притворяться, будто ее не тянуло к нему, особенно если вспомнить незабываемое, пусть и незаконченное обучение искусству любви в постели Вольфа. Правда, Марселла опасалась, как Гарет воспримет ее обман: ведь она заставила его поверить в то, что добродетель жены им уже похищена. В конце концов, Марселла решила сделать вид, будто для нее уже нет ничего нового в занятиях любовью, надеясь, что Гарет не заметит разницы.

Полночь давно миновала, а Гарет так и не появился. Это усиливало беспокойство Марселлы. Меряя шагами затемненную комнату, она то сердилась на затянувшееся ожидание, то боялась, не предпринял ли Гарет после неприятной сцены в доме Эйнсвортов какой-нибудь безрассудный шаг.

Может быть, он утешается с одной из тех ярких покладистых женщин, постоянно крутившихся вокруг него, предположила Марселла, но быстро отвергла эту мысль. Однако в глубине души она не могла не признаться, что подозрение о любовной связи Гарета с другой женщиной причиняет ей такую боль, как и возможность его дуэли с сэром Финеасом.

Конец ее измышлениям положил отдаленный звук шагов в холле. Марселла выжидательно повернулась к закрытой двери; во рту у нее вдруг стало сухо, а влажные ладони пришлось прижать к длинным полам пеньюара.

Она совершенно растерялась, не зная, что предпринять: забыть о своих коварных замыслах и сразу забраться в постель, развернуть сначала кампанию по обольщению, а может подождать до утра, а сейчас просто ограничиться беседой?..

Марселла нерешительно посмотрела на узкую дверь между двумя комнатами, специально оставленную открытой. Если поторопиться, то можно в одно мгновение оказаться на своей половине, и Гарет никогда не узнает, что она пересекала эту возведенную между ними границу.

Щелчок дверной ручки прервал ее сомнения. Марселла осталась на месте, смущаясь от того, что, несмотря на множество оборок, этот наряд не скрывал, а скорее обнажал фигуру. Несомненно, Гарет поторопится отослать ее из комнаты одним движением руки, одним взглядом, говорила себе Марселла. Правда, неизвестно, будет ли он заинтересован или возмущен подобной дерзостью.

Когда, наконец, открылась дверь в спальню, Марселла глубоко вздохнула и, проклиная предательскую дрожь в коленях, постаралась принять непринужденный вид.

С обычной волчьей грацией, к которой теперь примешивался легкий оттенок какого-то беспокойства, Гарет переступил порог и закрыл за собой дверь. Затем он небрежно скинул сюртук, бросил его в сторону гардероба и, лишь взглянув на середину комнаты, заметил жену.

Гарет резко остановился. Его силуэт, едва различимый в полутьме по белому пятну рубашки да по золотистым отблескам на волосах, освещаемых редкими вспышками пламени, таил в себе смутную угрозу.

В комнате воцарилось бесконечно долгое молчание. В томительной тишине Марселле даже почудилось, будто она слышит биение собственного сердца, более громкое, чем потрескивание огня в камине. Марселла уже успела забыть, какое смущение может внушать граф Вольф одним своим присутствием, когда хочет создать напряженную обстановку.

Проклятье, подумала она, судя по всему, этот план оказался не самым разумным. Марселла уже намеревалась трусливо скрыться в своей спальне, но Гарет, наконец, нарушил тишину.

— Очевидно, мадам, один из нас ошибся комнатой, — заметил он холодным тоном, окрашенным простонародным акцентом.

Услышав эти слова, Марселла едва сумела побороть всплеск неприязни. Гарет опять разговаривал с ней так же грубо, как в первый вечер их знакомства, когда он нагрузился настолько, что в конце концов заснул мертвым сном.

Судя по всему, в этот вечер Гарет вновь отдал дань крепким напиткам. Впрочем, сегодня причины такого поведения были достойны сочувствия. И все-таки Марселле вовсе не хотелось иметь дело с мужем, находившимся в подобном состоянии: какой толк завлекать его в свою постель, если потом он ничего не вспомнит?