Право на месть (Страх - 2) - Владимир Константинов

Вечером следующего дня мы со Светланой были в гостях у шефа. Здесь же были Иванов с беременной женой, Вадим Сидельников и Денис Хлебников, а также бывший начальник нашего управления, а ныне начальник межзонального территориального управления по борьбе с организованной преступностью, генерал Трайнин с супругой. Именно приказом Трайнина шесть лет назад я был увелен из милиции с весьма "веселенькой" формулеровкой - "за дискредитацию органов", а через четыре года по его рапорту восстановлен.

Словом, я был среди своих и мог себе позволить немного расслабиться, тем более был в центре внимания и каждый считал своим долгом со мной выпить. Поэтому, на следующее утро многие события этого вечера напрочь стерлись в моей памяти и о том, что там происходило я знал в основном из рассказа Светланы.

Итак, я пил кофе, слушал рассказ Светланы и мучительно думал над тем, как сказать ей о своем отъезде, когда позвонил Сергей Иванович.

- Привет! Срочно приезжай, - сказал он.

Сергея Ивановича я застал чернее тучи. Таким я его ещё не видел. В углу на тумбочке стоял видеомагнитофон и небольшой цветной телевизор. И я понял причину его плохого настроения. Опять олигархи. Нет никакого житья порядочным людям от этих паразитов! Определенно.

- Привет, герой! Как настроение? - спросил он с таким выражением, будто требовал прошлогодний долг.

- Здравствуйте, господин генерал! Относительно удовлетворительное.

- Садись. Сейчас я тебе его буду портить, - хмуро пробурчал Иванов, включая видеомагнитофон.

От того, что я увидел, так захотелось напиться вдрызг или "уколоться и забыться", а то просто по-волчьи завыть от бессилия и сжигавшей душу злобы. Это что же получается, граждане-товарищи? Это все мы ходим вроде как в заложниках у этих козлов?! Так как неизвестно, что они придумают завтра. Рванет что-нибудь над головой, - и поминай, как звали. Определенно. А то, что на совещании у Сосновского присутствовал директор ФСБ и заместитель главы администрации президента, называется - полный капут.

- Надо что-то делать, - сказал я растерянно.

- Что ты предлагаешь конкретно?

- Ну, не знаю... сообщить надо куда?

- Может быть позвонить директору ФСБ? - зло пошутил Иванов.

- Но ведь надо же что-то делать? Не сегодня-завтра они рванут подлодку.

- А ты что, не смотрел вчера телевизор?

- Нет. А что? - Я, вдруг понял, что сейчас услышу и мне стало совсем нехорошо.

- Лодку уже взорвали, - еле слышно проговорил Сергей Иванович. На глазах у него навернулись слезы. Вдруг, грохнул по столу кулаком и закричал так, будто хотел порвать в крике душу: - Суки! Как только этих ублюдков земля носит!

- Где-то я читал, что у нас сейчас оккупационное правительство. Сейчас я в этом все больше убеждаюсь. Но как же так? Ведь они здесь родились, это их Родина?

- У этих "господ" нет Родины. Они давно её предали и продали, став пятой колонной "цивилизованного" Запада, - с сарказмом проговорил Сергей Иванович.

- А чем мы Западу-то не угодили? Вроде, все делаем по их указке.

- Все, да не все. Они хотят большего, - окончательно задолбать Россию, чтобы она была уже не в состоянии подняться с колен и выпрямиться.

- Но почему?

- Спроси что-нибудь полегче. Знать судьба у нас такая - быть козлами отпущения.

- Чем-то мы очень провинили Бога. Определенно.

- Скорее - сатану. Сейчас он правит балом. А Россия у него поперек горла. Слишком народ здесь неудобный. Ему мало "хлеба и зрелищ", непременно надо что-то еще, что дьявольским меню не предусмотрено. Однако, вся эта вакханалия не может долго продолжаться. Или мы вместе со всеми провалимся в тар-тарары, или... Или будет и на нашей улице праздник.

- Вы большой оптимист, Сергей Иванович.

- Нашел оптимиста, - горько усмехнулся Иванов. - Нет, я просто объективно смотрю на вещи, все более склоняясь к первому варианту... Однако, все это сантименты, Дмитрий Константинович. Нам дело делать надо. Я снял для тебе копии с обоих кассет: одну - с первой и две - со второй. Обе копии передашь Варданяну, скажешь, что это мой ему презент. А ещё одну копию передашь Колесову.

- А ему зачем?

- Ее Говоров должен отдать Викторову для передачи президенту. Пусть у того будет дополнительный козырь в борьбе с олигархом.

- Ё-маё! - присвистнул я. - Что же с нами будет после этого?

Иванов усмехнулся.

- Малых неприятностей я гарантировать не могу, а большие - найдут нас сами.

- Это точно. - согласился я.

Сергей Иванович достал из ящика стола копии видеокассет и несколько листов бумаги, пояснил:

- Это постановление об аресте Крамаренко. Передашь его Колесову.

- Генерала ФСБ?! - не проверил я.

- Вот именно. Его, голубчика, его.

- Лихо!

- А что нам с ним - детей крестить что ли? - неожиданно подмигнул Иванов. Настоение у него заметно улучшилось. - Когда летите?

- Завтра утром.

- Жене сказал?

- Даже страшно представить - как это сделаю?

- Да, тебе не позавидуешь.

- Что я. На себя я уже давно махнул рукой. Каково будет ей?

- Вот работенка! Мало нам своих проблем. Так мы ещё жен мучаем. Иванов встал. - Ну, давай прощаться, герой. Счастливо тебе! Будь осторожен.

- Буду, - пообещал я.

Вечером, перед тем как ложиться спать, я наконец решился.

- Света, мне придется ещё буквально на пару дней съездить в Москву, сказал я как можно беспечнее, будто речь шла о поездке в Криводановку.

- Не пущу! - твердо и непреклонно сказала она.

- Что значит - "не пущу"?

- А то и значит. Тебе что, больше всех надо? Пусть теперь едет кто-нибудь другой.

- Светочка, ты не права. Я ведь не в шаражке какой работаю, а на государственной службе. К тому же, ты прекрасно знаешь, что заменить меня в этом деле никто не может. Все будет хорошо, моя любимая! На этот раз мы заказываем музыку. Определенно.

- Господи! За что мне все это?! - расплакалась Светлана. - У других мужья как мужья, а у меня... Сил уже никаких не осталось!

- У других - мужья, а у тебя - крутой мужик. И ещё неизвестно, кому повезло больше. И потом, кто ещё спасет Отечество от этих отморозков? Другой кандидатуры я просто не вижу. Или я не прав?

- Да ну тебя, - махнула рукой Светлана. - Все тебе шуточки.

- А я совершенно серьезно. Ты знаешь, что эти козлы взорвали подлодку?

- Правда что ли?! - испуганно спросила жена. - А говорят, что она столкнулась с американской лодкой.

- Они много чего говорят, наводят тень на плетень. Вранье стало сейчас государственной политикой. А ты говоришь - сиди дома. Не время, дорогая. Вот разберемся с этими ублюдками, выведем их на чистую воду, тогда и будем расслабляться. Тогда, обещаю, я из дома и шагу не сделаю.

- А я думаю, что раньше ты меня сделаешь вдовой, - тяжко вздохнула Светлана.

- Зато у тебя остануться яркие воспоминания.

- Утешил, - называется.

- Как говорит Андрюша Говоров: смерть - это лишь переход в другое состояние, на последующие уровни жизни. Все там будем. Смерти боятся одни негодяи. А знаешь почему?

- Почему?

- Потому, что понимают - Там с них за все спросится. - Я обнял Светлану, поцеловал в мокрые и соленые от слез щеки, губы. - Но я почему-то уверен, что у нас все будет хорошо, любимая. Мы проживем долго и счастливо и умрем в один и тот же день.

А утром я уже летел в самолете. Артем был молчалив, сосредоточен.

- Слышал про подлодку? - спросил я.

- Да, - кивнул он. - Подозреваю, что это дело рук тех же олигархов.

- А ты что, не смотрел вторую видеокассету?! - удивился я.

- Нет. Не было возможности снять копию. А что?

- Там как раз об этом говорилось.

- Понятно. Скажи, Дима, имеют они право после этого жить?

- Что ты задумал? Решил опять взяться за свое?

- Тебе показалось, - уклончиво ответил Артем, отворачиваясь.

Больше мы с ним об этом не говорили. Но на сердце у меня было неспокойно. Я понимал, что Комаров что-то задумал.

Глава седьмая: Калюжный. Юбилей мастера.

Дела мои быстро шли на поправку. Постельный режим и хорошее питание быстро восстанавливали мои силы. Благодаря настою календулы и всевозможным мазям быстро проходили мои синяки и ссадины. Через день я уже мог ходить. Даже поднялся в мастерскую Платова. Там я и увидел картину под названием "Страсть", о которой рассказал художник. Постояв перед ней какое-то время, я убедился, что он был прав. Я испытал такое волнение, такое чувство, которое даже с женой не испытывал. Одно меня угнетало - у меня не было пистолета, без которого осуществление задуманного мной было невозможно.

Через пару дней Платов вернулся домой довольно поздно. Вид у него был чем-то очень довольный и загадочный одновременно.

- Как дела, Эдуард Васильевич? - весело спросил он.

- Все хорошо, Андрей Андреевич.

- Моя благоверная не звонила?

- Нет.

- Вот, женщина! Прав был Шекспир, когда говорил, что им имя вероломство. Когда же она собирается юбилей готовить? Хорошо, что я сам предпринял кое-какие шаги.

- Что это сегодня с вами, Андрей Андреевич?