Право на месть (Страх - 2) - Владимир Константинов

Когда адвокат расписался в протоколе, я начал допрос.

- Валерий Маркович, арестованные месяц назад Лазарев и Пухов показали, что именно по вашему заданию с целью завладения копией видеокассеты с записью встречи двух олигархов Сосновского и Лебедева они совершили убийство воровского авторитета Степаненко, двух его телохранителей и любовницу Шахову. Что вы можете сказать по поводу этих показаний?

- Какие еще?... Никаких я не знаю и в глаза их не видел.

- Что ж, так и запишем: "С Лазаревым и Пуховым не знаком. Их показания не подтверждаю". Так?

- Да, - кивнул Петров.

- Распишитесь под своим ответом.

Он расписался.

- Кстати, Игорь Лазарев и Валентин Пухов работают в той самой группе "Бета", которой вы в свое время руководили. Вы не находите это совпадение странным?

- Нет, не нахожу.

- Эти же обвиняемые показали, что по вашему же указанию, с целью завладения второй копией кассеты и устранения свидетелей, видевших эту запись, они совершили убийство работников Электродного завода Людмилы Гладких и Огурцова, заместителя Новосибирского транспортного прокурора Татьяницеву, супругов Обнорских, жену транспортного прокурора Наталью Грищук. Что вы можете сказать по поводу этих показаний?

- Я уже говорил, что ни Лазарева, ни Пухова я не знаю. Поэтому не мог давать им никаких заданий.

- Так и запишем... Распишитесь... Очень хорошо. Распишитесь и вы, Петр Петрович... Валерий Маркович, в конце октября прошлого года вы приезжали в Новосибирск?

Петров сделал вид, что старательно вспоминает. Но пауза была ему нужна, чтобы немного перевести дух, собрать и мобилизовать последние остатки мужества. Было такое впечатление, что он вот-вот грохнется в обморок.

- Да, кажется, это было именно в конце октября. Я приезжал в командировку.

- Один?

- Нет. Со мной были капитаны нашего управления Александр Колокольцев и Игорь Дуглей.

- Они с вами прибыли и на этот раз?

- Да.

- Какова была цель командировки?

- Видите ли, - заюлил глазками Петров, - моя работа связана с государственной тайной. Поэтому я не буду отвечать на этот вопрос.

- Валерий Маркович, Валерий Маркович! - укоризнено покачал я головой. - О чем вы говорите? О какой такой государственной тайне? Когда речь идет лишь о сохранении тайны олигархов Сосновского и Лебедева. Очень им не хотелось, чтобы их коварные планы по взрыву жилых домов, нападении на Дагестан и начале новой "победоносной" войны в Чечне не стали достоянием общественности. Или я снова не прав?

- Я не намерен отвечать на этот вопрос?! - в истерике закричал этот сукин сын.

- Кто-нибудь из местных сотрудников ФСБ вам помогал?

- Да, майор Карпинский.

- Так и запишем... На допросе Карпинский показал, что прибывшие с вами Колокольцев и Дуглей по вашему приказу, с целью завладения копией вышеназванной видеокассеты и устранения нежелательных свидетелей убили журналиста из Владивостока Вахрушева и его друга - главного технолога Эелктродного завода Устинова. Вы подтверждаете его показания?

- Нет.

- Вы считаете, что он вас оговаривает?

- Вот именно.

- По какой причине?

- Не знаю. Это надо спросить у него.

- Понятно... Распишитесь, пожалуйста... Петр Петрович, - прошу.

- Да-да, - пробормотал Полежаев, расписываясь. Руки у него заметно. И вообще, вид у него был - нарочно не придумаешь. Ага. Попал мужик, как кур во щи. Он прекрасно осознавал, что услышанного только-что вполне достаточно, чтобы "господа" олигархи приобщили его к большинству.

- Я не совсем вас понимаю, голубчик, - обратился адвокат к своему подзащитному. - Так сказать, - линию вашего поведения, способ защиты? Вы ведь офицер, военный человек. Верно? И, как военный человек, выполняли чей-то приказ? Разве не так?

- А тебе какое собачье дело, так-перетак?! - вне себя заорал Петров, оскалившись будто шакал. Сжигавшие его ярость и отчаяние, он решил выместить на адвокате. - Тебе за что деньги платят? Чтобы советы дурацкие давал, да?! Козел старый! Я как-нибудь без них обойдусь.

- Извините! - стушевался Полежаев. Затем обиженно проговорил: - В таком случае, зачем вы меня вообще пригласили, если вы такой умный? Я не вижу смысла в своем участии.

- А я тебя не приглашал, так-перетак! - продолжал дурнинушкой орать подполковник, мастер мокрых дел. - Тебя вызвал Сергей Иванович. И если я тебя оставил, то это совсем не значит, что имеешь право лезть ко мне с дурацими советами. Понял?!

Мне до чертиков надоело хамство этого ублюдка, да и, честно признаться, он сам. Поэтому решил вмешаться. Подготовив голосовые связки к максимальному напряжению, грохнул кулаком об стол и протрубил, словно трехпалубный теплоход:

- У ну прекрати орать, перерожденец! Черт знаешь, что такое! Стыдно смотреть! Ведешь себя не как мужчина, а худая баба! И прекрати лаяться, редиска! Если ещё раз услышу, так врежу меж глаз, что себя будешь узнавать лишь со второго раза. Ага.

Кажется, я надолго отбил у Петрова охотку орать. Он сразу весь как-то увял, вновь став гнусным, мерзким и несчастным сукиным сыном.

Он продолжал все отрицать. Но делал это, скорее, по инерции - так на сегодня был "запрограммирован", чем из надежды на помощь своих могущественных боссов. Но я видел, что цель достигнута - противник полностью деморализован. И уже завтра, в крайнем случае - послезавтра, все выложит, воспользовавшись советом адвоката, станет разыгрывать из себя жертву произвола генерала Крамаренко и олигарха Сосновского, закладывая их с потрохами.

Глава шестая: Беркутов. Возвращение.

Рокотов мне сказал, что известил Светлану о моем скором прибытии. Поэтому, решил сделать ей сюрприз. Но перед собственной квартирой у меня так затряслись руки, что я, как не старался не мог попасть ключем в скважину замка. Вот, блин! Хоть службу спасения вызывай.

Моя возня с замком была услышана Светланой. Раздался её напряженный подозрительный голос:

- Кто там?

- Это квартира княгини Трубецкой? - спросил я сильно измененным голосом.

- Какой еще... - Пауза. И вдруг дверь широко распахнулась и я увидел свою любимую и самую прекрасную женщину на свете с деревянной толкушкой в руке. - Господи! Живой! - Тихо, но с глубоким чувством проговорила она и, приникнув к моей груди, заплакала.

А я увидел в её волосах несколько серебряных нитей. И мне стало так невыносимо хорошо, захотелось лечь у её ног и по-щенячьи поскулить от любви, нежности и обожания. Твердый ком подступил к самому горлу, глаза защипало, и я понял, что готов расплакаться как какой-нибудь маменькин сын. И чтобы окончательно не растерять мужское достоинство, решил призвать на помощь традиционное средство - юмор, не раз выручавший меня в подобных ситуациях.

- Светочка, любовь моя, ты не знаешь - по ком звучит колокол и плачут женщины? Нет? Если они считают, что герой преждевременно их покинул, то глубоко ошибаются. Я "живее всех живых" и в ближайшее время покидать этот мир не собираюсь. Определенно.

- Димочка, - проговорила она так, будто в моем имени содержалась вся информация о таинстве бытия и о том, как можно стать счастливым. Она погладила мое ущербное лицо, поцеловала. - Опять тебе досталось, бедненький! Ну почему ты у меня такой "везучий".

- А потому я такой везучий, что у меня есть такая жена, дорогая. Тебе пора бы это знать.

Из детской вышла Настенька и, увидев меня, радостно закричала:

- Папка приехал! - Подбежала и повисла у меня на шее.

Господи! Как же хорошо дома! И с тоской подумал, что уже послезавтра мне придется их покинуть и вновь отправиться в пасть дракона. Заколебали, блин, эти олигархи! Пропади они пропадом! Сами не живут по-человечески и другим не дают. Но главное - как я скажу о предстоящей разлуке Светлане?!

- Ой, ты же, наверное, голоден? - спохватилась она, вспомнив, что путь к сердцу любого героя лежит через его желудок.

- Да не то, чтобы, а так как-то, - ответил я уклончиво.

- Пойдем, я буду тебя кормить.

Мы прошли на кухню. Светлана поставила на конфорку кастрюлю с водой, достала из морозилки пакет с пельменями и в довершении водрузила на стол бутылку водки "Отечество".

- Светочка, у меня нет слов! Кто из жен без всякого принуждения, добровольно будет спаивать мужа? Ты у меня, золотко, одна такая.

А потом мы пили водку за любовь, счастье и здоровье присутствующих и закусывали изумительными пельменями. Светлана рассказывала, что ей пришлось пережить, а я её успокаивал, говорил, что самое страшное для нас уже позади и теперь будет все тип-топ.

Тихо и незаментно подкралась ночь. Наши девочки уже давно спали. Потом... Потом будет суп с котом. Что было потом - это сугубо личное и этим я ни с кем делиться не собираюсь. Просто, друзьям я бы пожелал почаще испытывать то, что испытали мы. Это ни за какие тугрики не купишь, нет. Это вообще бесценно. Определенно.

Вечером следующего дня мы со Светланой были в гостях у шефа. Здесь же были Иванов с беременной женой, Вадим Сидельников и Денис Хлебников, а также бывший начальник нашего управления, а ныне начальник межзонального территориального управления по борьбе с организованной преступностью, генерал Трайнин с супругой. Именно приказом Трайнина шесть лет назад я был увелен из милиции с весьма "веселенькой" формулеровкой - "за дискредитацию органов", а через четыре года по его рапорту восстановлен.