Право на месть (Страх - 2) - Владимир Константинов

- В смысле - дворянскую Русь, - уточнил я.

- Кстати, я сам принадлежу к старинному дворянскому роду. Только учти, я тебе это сказал под большим секретом. Этого даже моя Людмила не знает. Потому как все эти - "голубая кровь", "белая кость", глупость несусветная. Кем кому быть закладывается не здесь, а там, - указал он пальцем в небо.

Народу на юбилей прибыло человек сорок, никак не меньше. Было много цветов, подарков, памятных адресов, красивых тостов. От всего этого я очень скоро устал и вышел на веранду, сел в плетеное кресло, закурил.

Вскоре на веранду вышел молодой человека лет двадцати пяти. Он был уже в изрядном подпитии. Это чувствовалось по его неуверенным движениям. Закурив, он принялся возмущаться:

- Бездари! Пустозвоны! Как только он их терпит?! Отчего не замечает их лживых улыбок, их фальши?!

Видя, что я никак не реагирую на его слова. он сам обратился ко мне:

- Как вам это нравится?

Похоже ему необходимо было "спустить пар", излить перед кем-то душу. Я решил ему помочь.

- Что вы имеете в виду?

- Весь этот балаган! Знаете почему все они сбежались?

- И почему же?

- Чтобы иметь возможность лягнуть мастера. - Смешно кого-то копируя. он проговорил: - "Был вчера на юбилее Платова. Мне кажется, что старик вконец выработался, потерял чувство формы и цвета". Они его все ненавидят. А знаете почему?

- Почему?

- Потому, что он талант, личность! Ему никто не нужен. Он сам по себе. Он самодостаточен! - с трудом выговорил молодой художник трудное слов заплетающимся языком. - А они бездари! Сами по себе они ничего не могут. Потому-то и сбиваются в стаи. Скопом легче выжить. Сейчас это называется тусовкой. В искусстве у нас сейчас сплошные тусовки. Если ты попал в тусовку, ты гарантирован от непрятностей. Если же ты талант, личность сожрут, не подавятся. Платов им конечно не по зубам, он уже застолбил свое место в истории. А вот молодого сожрут. Или будь как все, не высовывайся, или - пеняй на себя. Ненавижу! А-а! Что говорить! - Молодой человек махнул рукой и возвратился в дом.

А я ещё долго размышлял над его словами. По существу, он прав. Но только тусовки существуют не только в искусстве, но и политике, бизнесе, науке. Власть в стране захватили воинствующие бездари. И это в конечном итоге ни к чему хорошему не приведет.

На веранду вышла Людмила Сергеевна, спросила:

- Эдуард Васильевич, вы не видели Наташу?

- Нет.

- Куда же она запропастилась?! - не на шутку обеспокоилась Платова. Громко позвала: - Наташа!

- Да, - отозвалась та издалека.

- Ты что там делаешь?

- Гуляю. Здесь так чудесно!

- Эдуард Васильевич, сходите за ней. А то я боюсь, как бы что не случилось.

- Хорошо, - охотно согласился я, так как был откровенно рад этому предложению.

Наталью Викторовну я нашел сидящей на скамейке под огромной раскидистой березой. Отсюда действительно отрывался чудесный вид. Повсюду, насколько хватал взгляд. были видны холмы, поросшие сочной зеленью и плавно переходящие один в другой. Огромное оранжевое солнце тихо и незаметно скользило за горизон. Вдалеке излучина какой-то реки в его лучах отливала червонным золотом. Природа отдыхала. Во всем чувствовался покой и умиротворение.

- А меня послали за вами, Наталья Викторовна, - сказал я.

- Вот и напрасно. Я вовсе не собираюсь туда возвращаться. Не люблю я этих шумных застолий.

- Честно признаться, - я тоже. Можно мне здесь с вами посидеть.

- Буду только рада, - улыбнулась она.

Я сел рядом, сказал:

- Все хотел спросить вас, да стеснялся. Вы замужем?

- Нет. Мой муж умер два года назад.

- От чего?

- Совершенно нелепый случай. Муж прямо-таки патологически боялся зубного врача. У него заболел коренной зуб. Он заглушал боль таблетками, все откладывая визит к врачу. Это привело к тому, что на корне образовалась гнойная киста, которая прорвалась и гной пошел в кровь. Началось общее заражение крови. Когда мы вызвали скорую, то было уже поздно.

- Да, действительно нелепый случай, - согласился я.

- А вы?

- Что я?

- Вы женаты?

- Был до недавнего времени. Моя жена погибла.

- Что значит - погибла?

- Ее убили.

- Какое несчастье! - сочувственно проговорила Наталья Викторовна. Глаза её наполнились слезами. - За что?

И столько в ней было участие, что я поведал ей свою невероятную и страшную одиссею.

Она долго беззвучно плакала, затем едва слышно проговорила:

- Значит, вы тогда не шутили.

- Что? - не понял я.

- Когда говорили, что приехали убить человека.

- Не шутил.

- Я не могу вам сказать - как отношусь к вашему решению. Я просто не знаю. Все очень сложно. С одной стороны - евангелиевкое "Не убий" и, вообще, вправе ли человек решать судьбу другого человека? С другой - если Сосновский останется безнаказанным, то это будет в высшей степени несправедливо. Потому, если твердо для себя решили, могу лишь сказать: "Бог вам судья".

- Спасибо!

- Когда вы решили это сделать?

- Завтра.

- Я буду за вас молиться! - И не сдержавшись она вновь заплакала.

А я, глядя на нее, вдруг, с пронзительной ясностью понял, что люблю её. Но только слишком поздно это случилось. Не мудрено. Я всегда и везде безнадежно опаздывал. Глупо как-то прожита жизнь. Глупо, мелко, никчемно.

Глава восьмая: Говоров. Аудиенция.

Как сказал в свое время Гораций: "Квидквид агис, прудэнтэр агас эт рэспице финэм" - "Цари беснуются, а платятся ахияне". Воистину так. Неужели этот мерзкий гомункулюс и все его многочисленные сателлиты не понимают, что роют яму, в которую сами же неминуемо попадут? Затмение разума. Это и есть свобода по сосновскому. А по существу - надругательство над людьми и здравым смыслом. Скольких ещё жертв будет стоить такая свобода? Мракобес с высоким научным званием. Нонсенс! Абсурд! Да и вся наша жизнь становится все более и более абсурдна. Может быть правы экзистенциалисты? Нет, чушь конечно. Просто, Создатель решил довести ситуацию до критической точки. Зачем? Никто этого не знает. Приходится лишь надеяться на лучшее, другого нам не дано.

О содержании второй видеокассеты мне рассказал по телефону Сергей Иванович. После чего сказал:

- Две копии этой видеокассеты привезет сегодня Беркутов. Одну вручишь Викторову в "торжественной" обстановке и скажешь, что если ему понадобится - у меня ещё есть. А также передашь фотографии и аудиокассету с записью его разговора с Варданяном.

- Вы хотите, чтобы я с ним встретился?

- Обязательно и всенепременно.

- Да, но как это сделать?

- Скажешь, что у тебя есть копия видеокассеты очень любопытного содержания. Обязательно клюнет.

- Что я должен ещё ему сказать?

- Скажешь, что если он откажется сотрудничать с нами, то копия видеокассеты будет тут же направлена президенту, а фотографии Сосновскому.

- В чем должно заключаться это сотрудничество?

- У него наверняка есть компромат на Генерального прокурора. Его патриотический долг - поделиться им с нами.

- Лихо! - удивился я.

- А как же. Я давно об этом мечтал. Иначе о благополучном исходе нашего дела нечего и думать. Его обязательно затребует Генеральная и, как это было уже не раз, благополучно похоронит.

- Хорошо. Что я ещё должен делать?

- Беркутов привезет также постановление об аресте Крамаренко. Организацию его ареста поручишь Колесову. Однако, арестовывать его нужно непосредственно перед вылетом. Отпечатай фотографии и сними копию аудиокассеты для Беркутова. Пусть отдаст их Варданяну, "порадует" старика.

- Да вы садист, Сергей Иванович. Никогда прежде не замечал у вас подобных наклонностей.

- Будешь тут, когда они такое вытворяют.

- А что мне делать со второй копией видеокассеты?

- Отдашь Потаеву. Это для страховки. Ну, бывай, ковбой! Возникнут сложности, звони.

Этот разговор у нас был вчера. Ночью Колесов принес копии видеокассеты. Мы заперлись в кабинете нашего однокашника и тут же её просмотрели. От увиденного и услышанного долго не могли прийти в себя.

- Вот, суки, что вытворяют, так-перетак! - выдал в сердцах Рома.

И это, заметьте, сказал Шилов, от которого я никогда не только матерного, но ругательного слова не слышал. Уж если эти нелюди достали нашего "малыша", то уж что говорить о всех прочих. По моему телу забродили мощные флюиды. Я буквально распадался на молекулы, атомы и элементарные частицы. А что, унестись бы куда подальше, на задворки Вселенной, переждать там это лихолетье, а вернуться, когда людям будет жить тепло и уютно на родной планете, а их жизнь будет наполнена добротой и смыслом. Как сказал бы Дима Беркутов - мечты идиота. Факт. А пока, куда не кинешь взгляд, - все мерзость запустения. Как сказал поэт: "Для веселья планета наша малооборудована". Трещит она бедная по меридианам и параллелям от человеческой злобы, ненависти и отчаяния. Она давно отдана в заклан сатане, она - его вотчина. Он уже давно празднует тризну по нашим душам. Неужели же нет никакого выхода?! Неужели черная энергия так и сожрет разум и смысл? Во всяком случае, я не вижу выхода. Тогда для чего все это? На какие муки ещё должны пойти, чтобы получить искупление? Создатель, ты не прав! Нельзя доводить ситуацию до абсурда и так долго потакать князю тьмы и его многочисленным приспешникам - этим мракобесам, наделенными высокими должностями и званиями.