Волчий зарок - Михаил Серегин

– Я проверял Улье по компьютеру, – встрял в разговор Шевченко. – Попросил одного сотрудника покопаться в базе данных французского «Красного креста». Так вот, в досье на Улье сказано совершенно четко, что у этого человека проблемы с руководством. Вопрос о его увольнении практически решен, и приказ может быть подписан в любой момент. Очевидно, именно поэтому француз решился на аферу с медикаментами.

– Вот это уже лучше! – похвалил Шевченко Томашевский, не обратив внимание на то, что руководитель финансового отдела так же построил свои выводы на предположении.

В последнее время Томашевского стала не удовлетворять работа Астахова. Начальник службы безопасности начал небрежно относиться к своим обязанностям и допустил ряд промашек. В частности, претензии к нему у Томашевского появились после неудавшегося покушения на Полунина. И если бы Владимир решил сразу по возвращении из Тарасова официально закрепить владение акциями «Нефтьоргсинтеза», то это стоило бы Астахову очень дорого.

К Шевченко Томашевский, напротив, в последнее время чрезвычайно благоволил. Молодой руководитель финансового отдела проявлял недюжинную смекалку и умение тщательно просчитывать все возможные варианты развития событий. Это именно он внес изменения в планы Томашевского относительно дела Либерзона, которые позволили получить максимум выгоды.

– А что с самими медикаментами? – поинтересовался Томашевский, возвращаясь к окну.

– Все медицинские препараты принадлежат фирме «Фармаком», – ответил Шевченко. – Сертификаты на них в порядке. Хотя я и не представляю, как Улье удалось их забрать со склада лагеря беженцев!

– Именно это меня и интересует, – проговорил Томашевский, не оборачиваясь от окна. – Игорь Данилович, что вы можете мне сказать по этому поводу?

– Снова предположения, Альберт Николаевич, – немного обиженно проговорил Астахов. – Поскольку источника информации в лагере под Хасавьюртом мы не имеем. Можно было бы найти там человека, согласившегося работать на нас, но никто не предусматривал, что в Хасавьюрте нам может понадобиться информатор. А сейчас, насколько я понимаю, мы просто не располагаем временем для этого.

– Ладно, оставим вопрос о том, как Улье получил со склада медикаменты, в покое, – вздохнул Томашевский. – Все равно что-то сделать здесь мы бессильны. Мне нужны ваши соображения по поводу возможности заключения этой сделки.

На некоторое время в кабинете повисла тишина. И Шевченко, и Астахов были готовы к такому предложению шефа, но никто из них не хотел начинать первым. Оба помощника Томашевского хотели сначала выслушать соперника, а затем подкорректировать свою речь в соответствии с приведенными доводами. Поэтому и молчали до тех пор, пока сам Томашевский не решил, кто будет говорить первым.

– Игорь Данилович, слушаю вас, – проговорил он, вновь подходя от окна к столу.

– Если быть честным, я бы предпочел просто отбить груз у Улье, и дело с концом, – недовольный решением шефа, проговорил Астахов. – Плевать на то, что машины охраняют ОМОНовцы. Трубить на всю страну, что продажные менты потеряли груз ворованных медикаментов, никто бы не стал. А на то, что ОМОН устроил бы после налета охоту на чеченцев, нам тоже наплевать.

– Спасибо за предложение, – Томашевский перебил начальника службы безопасности, не дав ему договорить. – А что теперь скажет господин Шевченко?

– Я не согласен с предложением Игоря Даниловича, – ответил руководитель финансового отдела. – Лишний шум вокруг этого дела нам может только повредить. Если уж покупать у Улье медикаменты, то действовать нужно тихо и быстро. Пока кто-нибудь, хотя бы те же самые чеченские боевики, не заметил его машины в окрестностях Гудермеса и не помешал заключению сделки.

– Так вы считаете, что медикаменты следует купить у француза?

– А зачем упускать выгодную сделку? – пожал плечами Шевченко. – Пусть Сирхаев проверит груз на целостность и тщательно прочешет местность вокруг, чтобы не нарваться на засаду федералов, если, конечно, предположить, что это они проворачивают операцию по изобличению коррупционеров в своих лагерях беженцев. Но, в связи с собранной информацией, мне это кажется маловероятным. Риск, конечно, есть, но, по моим подсчетам, он составляет не более трех процентов. Если мы задействуем «черный нал» для этой операции, то никто нас с ней не свяжет.

– Я тоже так считаю, – согласился Томашевский и добавил: – Если все пройдет нормально, нужно побеседовать с этим Улье. Мне нравится размах, с каким он работает.

Двое мужчин в камуфляже, не особо заботясь о своей скрытности, занимали позицию на вершине холма, господствующего над местностью. В руках одного из них была снайперская винтовка Тульского оружейного завода, а второй был вооружен автоматом и несколькими взрывпакетами. Взобравшись на холм, они окинули хозяйственным взглядом колонну из пяти «КамАЗов», застывшую внизу в нечастом подлеске.

– Блин, и на хрена все это нужно? – недовольно пробормотал один из них, осматривая в прицел винтовки фигурки людей, копошившихся возле «КамАЗов». – Еще всадят пулю между глаз ни за хрен собачий. Там, наверное, снайперы не хуже меня есть!

– Не стони, Череп, – одернул его второй. – Раз велено, значит, нужно делать. Начальство небось поумнее нас будет. Раз велели стрелять, значит, так нужно! А вон, смотри, и гости пожаловали!

По узкой лесной дороге к «КамАЗам» приближались два джипа. Едва они подъехали на достаточно близкое расстояние, от колонны отделился высокий статный мужчина с черной бородой и длинными русыми волосами. Он подошел к джипам и обменялся рукопожатием с выбравшимся из первой машины пожилым чеченцем. Затем, что-то обсуждая, оба направились к колонне «КамАЗов».

– Помнишь, что делать нужно? – поинтересовался автоматчик у Черепа.

– Ясен хрен! – ответил тот. – Ты уж за лоха меня не держи.

– Повторю, на всякий случай. Стрелять только тогда, когда вся наличность будет пересчитана, и только туда, куда велели. Промажешь, голову оторву.

– Я готов.

– Тогда жди, – ответил автоматчик и посмотрел вниз.

Юсупов пошел навстречу Сирхаеву сразу, едва два черных джипа остановились на краю поляны, где располагалась колонна «КамАЗов». «Братки» Батурина, с самим Николаем во главе, одетые в форму бойцов ОМОНа, выступили из-за машин, держа в руках заряженные «калашниковы».

С муфтием приехали только семь человек, но это не означало, что поблизости не может находиться еще одна группа, более многочисленная и готовая к любым действиям. «Братки» Батурина были настороже, внимательно наблюдая за происходящим.

Юсупов под видом лже-сотрудника французского «Красного креста» встречался с Сирхаевым несколько часов назад. Как и предполагал Александр, Томашевский, выслушав от муфтия его предложение, клюнул на приманку в виде огромной прибыли со сделки. Юсупов догадывался, что немалую роль тут сыграли сертификаты. Томашевский просто не мог не соблазниться тем, что незаконно купленные медикаменты он сможет продать вполне законным путем.

– Я посоветовался с умными людьми, господин Улье, – проговорил Сирхаев, когда Юсупов пришел к нему в назначенное время. – В принципе, мне интересно ваше предложение, и я готов пойти на сделку, если мы договоримся о цене. То, что вы просите, для меня неприемлемо. Особенно если учитывать риск операции...

– Бросьте прибедняться, господин Сирхаев, – фыркнул Александр. – У вас здесь вагоны с оружием налево продаются, и никто при этом не говорит о риске. Я собрал достаточно информации о делах в Чечне, прежде чем решился на такую операцию. Вы думаете, мне дешево стоило попасть в делегацию, отправляющуюся в Россию? А может, вы считаете, что Мирзоев отдал мне медикаменты из чисто альтруистических побуждений? Или ОМОН охраняет груз только потому, что командир группы хочет мне сделать приятное? Да я едва покрою расходы на все это! А вы и без торга получаете стопроцентную прибыль!

Сирхаев начал возражать и торговаться. Юсупов так яростно отстаивал назначенную за товар цену, что все сомнения муфтия относительно этой сделки развеялись. Сирхаев понимал, что если бы предложение француза было ловушкой, он не стал бы долго торговаться, а принял бы предлагаемую сумму и поспешил избавиться от груза.

Однако его собеседник отстаивал каждую копейку, и это доставляло Сирхаеву истинное удовольствие. Как настоящий кавказец, он любил торг и не понимал тех людей, которые продают и покупают товар, практически не возражая предложенной или запрашиваемой цене. Споря с Юсуповым, Сирхаев стал по-настоящему уважать предприимчивого «француза».

Торговались они целый час. Ни Юсупов, ни Сирхаев не хотели уступать. Но в итоге все-таки сошлись на приемлемой для обоих цене. Пожав Александру руку, муфтий сказал: