Заложник - Александр Смоленский

– Это уже ваши формальности, – заметил мужчина в черном костюме. – Мне надо торопиться. Похоже, ваши друзья-туристы устроили в закрытом районе настоящие гонки. – Последняя фраза относилась к Понсену. – Вы, случайно, не в Ясеневе изучали французский? – Произнося это, человек буквально притиснулся к уху майора. – А стажировались, разумеется, в Сорбонне. У вас замечательный язык, месье.

– Я по происхождению француз в седьмом колене, – чуть было не завелся майор. Хотя, в отличие от подковырок насчет его французского происхождения, сопровождавших Понсена в России, незнакомец говорил приветливо и даже искренне. Скорее всего, он не столь хотел похвалить стоявшего перед ним симпатичного мужчину за знание языка, сколько намекнуть, где действительно была хорошая школа подготовки офицеров внешней разведки страны. Понсен мгновенно понял, на что намекает этот уже немолодой худющий француз и кто стоит перед ним на самом деле.

– Спасибо за комплимент, – пробормотал он и направился к своей машине.

– Ты поедешь с полицейским в город и заплатишь штраф, – уже совершенно другим голосом приказал он одному из пассажиров джипа.

Виктор тут же вызвал по рации штаб.

– Вы знаете, кто преградил нам дорогу? – с места в карьер спросил он Попова.

– Уже знаю, обрадовали, – ответил тот, перейдя на волну исключительно этой бригады. – Москва сообщила, что это большая шишка внешней разведки. Правда, бывшая… Это дает нам право не очень-то обращать на них внимание.

– Но там у них какие-то съемки, – возразил Понсен. – Режиссер Мартен снимает в этой зоне свой очередной фильм.

– Какой такой Мартен? Ничего не хочу слышать. Вы должны определить точку, куда движется автобус с гостями Духона. Во что бы то ни стало.

«Если догоним», – подумал Понсен, а вслух подчинился:

– Слушаюсь, приступаем к дальнейшей погоне.

– И осторожно. Не дай бог кого задавите. Хлопот не оберемся. – Последние команды Попов давал уже на общей волне. Чтобы слышали все бригады, участвующие в погоне.

Отъехав с места происшествия, Пьер Тьерри позвонил в шато Мартена по телефону Багрянского, но ответил доктор Табачников.

– Доктор, быстро свяжитесь с месье Александром и скажите, чтобы он тотчас выезжал с гостями. Все идет по плану, но тем не менее пусть придерживается маршрута по дороге Д-4 на юг до развязки № 138, там мы ему расчистили путь.

– Понял, выезжаем, – сказал Александр в ответ на звонок Табачникова.

Уже в дороге пассажиры олигарха увидели конницу. Живее всех отреагировал на это Борис Николаевич.

– Это что же за спектакль? – полюбопытствовал он.

– Папа, ты разве не видишь, на лошадях всадники с копьями и щитами? – обернулась к отцу Таня, сидящая рядом с Духоном.

– Кино снимают, – более тактично, чем дочь, пояснил Александр. – Это, кстати, господин Мартен придумал специально для того, чтобы оградить нас от возможных нежелательных гостей во время проведения нашей встречи.

Говоря это, Духон сам был удивлен происходящему.

– И это что, игра? Все декорация? – громко удивился супруг Татьяны, который со своей стороны никак не мог хорошо разглядеть происходящее за окнами автомобиля.

– Выходит, игра, – невесело согласился Духон.

– А кто за весь этот спектакль платит? – вновь поинтересовался Борис Николаевич, до которого наконец дошел смысл разговора. – Мы?

Духон не стал уточнять, кто имелся в виду под многозначным местоимением «мы».

– Платит всегда постановщик, – философски заметил он, а про себя подумал: «Ну и выступает месье Мартен. Круто ставит спектакль».

Оставшуюся часть дороги к режиссеру он думал о предстоящей встрече. Что движет этими людьми, которых поначалу связала подпись под меморандумом, а теперь тайный сбор в далекой Франции.

Прежде всего Огнев. Духон безмерно удивлялся его фантастической решительности и упорству в любой жизненной коллизии. И когда речь шла об отстаивании экономических реформ начала девяностых – ничего, кроме восхищения, это не вызывало. Но так ли бескорыстен сейчас главный идеолог «подводной» части меморандума?

Другое дело – Дедов. Всегда лояльный игрок в команде власти, он и меморандум подписал, потому что был в этой команде. Даже, как говорили, самостоятельно привлек еще гарантов из числа губернаторов. А сейчас? Старика во фронду потянуло? Странно. На Президента вряд ли может обижаться. Недавно лично им был обласкан, когда тот приехал в его старинную русскую вотчину. Или президентские чиновники достали? Тогда весьма похоже на Деда.

Надо с ним хоть парой слов перекинуться. Без свидетелей…

Корнюшенко? Этот – еще та лиса. Вот уж удивится Багрянский, когда тот появится у Мартена. Еще бы, будучи губернатором, этот фрукт лично кормил Льва разными морскими гадами. Чего его принесло сюда? Карьера фактически закончена. Впрочем, может, и тронулся в дорогу потому, что еще надеется поймать жар-птицу за хвост?! В отличие от Деда он сравнительно молод. Почему бы и нет? Мало ли как судьба повернется…

Впрочем, Духону он был совсем неинтересен. Как, собственно, и волжский политический тяжеловес Бурнусов. Этот всегда и при всех сам себе на уме. Боец – этого не отнимешь. Бесспорно. Но что здесь-то ему нужно? Каков корыстный интерес? Без козырного интереса Бурнусов не делает ничего.

Хохлов оказался среди подписантов наверняка за личную преданность и как единственный надежный до конца представитель спецслужб.

Вот в чем Александр был уверен на все сто процентов, так это в том, что милый его сердцу Илья Сергеевич Суворов оказался здесь потому, что выполняет личное поручение Президента. Нейтрален, порядочен, предан. Тем более что Президент лично пригласил его в круг гарантов меморандума. Вспомнив о Суворове, Духон машинально посмотрел в зеркало заднего вида на Бориса Николаевича, который с неподдельным интересом наблюдал за дорогой.

Кстати, дорога… Уйдя с головой в свои размышления, Духон вел машину практически на автопилоте. Что в данных условиях было недопустимо.

«И что это я уставился на Бориса Николаевича? – попытался вспомнить Александр. – Что-то в связи с уважаемым Игорем Сергеевичем, обязанным Семье, возможно, даже больше, чем пославшему его сюда Президенту». Но додумать мысль Александр не успел: перед его темно-зеленым «БМВ» с почтенными пассажирами раскрывались тяжелые деревянные ворота.

– Что все это может значить? – Не скрывая своего раздражения, полковник Попов пытал полковника Мацкевича в номере отеля «Нормандия». – Машины с подписантами как сквозь землю провалились. Что докладывать будем? Кушаков, поди, уже извелся…

– Не «мы» будем докладывать, а лично вы, дорогой мой Анатолий Петрович.

Мацкевич сидел на кровати и жевал сэндвич с тягучим нормандским сыром, который пару часов назад притащил из местного супермаркета.

– А начальству доложите, что сегодня будем слушать тишину в доме Духона, которую с идеальным качеством звучания донесут до нас все эти сверхчувствительные микрофоны, которыми, как я понимаю, ваш болван утыкал всю округу и этот самый дом.

Болваном скорый на язык Леонид Сергеевич не очень-то заслуженно обозвал майора Понсена, который пару минут назад после своего невразумительного доклада покинул штаб операции.

– Ты опять в своем репертуаре. Ладно тебе, нам сейчас не до препираний. Дело говори.

– А по делу – ничего страшного. Боевая операция. Хорошо, что никто из наших ребят в их французскую кутузку не угодил. – Мацкевич наконец дожевал бутерброд и запил давно остывшим кофе. – Кушаков теперь знает, кто против нас здесь играет. Кадровый разведчик! И заметь, они здесь дома, а мы, как на краешке скамейки, тут устроились.

– Это все оправдания. Кто их будет слушать?! А что по делу?

– По делу?! По делу. Они встретились. По большому счету даже не важно, где. Хотя круг их возможного нахождения очерчен.

Оба полковника взглянули на карту, на которой синим фломастером был нанесен скорее овал, а не круг, в сердцевину которого попали четыре деревушки.

– Сейчас они закончат свой спектакль с киносъемкой, которую здесь, как выяснилось, устроил режиссер Мартен. И мы займемся в этом кругу некими изысканиями. Искать будем.

– Кого искать?

– Как кого? Этого самого Мартена. То, что происходит здесь, с ним какой-то ниточкой связано. А о чем московские гости здесь беседы поведут, я вам, коллега, по дороге домой расскажу. С точностью до девяноста процентов. А вы запротоколируете.

– Шутишь? – усомнился Попов.

– Ничуть. Просто надо суметь встать на место каждого из наших «подопечных».

Глава 7

В подчеркнуто сдержанном полумраке холла, куда гостей привела открытая настежь большая парадная дверь, первое, что услышала Татьяна, был приветливый женский голос с налетом некого иностранного акцента.

– Ну, наконец добрались, – сказала обладательница голоса. – Все вас ждут.