Дети капитана Гранта - Жюль Верн

— Кухня и столовая у нас в первом этаже, — сказал Паганель, — спальню мы устроим во втором. Дом для этого достаточно просторен, и арендная плата не слишком высока. Я вижу наверху естественные колыбели, в которых мы выспимся, как на отличных кроватях. Только придётся из осторожности привязаться к ветвям. Сейчас мы в полной безопасности: нас больше чем достаточно, чтобы отбить нападение диких зверей.

— Для этого нам не хватает только оружия, — заметил Том Аустин.

— Я сохранил револьверы, — сказал Гленарван.

— И я тоже! — воскликнул Роберт.

— Они не пригодятся нам, — возразил Аустин, — если только господин Паганель не найдёт способа делать порох.

— Паганелю не придётся трудиться, — заметил майор, показывая совершенно сухую пороховницу.

— Как вы её сохранили, майор? — спросил Паганель.

— Это Талькав. Он подумал, что пороховница может пригодиться нам, и передал её мне, прежде чем бросился на помощь Тауке.

— Какой смелый и великодушный индеец! — воскликнул Гленарван.

— Да, — сказал Том Аустин, — если все патагонцы похожи на него, я поздравляю Патагонию!

— Прошу не забывать о лошади! — сказал Паганель. — Это неотъемлемая часть нашего патагонца. Либо я сильно ошибаюсь, либо мы ещё увидим эту неразлучную пару!

— На каком мы сейчас расстоянии от Атлантического океана? — спросил майор.

— Примерно в сорока милях, — ответил Паганель. — А теперь, друзья мои, я попрошу позволения покинуть вас. Взберусь наверх и устрою там наблюдательный пункт. Я доложу вам потом обо всём, что мне удастся увидеть в подзорную трубу.

Никто не возразил против этого предложения, и учёный, ловко переходя с ветки на ветку, исчез в густой листве. Его спутники занялись подготовкой ночлега и приготовлением постелей. Работа оказалась нетрудной и недолгой. Вскоре все вернулись на свои места около костра и стали беседовать; разумеется, разговор шёл о капитане Гранте. Эта тема была неисчерпаемой. Если вода спадёт к следующему утру, путешественники в три дня смогут вернуться на борт «Дункана». Но Гарри Гранта и его двух матросов с ними не будет… Казалось, что после неудачной попытки разыскать их в Америке всякая надежда на спасение несчастных моряков бесповоротно потеряна. Как велико будет горе Мэри Грант и Элен Гленарван, когда они узнают о неудаче, постигшей экспедицию!

— Бедная сестра! — сказал Роберт. — Каково ей будет узнать, что всё кончено!

Гленарван впервые не нашёл слов утешения для мальчика. Вправе ли он обнадёживать Роберта? Где искать теперь капитана Гранта? Разве экспедиция не следовала строжайшим образом указаниям найденного в бутылке документа?

— Однако, — сказал Гленарван, — ведь недаром же указана в документе тридцать седьмая параллель! Эту широту мы не выдумали, она написана чёрным по белому. Она бесспорна, независимо от того, к чему она относится, — к месту ли крушения или к месту пленения капитана Гранта. Ведь это совершенно ясно!

— Всё это верно, — заметил Том Аустин. — И тем не менее наши поиски окончились ничем.

— Увы, это так, — признался Гленарван. — Можно с ума сойти от обиды и огорчения!

— От обиды — сколько вам угодно, — спокойно ответил Мак-Набс, — но огорчаться покамест нечего. Ведь тридцать седьмая параллель указана в документе совершенно точно. Пока мы не исчерпали до дна это указание, рано приходить в отчаяние.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Гленарван. — Что, по вашему мнению, нам остаётся сделать?

— Очень простую и очень логичную вещь, дорогой Эдуард, — ответил майор. — По прибытии на «Дункан» возьмём курс на восток и пройдём вдоль всей тридцать седьмой параллели вокруг света, пока не найдём потерпевших крушение!

— Я уже думал об этом, Мак-Набс! — сказал Гленарван. — Но это совершенно безнадёжная попытка! Подумайте, как мы можем покинуть американский материк, когда в документе сам Гарри Грант называет местом крушения именно Патагонию?

— Неужели вы хотите возобновить поиски в пампасах? — спросил майор. — Теперь, когда вы удостоверились, что «Британия» не потерпела крушения ни вблизи тихоокеанского, ни вблизи атлантического берегов Америки?

Гленарван не ответил.

— Неужели вы не понимаете, — продолжал майор, — что как бы слаба ни была надежда отыскать капитана Гранта, идя вдоль указанной им тридцать седьмой параллели, эти поиски необходимо продолжать?

— Я не говорю «нет»… — ответил Гленарван.

— А вы, друзья мои, — добавил майор, обращаясь к морякам, — вы разделяете мою точку зрения?

— Целиком! — ответил Том Аустин.

Вильсон и Мюльреди кивнули головой в знак согласия.

— Выслушайте меня, майор, — сказал Гленарван после долгого размышления. — Слушай внимательно, Роберт, это очень важный вопрос. Я сделаю всё на свете, чтобы разыскать капитана Гранта. Я обязался сделать это и посвящу этому всю свою жизнь, если понадобится. Вся Шотландия поможет мне в деле спасения своего лучшего сына. Я согласен с майором, что, как бы слаба ни была надежда, надо объехать вокруг света по тридцать седьмой параллели. И мы объедем весь свет! Но вопрос не в этом. Есть значительно более сложная проблема. Вот она: должны ли мы окончательно оставить поиски на американском материке?

Прямо поставленный вопрос остался без ответа. Никто не осмелился высказаться.

— Что же вы молчите? — спросил Гленарван, обращаясь главным образом к майору.

— Видите ли, дорогой Эдуард, — ответил тот, — сказать вам «да» или «нет» — значит взять на себя огромную ответственность. Этот вопрос надо основательно обдумать. Но прежде всего я хотел бы знать, через какие места проходит тридцать седьмая параллель.

— Это вам скажет Паганель, — сказал Гленарван.

— Позовите его.

Густая листва скрывала учёного. Пришлось его окликнуть.

— Паганель! Паганель! — крикнул Гленарван.

— Здесь! — ответил голос с неба.

— Где вы?

— На вышке!

— Что вы делаете?

— Осматриваю горизонт.

— Можете ли вы спуститься на минуту?

— Я вам нужен?

— Да.

— Зачем?

— Чтобы узнать, через какие страны проходит тридцать седьмая параллель.

— Для этого мне не нужно спускаться.

— Хорошо, говорите со своей вышки.

— Извольте. Тридцать седьмой градус южной широты пересекает Америку, проходит по Атлантическому океану…

— Так.

— Через острова Тристан д’Акунья…

— Хорошо.

— В двух градусах ниже мыса Доброй Надежды…

— Дальше?

— Через Индийский океан…

— Дальше?