Ключи к смыслу жизни - Александр Данилин

Достаточно представить себе, что крестьянин и богатей вовсе не загадочные близнецы, а один и тот же человек, разделенный сказкой на две отдельные биографии, чтобы понять, о чем я гово­рю. Дурак в период глупости своей был мертв для всех. Рождение умного и было подлинным рождением или рождением просвет­ленного сознания.

Глупость и в этой сказке, и в легенде об Илье Муромце, и в мифах о Геракле становится необходимым этапом на пути к обновлению. Это смерть индивидуального сознания, необходимая для того, что­бы в душу человеческую проникло солнце мудрости или свет гени­альности. Знания и опыт, сформировавшие человека как личность, не подходят для того, чтобы справиться с окружающей реальностью?

Это означает, что человеку нужны не знания, а гениальность: нужен прорыв к неведомой его сознанию истине.

В старинной как мир суфийской притче рассказывается о том, как ученик пришел к учителю с просьбой научить его знанию. Учитель предложил ему попить чаю и стал наливать кипяток в чашку. Чашка наполнилась, а учитель все лил и лил горячую воду. Когда горячая вода полилась на колени ученика, тот воскликнул: «Учитель! Что вы делаете, ведь чашка давно уже полная!»

«Вот видишь, — сказал учитель, — ты понял главное: бессмыс­ленно и даже опасно пытаться налить воды в чашку, заполненную до краев. Я смогу тебя научить, если ты сможешь вылить из чашки ту воду, с которой пришел ко мне».

Для того чтобы принять свет гениальности, индивидуальное сознание должно превратиться в пустой сосуд, что для внешне­го наблюдателя будет точно соответствовать глупости или безу­мию — фактической смерти личности. Отсюда берет свои кор­ни нарочитое религиозное безумие, которое принимают на себя последователи богов. Юродивые и «глупцы Христа ради» — это люди, принявшие обет безумия.

Добровольное безумие, как и добровольное рабство Геракла у царя Эврисфея, считается делом, угодным богам. Но все это — несомненная смерть социального лица. Человек принимает на себя глупость и становится «эйроном» — носителем священной иронии и священного самоуничижения. Человек, говорящий с юродивым, говорит не с личностью, а с опустошенной чашей. Он беседует с самим богом — с «голосом, доносящимся из глубин пу­стоты». Последняя цитата принадлежит, правда, не текстам рели­гиозных житий, и не описаниям разговоров с юродивымы, а все тому же Никола Тесла, описывающему источник своих знаний.

Я думаю, что поиск безумия в гениальности, который вел Ломброзо, относится именно к тем периодам «временного помра­чения сознания», которые окружающие считали «глупостями», странностями гениев и которые были им необходимы, чтобы слышать «голос пустоты».

Как социальные личности, они в это время были мертвы. В православном же христианстве такие периоды именовались «блаженством».

Юродивый — это блаженный. Греческий корень слова «бла­женный» представляет собой эпитет, долгое время применявший­ся только по отношению к мертвецам и богам. Во всяком случае, Гомер использует его только таким образом. «Блаженные мертве­цы» — это не просто умершие в нашем смысле люди, это души, продолжающие жить —- обитатели преисподней. Они полностью оторваны от мира. Боги недостижимы на своем Олимпе, мерт­вецы — в царстве Аида. Одиссей, спускаясь в царство мертвых, становится блаженным вслед за ними. Позже, это слово сохраня­ет то же значение в переносном и метафорическом смысле: ког­да мы говорим «блаженный идиот» или просто называем кого-то блаженным, то имеем в виду человека «не от мира сего» — чело­века, который абсолютно не понимает или не способен понять наших повседневных забот или проблем. В этом смысле слово «блаженный» — синоним понятий «глупец» или «дурак». «Благо» здесь понимается как глупое добро, добро с налетом «блажи» или «дури».

При сближении «блаженненького» и юродивого или шута с пи­рамидой власти его функцией становится передача царю «боже­ственной правды». И самые деспотичные из тиранов вынуждены выслушивать брань дурака.

Произнесение этой брани постепенно начинает пониматься как обязанность шута при дворе, а по мере возрастания его роли «спасителя» тирана от его же собственной гордыни, все больше понимается как его право. В религиозной обрядности появляют­ся и фиксируются «праздники дураков» и «праздники сумасшед­ших».

Право «рубить правду-матку» от имени самой смерти посте­пенно оказывается способным приносить власть самим шутам. Они объединяются в священные союзы, которые находятся при храмах и хранятся в тайне, ведь шут или скоморох — это маска смерти, которая должна появляться внезапно и только во время праздника.

Меня не покидает ощущение, что именно из этих профес­сиональных союзов шутов в средневековой Европе на свет бо­жий появились «тайные общества» розенкрейцеров и масонов. Уж больно одеяния магов и членов тайных лож похожи на наряд шута-короля в Сатурналиях. Похоже, что поверх шутовского кол­пака они, чтобы никто не догадался, напялили на себя и маску... абсолютной серьезности.

Картина Иеронима Босха именно об этом. Разве не так?.. Вто­рой по значимости ее персонаж — это «маг», удаляющий «камень глупости». Он жулик — у Босха это несомненно.

Круг нашей главы замкнулся, как символизирующее весь мир тондо картины Босха.

Так и кажется, что блаженство невозможно отличить от глупо­сти.

Все мертвы...

Однако это не совсем так. С помощью гениальной картины или с помощью «Похвального слова Глупости» Эразма Роттер­дамского мы можем понять, что происходит.

Современная психотерапия называет состояние «шутовства» — «трансом». Транс — это краткосрочное помрачение сознания, вы­званное сосредоточенностью человека на своих внутренних пере­живаниях.

Когда прожектор нашего внимания сосредоточен на какой-то внутренней мысли, например, на случившемся несчастье или на решении сложной математической задачи, внешний мир как буд­то погружается в туман: мы не слышим обращенных к нам вопро­сов и не замечаем происходящих вокруг событий. В таких ситуа­циях даже близкие говорят нам: «ты выглядишь как дурак», «ты в себе?» или «ты, случайно, с ума не сошел?»

Так выглядит длительное пребывание в «точке Розанова».

У людей, которых мы в этой книге называем гениальными, та­кие приступы рассеянности по отношению к внешнему миру слу­чаются спонтанно, они сами крайне редко могут контролировать этот процесс. Однако их трансы остаются трансами. В периоды «глупости» их посещают образы, приносящие свет всему челове­честву. Тесла принес нам свет в самом прямом смысле этого слова.

Все это — вещи, достаточно очевидные, и я еще раз сформули­рую их, чтобы еще раз задумались мои коллеги-психиатры.

Спонтанный транс очень похож на то, что мы называем пси­хозом. На самом деле отличить одно от другого можно только по результатам. Транс продуктивен — он приносит решение пробле­мы. Психоз — состояние с противоположным знаком — приводит к слабоумию. Но для того чтобы понять результат, нужно время.

Психическая болезнь это приговор, приводящий человека к пожизненной «искусственной глупости». Современные психо­тропные лекарства способны создавать и формировать «пожиз­ненную рассеянность». Умеем ли мы и хотим ли задумываться о внутреннем содержании того, что считаем «психозом». Что было бы с человечеством, если бы Тесла, страдавший «кататонически-ми ступорами» и интерпретировавший свои переживания таким образом, что современный психиатр назвал бы их «параноидны­ми приступами», был бы пролечен современными психотропны­ми препаратами?

Получили бы мы сегодня все то, что дает нам переменный ток: свет, компьютеры, связь, телевидение и т. д. и т. п.?

Давайте признаемся честно: психиатрия нашей страны не дела­ет никакой паузы на раздумье перед вынесением приговора. Мы даже не пытаемся помочь нашим пациентам как-то осмыслить переживания психоза и совместить их с разумом. Мы не умеем думать об улучшении метаболизма нервной ткани у наших боль­ных, для того чтобы облегчить им остроту и неожиданность воз­никающих ощущений.

Мы с вами лечим, пользуясь, в конечном итоге, приемами «мага» с картины Иеронима Босха. Надев шутовской халат, мы обещаем «извлечь» или, по крайней мере, «растворить камень глу­пости», природа которого нам доселе неведома. Ох, недаром, на­верное, на голову Глупца с картины Босха надета перевернутая во­ронка — символ переливания жидкости «из пустого в порожнее».

Но давайте только задумаемся: эта воронка — символ подмены, издевательство над «точкой Розанова». Маг, извлекающий камень глупости, является заменой точки концентрации, он находится там, где у человека должен находиться его собственный транс. Вот вам и символ столь современного страха «власти гипнотизе­ров». Эта власть — глупость, а воронка показывает, как человек «переливает» собственные душевные силы от себя... к шарлатану.