Цареубийца. Маузер Ермакова - Юрий Жук

Содержание Романовых под арестом в Царском Селе еще ни в какой мере, понятно, не устраняло опасность для жизни помазанника и его семьи. Это очень хорошо понимало и само Временное правительство. Сколько было нерешительности со сторон[ы] Вр[еменного] Правительства о лишении свободы Романовых! Еще до принятия [решения об] арест[е] всей царской семьи, Милюков по поручению Временного правительства ведет переговоры с английским послом Бьюкененом о возможности вывоза бывшего царя в Англию [277] [278] . После соответствующего запроса Лондона, было сообщено, что [английское] правительство согласно принять бывшую царскую семью в Англии и что для перевозки ее будет послан английский крейсер. В специальной почте, посланной Бьюкененом министру иностранных дел, между прочим, говорилось, что король и правительство Его величества будут счастливы предоставить [бывшему] императору России убежище [в] Англии. Переправить через границу Романовых, было поручено Керенскому, который охотно согласился взять на себя роль спасителя последнего царя. Вся эта подготовка к увозу Романовых за границу велась в строгой тайне [и] о ней знали лишь очень немногие. Актом же об аресте [бывшего Императора] Временное правительство хотело [на время] усыпить бдительность масс [чтобы потом] поставить их перед свершившимся фактом. В тот день, когда выносилось постановление [Временного правительства] о лишении свободы бывшего царя и всех остальных [членов] их (Его. – Ю.Ж .) семьи-родственников, Великих князей и так далее, князь Львов [как] глава [нового] правительства послал в ставку генералу Алексееву следующую телеграмму:

«Временное правительство постановило предоставить бывшему императору беспрепятственный проез[д] для пребывания в Царском Селе и для дальнейшего следования на Мурманск».

Неизвестно, ожидал ли обещанный крейсер в мурманском порту коронованных беглецов, но последним так и не удалос[ь] воспользоват[ь]ся услугами английских благожелател[ей] бывшего царя.

В ночь на 22 марта н. ст. 1917[г.] Исполком Петроградского Совета получил сведения, что [Временное] правительство намеревается тайно эвакуировать Никалая с семьей в Англию. [Он] решает во что бы [то] ни стало арестовать последних, хотя бы это [и] грозило разрывом сношений с Временным правительством. [Петроградским] Исполкомом немедленно во все города были разосланы радиограммы с предписанием задержать Николая Романова [при Его попытке покинуть Царское Село]. Кроме того, [Петроградским Советом] было издано распоряжение о занятии войсками, верными Совету, всех [городских] вокзалов, а на станции «Царское Село», «Тосно» и «Званка» были командированы комиссары с чрезвычайными полномочиями, чтобы в дальнейшем предохранить страну от подобных попыток увоза Романовых за границу. Петроградский Совет наметил место[м] содержания Никалая [со] своей семь[ей] и великих князей и приближенных [к] [н]им [лиц] – Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Но Временное правительство не могло пойти на такой шаг [т. к.] оно всеми силами старалось [оберегать] Романовых [и] не лишать их благополучия [и] спокойствия.

Меньшевики и соц. Революционеры роководившие в то время Петроградским Советом, как всегда оказались верными сами[м] себе. Их громкие слова о водворении Никалая [в] Петропавловскую крепость только…

Временное правительство [же] медлило [и всячески противилось] их заключению, надеясь, что [прежний] зговор будет [выполнен] Англией [и что она] их (Царскую Семью. – Ю.Ж .) примет под свое крылышко.

Но, увы! Развернулас[ь] новая картина. Лондонски[й] кабинет официально уведомил Временное правительство Керенского – Милюкова, что до окончания войны въезд бывшего царя и Его семьи в пределы Британской империи невозможен [279] .

Когда они (Царская семья. – Ю.Ж .) содержались в Царском Селе, Керенский был [там] частым гостем, под видом проверки постов охраны [280] . Но [в] основном, это [конечно же была] забота о бывшем царе и его жене. Он (А.Ф.Керенский. – Ю.Ж .) заботился [об] их здоровье и прежде всего он беспокоился [о том] чтоб[ы] охрана не стесняла [бы их] и не нанесла [бы им] оскорбления.

[В] своем дневнике Александра Федор[овна] записала так про Керенского: «Он нечего. Он славный человек. С ним можно говорить» [281] . Но скоро наступило окончание дружеской идилии, установившейся между царственными узниками и первым Министром-социалистом Керенским.

Наступили события начала июля. Они непосредственно не отразились на жизни [Александровского] дворца. Она по-прежнему текла тихо и мирно. Но несмотря на подавление июльского выступления (генерала Л.Г. Корнилова. – Ю.Ж .) общеполитическое положение в стране все более и более принимала угрожающий характер для Временного правительства, а вместе с тем и для жизни Романовых. В первой половине июля [Временное] правительство пришло к убеждению, что нахождение царской семьи около Петрограда стало абсолютно невозможным. Страна явно шла под уклон. Озобоченное сохранением царской семьи Временное правительство решает вывезти Ее из Царского Села [в] более укромное место [находящееся] подальше от большевиков Питера и Кроншта[д]та. Необходимость принятия такой меры приобретала в глазах Временного правительства [все] большую [и большую] настоятельность [потому] что начавшееся разложение армии коснулос[ь] и царско-сельского гарнизона.

«Царское было для нас, для Временного правительства, – пишет Керенский, – самым больным местом. Они /большевики/ усерднейшим образом вели пропаганду среди солдат несших охрану в Царском и разлагали их» [282] .

Отличалось [также], что [общее] настроение солдат [царскосельского гарнизона] было напряженное и недоверчивое.

Но главным моментом увоза Романовых из Царского Села…

[В конце августа 1917 г.] Керенский об[ъ]явил Никалаю о [принятом] решении Временного правительства, [которое считает], что необходимость переезда [Царской Семьи] вызывает[ся] [в первую очередь] тем, что Правительство решило принять самые энергичные меры против большевиков, в результате [чего], по его словам, неминуемо должны будут произойти вооруженные столкновения, в которых первой жертвой могла бы оказаться царская семья: а потому он – Керенский, считал своим долгом обезопасить Ее от всех возможных случайностей. [Эти слова А.Ф. Керенского наглядно свидетельствуют о том, какую Временное] правительство проявило большую заботу [и расположение к] Кровавому Императору.

Местом с[о]крытия [Царской Семьи] от центра [и] Петрограда Временное правительство избирает Тобольск . Удаленность его от главных центров политической борьбы делало его наиболее удобным местом, где Романовы могли бы спокойно жить в надежде на лучшие времена. [Однако] как бы Романовы не мечтали пожить на Юге или [в] других местах, им [этого так и] не удалось. Да и рабочие [Петрограда] этого не допустили бы. Тобольск, куда в течение многих лет сами Романовы ссылали на верную смерт[ь] революционеров… [Теперь же] им пришлось самим направит[ь]ся [в ссылку, проделав] далекий путь [в] Тобольск.