Железнодорожница 2 - Вера Лондоковская

— А так дышать нечем! — переорала ее Четвергова. И, не обращая больше на Анриетту внимания, переключилась на Наталью Петровну: — Так, Наталья, ты что здесь расселась? Ты уже все документы нашла? По всему списку?

— Нет, — пробормотала, вставая, женщина. — Так мы уже собирались туда возвращаться.

Она кивнула мне, и мы вместе пошли на выход.

— И быстрее! — услышали мы крик Четверговой уже в коридоре.

Я пнула ногой дверь, и она хлопнула с такой силой, что аж в ушах зазвенело.

— Вы что дверью хлопаете? — в проеме незамедлительно показалась голова с сосульками.

— Сквозняк! — развела я руками и пошла дальше по коридору.

— Да это сквозняк, — более миролюбиво подтвердила Наталья Петровна.

В коридоре никого не было, все сотрудники разбрелись по своим кабинетам. И мы шли не спеша, наслаждаясь приятной беседой и чувствуя, что хорошо понимаем друг друга.

— Как я только с ними ни пыталась ужиться, — жаловалась Наталья Петровна, — сколько раз по-хорошему старалась отношения наладить. Веришь, однажды даже у Садовской босоножки ее старые купила за десять рублей. Они мне не нужны были абсолютно, за угол зашла и выбросила. Думала, хоть как-то она помягче станет со мной. Нет! Подхожу на следующий день акт подписывать, она все перечеркивает: «Иди переделывай! Тут другой стандарт, тут тире неправильно стоит…»

— Подождите, — я даже остановилась, — но, если у нее особые требования, почему не предупреждает? Почему сразу не говорит, что ей надо?

— Да спроси ее! Я уж потом так и стала делать. Скажи, говорю, сразу, какие изменения. Она глазами хлопает: «Никаких изменений, все то же!». Ладно, делаю без изменений. Подхожу к ней и слышу: «Мне сейчас некогда!». Хотя ничем особенным не занята.

— Господи, кто же их так обидел? — начала я возмущаться.

И вдруг наткнулась взглядом на табличку одного из кабинетов. «Отдел рационализаторских предложений».

— Наталья Петровна, вы идите в подвал, а я вас догоню, бумагу свою в кабинете забыла, — и я рванула обратно.

Открывая дверь в кабинет, услышала обрывок разговора.

— Не понимаю, как можно прийти на работу и сидеть сиднем, ничего не делая, — ворчливый голос Анриетты.

— Уж я бы всегда нашла, чем заняться, — поддакнула ей Лилька.

При виде меня они резко замолчали. А я молча вынула свою сумочку из ящика стола и быстро покинула кабинет. Даже смешно стало — стоило человеку выйти, как они всем колхозом принялись на все лады его обсуждать. Позорницы!

Через минуту я уже стучалась в нужный мне отдел. В помещении оказалось три стола, но на месте сидел лишь один молодой человек.

— Здравствуйте, товарищ… не знаю, как вас зовут, — обратилась я к нему, — примите, пожалуйста, рацпредложение.

— Здравствуйте, — он с интересом взглянул на меня и взял бумагу. — Меня зовут Роман. А вы из какого подразделения?

— Очень приятно, а я Альбина из коммерческого отдела.

— Давно работаете?

— С сегодняшнего дня, — только сейчас я ощутила, как же долго длится этот первый день на работе — не каждый год таким долгим покажется.

Окно кабинета выходило на улицу, и через распахнутые фрамуги сюда доносились звуки какого-то движения и бархатный голос певца:

'Я хочу, чтобы песни звучали,

Чтоб вином наполнялся бокал!

Чтоб друг другу вы все пожелали

То, что я вам сейчас пожелал'.

— Что там за праздник на улице? — я подошла к окну и взглянула в сторону площади. Под полуденными солнечными лучами искрилась и пенилась яркая веселая жизнь. Отсюда можно было различить толпу людей, транспаранты, море цветов.

— Сегодня же день города, — сказал парень, — второй день отмечают.

Эх, Ритку бы туда с дедом! Представляю, как интересно им было бы окунуться в такое празднество. А я уже и по ним соскучилась из-за этого бесконечного рабочего дня, — с грустью подумала я. Невольно нахлынули воспоминания о недавно минувшем отпуске, о поездке.

— А вы к своему непосредственному начальнику обращались с этим вопросом? — вывел меня из раздумий голос Романа.

— Что? Нет. Хотела обратиться, но он уехал в горисполком.

— Понятно, — парень сосредоточенно смотрел в текст, — но лучше сначала к нему. Вы ведь первый день работаете.

— И что, что первый день? — удивилась я.

— Ну, как бы вам сказать, — замялся молодой человек.

— Вы хотите сказать, я еще не влилась в трудовой процесс, чтобы всякие предложения выдвигать? Так в том-то и дело, что я человек новый и смотрю на вещи свежим взглядом. Неужели свежий взгляд не ценится? Знаете, как мы сделаем? Вы предложение зарегистрируйте, пожалуйста. И рассмотрите его при первой возможности. Предложение весьма дельное. А возникнут вопросы — смело вызывайте меня на обсуждение. Договорились?

Парень хмыкнул и что-то записал в специальном журнале.

— Можете идти. Вас вызовут, если понадобится.

— Спасибо, — и я пошла догонять Наталью Петровну.

Вернее, не догонять, а присоединяться к ней в подвале. Наверняка она уже там.

Действительно, дверь в подвал была открыта. И моя коллега внимательно изучала список, прислонившись к одному из столов.

— Давайте окна откроем, — предложила я, — и проветрим, и музыку послушаем. Там на площади концерт праздничный, ко дню города.

Не дожидаясь ответа, я принялась распахивать окна одно за другим. В огромное помещение ворвался свежий воздух с неповторимыми оттенками августовских цветов и морского прибоя.

— Что-то мне все это не нравится, — покачала между тем головой Наталья Петровна, — у нас большинство документов в списке зачеркнуто. Так не годится.

— И где их теперь искать? — не меньше ее встревожилась я. — И почему так происходит?

— Да кто-то не туда поставил, наверно. Или кто-то взял и забыл записать в журнал.

— Ничего удивительного, — проворчала я, — за этот склад, или как это называется, кто-нибудь отвечает?

— Не знаю. Вроде никто не отвечает.

Я продолжала лазить по громоздким лестницам. Что-то находилось, что-то нет. Но список наш неумолимо приближался к концу. А Наталья Петровна все больше мрачнела.

— Представляю, сколько мы наслушаемся от Четверговой, — с тревогой повторяла она.

— Послушайте, — не выдержала я, — на каком курсе ваш сын?

— В том-то и дело, что на втором, — грустно ответила женщина, — еще учиться и учиться.

— Но раз у