Шеф-повар Александр Красовский 2 (СИ) - Санфиров Александр

Больше всех остался доволен Слепнев, благодаря контракту он вышел на новый уровень, перейдя из удачливого районного рэкетира, в ранг довольного крупного бизнесмена городского масштаба.

Наши отношения, как я и думал, довольно быстро стали портиться. Молодой и наглой русской мафии нужны были доллары, а не продовольствие. Поэтому к середине 1992 года фирма Орион приказала долго жить, а с новыми фирмами Слепнева я уже дела не имел. Чему особенно радовалась жена, переживающая за мою репутацию. Ну, а я мог все внимание уделить, как своему основному бизнесу, так и хобби повара.

Ведь что ни говори, а жизнь продолжается. А у повара, получившего самую престижную премию в мире она должна быть очень даже неплохой.

Эпилог:

— Шеф, вам пора ехать, — уже во второй раз напомнил водитель неслышно подошедший ко мне. Ветер с Тихого океана, срывавший белые шапки с волн, заглушал его шаги.

Несмотря на этот ветер, на песчаном пляже неподалеку от Санта-Барбары было по-летнему тепло. Немногочисленные в будний день сёрфингисты без особого пыла пытались кататься на вздымающихся волнах.

Я же с легкой грустью разглядывал загорелые крепкие тела пловцов и слегка завидовал их молодости и здоровью.

Казалось бы, чего им завидовать? Я прожил две жизни, сто сорок лет в общей сумме, за это время было много всего хорошего и плохого. Но итог второй жизни оказался идентичен первой. Наступил май 2020 года, и сегодня меня ждет операция по поводу рака желудка. В прошлой жизни после дачи наркоза я очутился в своем теле в возрасте двадцати лет. Что будет сейчас, не представляю. Через три часа меня должен оперировать один из лучших хирургов Лос-Анжелоса. Медсестра, работавшая в вип-палате и сопровождавшая меня на этой короткой прогулке, не спускала глаз со своего пациента. Она явно нервничала в машине и, наверняка, зудела на ухо водителю, чтобы тот меня поторопил.

А мне торопиться не хотелось.

Подставив лицо теплому ветру, несшему запах соли и водорослей, я вспоминал тех, с кем прожил эти, как оказалось, такие короткие жизни. Вроде бы только вчера я вышел из ворот воинской части, а прошло уже пятьдесят лет. Как быстро и незаметно они пролетели.

— Вот скажи сам себе, зачем тебе была вторая жизнь, для того, чтобы ты прожил её именно так, а не иначе? — в который раз я мысленно спросил себя. И в который раз не знал, что себе ответить.

Да, та неведомая сила, перенесшая мое сознание, наградила меня лишь способностью вкусно готовить еду, но использовать свое послезнание я мог только в той мере, насколько оно сохранилось в памяти. За все эти годы так и не удалось понять, имелась ли какая-нибудь цель в моем перемещении, и правильно ли я сделал, что не пытался ничего менять. И вроде бы моя, довольно скромная персона в масштабах Земли, не сыграла роль бабочки Брэдбери.

В России президентом сейчас все еще остаётся Путин, в США Трамп. Возможно, что в Швеции и были какие-то изменения в сравнении в первой реальностью, но я этого не заметил.

В девяностых годах прошлого века, после поездки во Францию у меня все получалось. Мы с Павлом смогли уговорить маму на переезд. И та последние годы жизни провела в нашем доме.

Павел со своим беспокойным характером не смог работать в Швеции, поэтому, познакомившись с молодой врачом-стажеркой из Штатов, быстренько женился на ней. В результате сейчас они работают вместе в клинике братьев Мэйо.

Людмиле так и не удалось уговорить своих родных на эмиграцию. А после того, как с нами поселилась свекровь, вообще забыла о таких попытках. Ей вполне хватило моей мамочки.

В 2010 году Людмила меня оставила. Не дожив несколько месяцев до шестидесяти лет, она скоропостижно скончалась от инсульта. Терять близких людей всегда тяжело, а ведь с женой мы были неразлучны почти сорок лет.

Конечно, в запой я не ушел и дела фирмы не забросил. Очень выручили в это время мои девчонки. Лена и Танюшка, прилетевшие на похороны из Штатов. Они обе с начала двухтысячных годов последовали примеру дяди и, выйдя замуж за американцев, переехали в солнечную Калифорнию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Те несколько дней, что они оставались со мной, прошли в уговорах, уехать к ним в Лос-Анжелос, К себе они жить не приглашали, прекрасно понимая, что я могу себе позволить себе купить собственную виллу. Но намекали, что благодаря этому мы могли бы видеться чаще.

И надо сказать они меня уговорили.

Жить одному в доме, где все напоминало о жене, было невыносимо больно.

Поэтому я переселился в гостиницу и начал подыскивать себе жилье поближе к дочерям.

Довольно быстро нашел себе подходящую виллу и, купил её даже без осмотра. Гораздо труднее, оказалось, выходить из своего бизнеса. Но, за полгода удалось уладить все вопросы, и ранней весной 2011 года я, свободный, как птица, прилетел в Калифорнию.

От вездесущих газетчиков скрыть приезд не удалось. Больше всего этим обстоятельством остались недовольны девчонки.

Они обе работали инженерами у Илона Маска, были на хорошем счету, как специалисты. Но никто на работе не подозревал, что они являются дочерьми шведского миллиардера. Увы, после небольшой статьи в вечерней газетенке, для многих тайное стало явным.

К претензиям дочерей я отнесся философски. Рано, или поздно об этом все равно бы узнали.

Почти год я, пользуясь неожиданно свалившейся свободой, путешествовал по миру. В итоге безделье меня достало, и я купил небольшой ресторанчик в предместьях Лос-Анжелоса. Впервые в жизни работал поваром просто так, для души. Как ни странно, рекламировать моё заведение не пришлось. Уже через полгода попасть в него можно было только по предварительной записи. Вот так в работе и редких встречах с родными прошли еще несколько лет.

Я отлично помнил, как в первой жизни игнорировал первые симптомы болезни. Поэтому сейчас регулярно обследовался у специалистов. И хотя я подсознательно все время ожидал плохого, слова врача прозвучали неожиданным приговором.

— Мистер Красовски, при обследовании желудка мы обнаружили злокачественную опухоль. Наша клиника предлагает вам пройти более углубленное обследование для решения вопроса об оперативном вмешательстве.

Я не стал говорить глупые слова, что прекрасно себя чувствую, и операция мне не нужна и согласился с предложением специалиста.

После обследования и согласия на оперативное лечение посетил своего нотариуса и еще раз прошелся по параграфам завещания. Нужно сделать все, чтобы в случае смерти, родственники не поссорились из-за моих денег.

А сейчас я сидел на берегу, слушал крики чаек и веселые разговоры молодежи.

Но время шло неумолимо.

С кряхтением, потирая спину, я поднялся и направился к машине.

— Едем в клинику, — сказал я вопросительно глянувшему водителю. Толстая негритянка, сидевшая на заднем сиденье облегченно вздохнула. Хотя на эту поездку она получила санкцию руководства, но понимала, что если со мной что-то случится, кто окажется крайним.

— Интересно, — подумал я, когда мы выезжали с пляжа. — Удастся ли мне увидеть все это великолепие еще раз?

В клинике меня уже ждала операционная бригада. От каталки я отказался и сам прошел в свою палату. Через час, меня намытого, побритого и обколотого везли в операционную.

— В жизни все повторяется, — посетила меня странная мысль, прежде чем сознание ушло. Я уже не слышал криков, шокированного моей внезапной смертью, персонала

— Мы его потеряли! Остановка сердца, срочно подключайте дефибриллятор!

Я же стремительно летел по темному коридору к сияющему ослепительным белым светом выходу. Взрыв, радужные вспышки салютом пронеслись в моем воображении, и наступила темнота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Открыв глаза, увидел знакомый крашенный побелкой потолок. Из открытого настежь окна веяло весенней прохладой.

— Снова 1972 год, опять санчасть, — думал я, машинально разглядывая березы за окном.

— Меня повторно отправили на перерождение, видимо, в первый раз не оправдал надежды высших сил. Почему они думают, что во второй раз у меня получится выполнить то, что они от меня требуют. — Без особой радости в душе думал я. — Неужели все нужно будет повторить сначала и до конца.