Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского - Свящ. А. Дружинин

Св. Василий Великий высказывает свое мнение относительно учения св. Дионисия о Св. Троице в послании к Максиму Философу и в книге «О Св. Духе».[812] Максим Философ просил св. Василия прислать сочинения св. Дионисия. В ответ на эту просьбу св. Василий пишет, что ему известны весьма многие сочинения св. Дионисия, но он не посылает их за неимением книг Дионисия при себе, так как находится в пустыне. Высказывая затем свое мнение о сочинениях св. Дионисия, св. Василий пишет: «Мы удивляемся не всему, что написал этот муж, а иное и вовсе отвергаем, ибо он, насколько мы знаем, впервые рассеял семена этого нечестия, наделавшего ныне так много шума; говорю об учении аномеев. Но виной этого, как я думаю, было не превратное убеждение (πονηρία γνώμης), но слишком сильное желание опровергнуть Савел–лия. Обыкновенно я уподобляю его садовнику, который начинает выпрямлять кривизну молодого растения, а потом неумеренным движением отводит стебель в противоположную сторону за пределы средней линии. Нечто подобное, по нашему мнению, случилось и с этим мужем. В сильной борьбе с нечестием ливянина он незаметно для себя был увлечен чрезмерной ревностью в противоположное зло. Ему достаточно было показать только, что Отец и Сын не одно и то же Лицо, и удовлетвориться такой победой над хулителем, а он, чтобы с полной очевидностью и с избытком одержать верх, утверждает не только различие ипостасей, но и разность сущности, постепенность могущества и различие славы. А от этого произошло то, что он одно зло обменял на другое и сам уклонился от правого учения (λόγου). Таким образом, он даже разногласит с собой в своих сочинениях: то отвергает едино–сущие, так как противник дурно воспользовался этим словом, отвергая ипостаси, то принимает его в сочинениях к соименнику, написанных им в свою защиту. Сверх того и о Духе он употребил выражения (φωνάς), менее всего приличные Духу, исключая Его из поклоняемого Божества и причисляя Его к какому–то дольнему, тварному и служебному естеству. Таков то сей Дионисий».

Послание св. Василия Великого кМаксиму Философу написано было еще в то время, когда св. Василий не был знаком с трактатом св. Афанасия «О мнении Дионисия». Высокое уважение, какое св. Василий питал к знаменитому своему современнику, без сомнения, заставило бы его присоединиться к мнению св. Афанасия.[813] Впрочем, легко видеть, что разница в мнениях св. Афанасия и св. Василия касается более формы выражения, а не самого существа дела. Оба они объясняли не совсем точные выражения св. Дионисия в послании к Аммону и Евфранору полемическим характером этого послания и признавали мнения св. Дионисия вполне православными. Разница заключается лишь в том, что св. Афанасий не только объясняет, но и защищает выражения св. Дионисия, относя их к человеческой природе Спасителя и ссылаясь на пример апостолов, между тем как св. Василий обвиняет св. Дионисия в неустойчивой терминологии и, признавая, что в устах св. Дионисия отрицание единосущия не имело того смысла, какой оно имело у ано–меев, осуждает выражения св. Дионисия как несогласные с мнением (γνώμη) самого Дионисия и послужившие источником нечестия аноме–ев. Равным образом св. Василий осуждает и выражения (φωνάς) св. Дионисия о Св. Духе. Эти выражения не выписаны у св. Василия, и он не сообщает, в каком сочинении св. Дионисия они находились; но можно предполагать, что «недостойные Духа слова о Духе» замечены были св. Василием в том же послании к Аммону и Евфранору, где находились и не совсем точные выражения о Сыне Божием. Св. Афанасий в своем трактате «О мнении Дионисия» не рассматривает этих выражений, может быть потому, что в то время, когда он писал свой трактат, внимание православных и еретиков обращено было главным образом на вопросы о втором, а не о третьем Лице Св. Троицы. Но весьма вероятно, что св. Афанасий нашел бы путь к объяснению этих выражений в православном смысле, подобно тому как он сделал это, защищая православие своего предшественника в учении о втором Лице Святой Троицы.

Более благосклонное суждение о св. Дионисии высказывает св. Василий Великий в XXIX главе своей книги «О Святом Духе». Книга эта написана была св. Василием в то время, когда некоторые стали обвинять его в неправославном учении о Св. Духе. Защищаясь от этого обвинения, св. Василий ссылается на свидетельство мужей, «заслуживающих доверия и по своей древности, и возвышающихся над нынешними людьми точностью своих познаний, из которых одни в предисловии, а другие в заключении употребляли (отвергаемые еретиками) славословия и признаны были согласными в правом мнении о благочестии».[814]Перечисляя имена этих мужей, св. Василий называет и св. Дионисия, и как бы в доказательство своего мнения о нем выписывает последние слова книг «Обличения и оправдания», заключающие в себе славословие Святой Троице, и два изречения из середины этих книг с ясными указаниями на троичность Лиц в Боге. Правда, выписывая слова св. Дионисия, св. Василий сопровождает их замечанием, что они кажутся неожиданными для слушателя,[815] и это замечание подало повод к предположению, будто во время составления книги «О Св. Духе» св. Василий не более благосклонно относился к св. Дионисию, чем во время составления послания к Максиму Философу и не изменил своего мнения о нем.[816]Но мы видели, что и в послании к Максиму Философу св. Василий Великий вовсе не обвиняет св. Дионисия в превратном мнении (πονηρία γνώμης), а потому удивление Василия Великого едва ли можно объяснять тем, будто он неожиданно для себя встретил вполне православные выражения в творениях отца, учение которого как прежде, так и теперь считал несвободным от заблуждений. Слова св. Дионисия могли показаться неожиданными не потому, что они заключали православное учение, а потому, что православное учение о Св. Троице и Св. Духе изложено было в них с таким совершенством и точностью, которые вызывали справедливое изумление читателя. Выписанные св. Василием слова Дионисия действительно заключают в себе поразительное по своей ясности изложение учения о троичности Лиц во едином Боге и о равенстве этих Лиц. Во всяком случае, ссылаясь на учение св. Дионисия в доказательство православия своих собственных мнений о Св. Духе, Василий Великий, очевидно, считал его воззрения вполне православными.

Таким образом, ссылки ариан на учение св. Дионисия не в состоянии были поколебать его авторитета как православного учителя Церкви в глазах величайших учителей православия. Оба они осуждают, один условно, а другой безусловно, только выражения св. Дионисия, самое же учение св. отца считают вполне православным. Но не все из позднейших писателей, особенно из писателей последнего времени, считали возможным проводить такую строгую границу между внешней формой или словесной оболочкой учения и самим учением св. Дионисия. Поэтому одни вслед за Руфином склонны были предполагать, что цитируемые арианами выражения св. Дионисия в действительности не принадлежат ему и вставлены зложелательными людьми.[817] Наоборот, другие склонны были относить суровые замечания Василия Великого не только к внешней форме учения св. Дионисия, но и к самому учению св. отца, и вслед за Геннадием, массилийским пресвитером, жившим в конце V в.,[818] готовы считать св. Дионисия предшественником Ария и источником арианского учения. При этом иногда высказывается даже мнение, будто св. Дионисий в книгах «Обличения и оправдания» только приспособляется к терминологии своих противников и в выражениях, по–видимому противоречащих прежним его словам, излагает то же самое учение: «Чтобы успокоить своих противников, он употребляет их богословскую терминологию, но соединяет с одними и теми же словами диаметрально противоположный смысл».[819] Согласившись признать единосущие Сына с Отцом, св. Дионисий имеет в виду, будто бы под этим термином только «нравственное единство»;[820] словом «ипостась» обозначает отдельное лицо божественного существа, тогда как Дионисий Римский имеет в виду под этим словом самое божественное существо.[821] Третьи утверждают, что различие между посланием к Аммону и Евфранору и книгами «Обличения и оправдания» заключается не только в терминологии, но и в самых воззрениях, и объясняют это различие тем, будто Дионисий «повиновался Римскому епископу только по требованию благоразумия, под влиянием опасения, как бы другие не стали считать его еретиком, и переменил убеждение, как одежду».[822]Наконец, некоторые склонны думать, будто св. Дионисий до получения посланий Римского епископа не имел вполне ясных представлений об отношении между Лицами Святой Троицы и только в книгах «Обличения и оправдания» высказал в ясных выражениях свое согласие с воззрениями Дионисия Римского.[823]