Башни земли Ад - Владимир Свержин

— Так что ж замыслил их хозяин?

— Представьте себе, что на моем месте оказался бы…

— Жан Бесстрашный? — предположил Вальдар.

— Нет, мой юный друг, инкуб, неотличимый от Жана Бесстрашного. Каким бы ловким бойцом ни был кардинал, он все равно не выстоял бы. К тому же, как вы сами видели, самозваная венгерская принцесса готова была помочь своему пламенному собрату. Кардинала решено было ранить. Тяжело, возможно, так, чтобы он к утру отдал Богу душу, но все же успел исповедаться.

— Но зачем джиннам убивать Балтасара Коссу? Он пират, мошенник, безбожник, но…

— Это лишь часть плана, — заверила Мелюзина. — На время тело кардинала прячут в беседке, а «принцесса» зовет на помощь так, что на выручку ее высочеству мчится настоящий герцог Бургундии и множество его челядинцев. Здесь, в парке, он застает Анну в разорванном платье со следами борьбы, всю в слезах, и полураздетого кардинала. Жан Бесстрашный хватается за меч, Балтасар Косса, как мы уже знаем, тоже. Герцог наступает, кардинал отступает, в какой-то момент они скрываются в беседке. Оттуда доносятся стоны. Когда слуги вбегают туда, видят два распластанных на земле тела. Кардинала и герцога. Герцог тоже ранен, но куда легче. Видя это, потрясенная Анна с криком убегает. Когда утром слуги осмелятся войти в ее покои, они увидят, что принцесса бьется в истерическом тревожном сне и не может проснуться. Но я отвлеклась. Слуги принесут раненых во дворец. Кардинал скоро умрет, исповедавшись в многочисленных грехах, сокрушив веру паствы, собравшейся было идти в крестовый поход. Герцог выживет, хотя ситуация, в которой он окажется, будет не из приятных: раздор с Римом, впрочем, как и с Авиньоном. Убийство кардинала — в любом случае — убийство кардинала. Сорванный крестовый поход… Все это толкнет Жана Бесстрашного на множество безумств.

— Думаю, да, — согласился Камдил. — Но в чем подвох?

— В том, что герцог уже не будет герцогом.

— То есть?

— Его место занял бы инкуб.

— То есть как?

— Очень просто. Вы представить себе не можете, с какой скоростью инкуб способен проглотить свою жертву. Он надевается на нее, как мешок. Через несколько дней Анна Венгерская тоже пришла бы в себя, но это уже была бы не она.

— Суккуб?

— Верно, мой юный друг, — кивнула Мелюзина. — С этой минуты у Тамерлана в самом сердце Европы появились бы два очень влиятельных и абсолютно послушных раба.

— Откуда вам известно о Тамерлане?

— Именно ему было адресовано послание, которое мы перехватили.

— Выходит, Тамерлану служат джинны? — ошарашенно спросил Вальдар.

— Я не могу о том ничего сказать, но ему служит человек, которому покорны по меньшей мере два джинна. Слабых, тупых, но джинна, а это уже немало. Хотя, кто знает… Однако, друзья мои, пора идти. Урсус ждет нас.

— Оно, конечно, нехорошо заставлять покойного святого ждать, но может, шо-то надо сделать с этими отморозками?

Мелюзина приблизилась к преосвященнейшему мошеннику и коснулась пальцами его лба.

— Этот очнется спустя полчаса и даже под пыткой не вспомнит, что было здесь. Он будет свято уверен, что Анна Венгерская попросту не пришла на свидание. Забудет он и о страстном лобзании суккуба. А сама эта тварь?.. Не тревожьтесь, о ней позаботятся ее ближайшие родственницы.

— В каком смысле? — недоумевающе посмотрел на фею посланец пресвитера Иоанна.

— В самом прямом. Все суккубы в давние, очень давние времена, когда человек был еще столь юн, что готов был признать Богом всякого, творившего самые малые чудеса, были духами лесов, рощ, ручьев… По обе стороны пояса Береники.

— Что это за пояс, мадам? Вы все время упоминаете о нем.

— Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Пока же можешь считать пояс Береники чем-то вроде границы. В ту пору, когда Иблис еще не разжег пламя мятежа и не стал зваться Шайтаном, духи склонили пред ним голову, вняли прелестным речам прародителя коварства и восстали, желая изгнать с Земли имя Божье и дух его. Тогда гнев Творца предвечного обрушился на мятежников, и огонь небесный испепелил некогда священные дубравы и осушил источники земли джиннов. С тех пор живут они бесприютными чудовищами, ища жертву себе, ибо лишены они силы, и лишь чужою жизнью питают жизнь свою.

Фея хлопнула в ладоши, и Камдил почувствовал легкое прикосновение к плечу. Он быстро повернулся и увидел девушку с длинными струящимися волосами. Рука ее, коснувшаяся рыцаря, была одета… в небольшие остроконечные листья, на глазах у Вальдара превратившиеся в рукав платья.

— О Господи! — только выдохнул он, ошеломленно распахивая глаза. Ног у девушки не было. Она произрастала из древесного ствола. Но еще миг — и красавица в легких башмачках ступила на аллею и как ни в чем не бывало склонилась перед Мелюзиной.

— Оллелея, заберешь тварь, когда я прикажу, а пока ее никто не должен видеть, только кардинал Косса, когда придет в себя, — негромко, но властно скомандовала фея.

Дриада, едва касаясь земли, порхнула к суккубу, нарисовала в воздухе круг, и обе исчезли.

— Маманя дорогая! — всплеснул руками Лис. — Это же какая удобная любовница могла б получиться. Чуть что — бах, и слилась со шкафом.

— Тише, — нахмурилась Мелюзина, — не стоит гневить дриаду.

— Действительно, Рейнар, что ты сразу — любовница…

— Вообще-то я имела в виду деревянную мебель. При дриадах не стоит упоминать об этом. Печальная для них тема. А теперь идем.

— Далеко идти? — осведомился Вальдар. — Может, дождемся утра и отправимся верхом?

— Верхом далеко и долго. И самый быстрый конь не догонит вчерашний день. Мы пойдем сейчас и скоро будем там. Пространство едино. Лишь знающий путь достигнет цели.

Фея коснулась рукою ветвей ближайшего дерева, и оно безропотно повернулось, открывая взгляду новую, дотоле незаметную аллею.

— Капитан, вот шо хошь думай, клянусь тебе ушами кролика-плейбоя, но только никакой дороги там не было. Я как раз смотрел, где тут можно задуматься о великом, ну, в смысле, и о малом.

— Лис, нашел чему удивляться. Нас еще ждет святой Урсус.

Глава 14

«Тот, кто бережет лепешку, всегда хочет есть».

За спиной Камдила послышался тихий шорох. Он попытался оглянуться, но резкий окрик Мелюзины остановил его:

— Не оборачивайся, ни в коем случае не оборачивайся. Там нет ничего, что вы с Рейнаром могли бы увидеть очами, — уже куда мягче добавила фея. — И ступайте осторожнее.

— Шо, кто-то ставит на аллее медвежьи капканы?