Unknown - Unknown

— ДА ПРЫГАЙ УЖЕ! — не выдержал Зак, но я уже ничего не слышала. В висках пульсировало отчетливое: «ты можешь больше никогда его не увидеть». Никто не знает, что случится в следующую секунду.

Я сделала один шаг к Майклу, он крепко прижал меня к себе. Его руки легли на мои ягодицы, приподнимая их, разминая в своих руках. Неудержимый стон сорвался с моих губ, и он выпил его своими губами, впился ими в мои губы. Раскрыл их своим языком, проник им в горло, страстно овладевая моим ртом. Мое дыхание сбилось, казалось, я уже сама готова прыгнуть туда вместе с ним, лишь бы не разрывать поцелуй…

— С поцелуем — умираю, — выдохнул он, произнося всем известную цитату. Боже, да он романтик. А потом Майкл расправил руки и пулей полетел вниз с криком:

— Клааааааааааааааааааааааааааааааасс!

Я посмотрела в бездну. Макл падал вниз на камни, залитые небольшим слоем воды, а мое сердце неслось в пятки с той же скоростью. Боже! На моих глазах за читанные секунды он превратился в маленькую точку. Нить его страховки натянулась, и я вскрикнула — из глаз полились слезы.

— Нет, нет, нет…

— Успокося, с ним все в порядке. Это нормально.

— МИКААААААААААААААААА! — слышала я его крик откуда-то снизу. Сумасшедший.

— Ну, что, будешь прыгать?

— Нет!

— А зря…

— У меня боязнь высоты, этот псих привез меня сюда насильно!

— Да, ладно тебе, детка. Парень просто хочет помочь тебе.

— Вы о чем?

— Знаешь, сколько у нас тут таких приходит. И все со своими проблемами, страхами. Я прыгаю один раз в неделю. Пока лечу вниз, обещаю Богу, что, если останусь живым, перестану пить, курить, буду порядочным папашкой. Кажется, встаю на путь исправления. Однажды пришла девушка раза в два толще нормы и спрыгнула. Уж не знаю, какие булочки она пообещала не жрать себе во время полета, но через полгода вернулась — худая, как соломинка. И счастливая. С молодым человеком. Прыжок в бездну — это выброс адреналина. Грань между жизнью и смертью. Ты как бы смеешься в лицо страху, опасности. Становишься сильнее. Но ты права, это не для тебя. Ты…привыкла, что тебя…оберегают. Это заметно сразу, — Зак тщательно подбирал слова, чтобы не обидеть меня. Но ему удалось меня задеть.

Значит совершенно посторонний человек, никак не заинтересованный в том, чтобы оскорбить меня, тоже считает меня бесхребетной?

Для меня это было сродни обзывательству.

— И как мне это поможет, черт возьми? Ну, прыгну я, и что?

— И узнаешь, — он показал рукой на линию горизонта, будто приоткрыл мне дверь в сад, полный тайн и мировых загадок. — Тебя что-то гложет. Ест изнутри. Я это вижу.

Я сжала зубы, ненавидя старикашку за то, что он читает по моему лицу. Я закрылась. Сделав взгляд абсолютно нейтральным.

— Чувство вины. Да? С этим камнем тяжело жить. Этот камень тебя погубит, если не сбросить его правильным образом. Этот парень, в которого ты посылаешь искры ненависти и коришь за то, что он приволок тебя сюда, на самом деле не такой тупой, как ты думаешь. И он помогает тебе. Но не так, как ты привыкла, когда все делают за тебя. Он помогает тебе пройти весь путь самой.

Кажется, Зак ударился в философию, и я всерьез начала подумывать, что мужчина находится под воздействием марихуаны. Много тут таких, «калифорнийских растаманов философов». И все же, его слова дергали меня за самые тонкие струны моей души, вызывая полнейший диссонанс.

Чувство вины. За то, что случилось с Ником. Если бы я не кричала на него за рулем…

Если бы мы вызвали такси…

Если бы я была терпимее, если бы, если бы, если бы…» миллион «если бы», которые уже не имеют значения.

А потом я не думаю. Просто прыгаю, расправив руки в стороны.

***

Я оказалась в параллельной реальности. Нет ни пространства. Ни времени.

Нет неба и нет земли.

Свист ветра в ушах и воздух — почему-то твердый на ощупь настолько, что вдохнуть его сложно. Легкие пустеют. И кажется, что навсегда.

От ударной убийственной дозы адреналина я готова взорваться. Потерять рассудок.

Несколько секунд полета превращаются в маленькую жизнь, в то время, как все прошлое проходит за моей спиной. Отпускает.

Вся жизнь проходит перед моими глазами. Я вижу, что почти ударяюсь о камни, расположенные на дне ущелья, но страха нет.

Я свободна.

Все это сопровождается диким криком, но когда я уже упала и начинаю просто раскачиваться внизу, над камнями, как маятник, я уже не кричу.

На моих губах замирает блаженная улыбка.

Это было страшно. Действительно страшно. Я даже током не знаю, почему моя фобическая атака отступила. Может, потому что я прыгала спиной и не видела этой жуткой картины под моими ногами.

И в то же время прекрасной.

Когда меня опустили на один из камней, меня всю трясло от страха, от прилива крови в те места, о которых я даже не догадывалась. Ноги меня не держали, я подумала, что вот-вот свалюсь в новый обморок.

Улыбка уходит также быстро, как и пришла, и начинается новый этап пережитого стресса.

Я смотрю на свои дрожащие коленки и почти падаю, пока чьи-то сильные руки не подхватывают меня.

POV Майкл

Моя девочка.

Меня распирает от того, что она прыгнула за мной. Не будь здесь меня, она бы никогда не сделала этого. Конечно она сделала это ради себя, но она…черт возьми, она последовала за мной.

За своим мужчиной.

Пусть она никогда этого не признает вслух.

Я подхватываю ее, когда она, дрожа, чуть не падает на скользкий камень. К нам подоспевают работники «Ocean Park», но я останавливаю их жестом, четко показывая то, что дальше мы разберемся сами.

— Иди ко мне, моя девочка, — слова вырываются сами собой, я прижимаюсь губами к ее раскрасневшейся щеке, чувствую ее запах волос, запах страха и секса.

Она всегда пахнет для меня, как чистый секс.

На долю секунды, она отвечает на мои объятия. Прижимается так, будто я единственное, за что она вообще может держаться в этом мире.

— Какая я тебе, на хрен, твоя девочка? — вдруг шипит она, отталкивая меня. Кровь мгновенно закипает. Майкл Миллер, спрятанный за «нежным сердцем», распарывает его на части и возвращается за одного мгновение.

Неблагодарная ж ты, сука. И как под маской этой невинной овечки может скрываться такая злостная фурия?

Мика напоминает мне гребанный прекрасный цветок, но стоит к нему прикоснуться, как он показывает свои шипы.

— Ты поехавший, Майкл! Ты заставил…вынудил меня…ты только давишь!

Тьфу. Дура.

Хватаю ее за подбородок большим и указательным пальцем, чувствуя, как беспринципный урод берет в свои руки бразды правления над телом. Насрать на сердце, срать на чувства. Никаких гребанных подарков. И плевать мне, что у нее день рождения!

Прогну под себя. Пусть только вякнет.

— И что? Привыкай, — выдохнул в ее лицо, сжимая нежную кожу. Приподнял к себе так что, ей пришлось встать на цыпочки.

— Отвези меня домой. Сегодня мой праздник.

— Ты поедешь ко мне.

— С какой стати?

— Потому что я так решил, — я схватил ее за запястье и повел в лифт, построенный прямо в ущелье, с которого мы прыгали.

— Майкл, отвези меня домой! Мы все закончили…

— Не закончили. Тебя ждет еще один подарок, — я ухмыльнулся, придавливая ее к стеклянной стенке лифта. Мы поднимаемся вверх, Мика смотрит на меня испуганными глазами, в которых перекликаются все оттенки янтаря. — Точнее, скорее это подарок для меня.

— Нет, Майкл, хватит…не надо. Мне больно! — она дергает руку, которую я сжимаю не жалея, и припечатываю к стене еще сильнее.

Я хочу застрять с ней в этом гребанном лифте.

— Ты меня вывела, — отчеканил я, снова потянув девушку за собой. Я закинул Мику в машину, как бесхребетную игрушку, и наглухо закрыл дверь.

А может, послать ее к черту? Отвезти до дома, и пусть живет, как знает? Только пусть не звонит мне в следующий раз, когда в ее дверь постучится маньяк.

— Майкл, я просто испугалась…прости, — вдруг произнесла она, когда увидела, как яростно я веду машину. И действительно. Счетчик на приборной панели достиг почти 140 миль в час.

Но я не могу успокоиться. Мне хочется разорвать ее маленькое тело на кусочки, впиваясь в него волчьими зубами. Так я обычно поступаю с противниками.

И я уже совсем не слышу голос своего сердца. Меня отпустило.

Остались только МОИ чувства. МОИ переживания. МОЯ ненависть. Злость. Раздражение. Я мечтаю о равнодушии. Но судьба сделала свое грязное дело, подселив в меня сердечную заразу. И вот я уже отравлен.