Современные французские кинорежиссеры - Пьер Лепроон

Победу одержал Кристиан Моде. Что касается его друга, Жака Шабрэзона, то этот дипломированный архитектор руководит в настоящее время несколькими государственными учреждениями.

Кристиан Моде родился в Париже 4 сентября 1904 года. Его отец — парижанин испанского происхождения; мать, до сих пор живущая с сыном, — нивернезка из эльзасской семьи. Этой пестрой линией родства, возможно, и объясняется многогранность Кристиана-Жака.

Мальчик учился в лицее Роллэн, а затем родители, заметив в нем способности к рисованию (он рисовал на школьной доске карикатуры на преподавателей), настояли на его поступлении в Академию художеств. Вскоре он блестяще выступил там на традиционном студенческом церемониале, и ему присвоили звание «поросячьего капрала», то есть главы новичков. К этому времени уже проявилась его многогранность. Казалось бы, архитектура сулила ему достойную карьеру, но, как мы уже видели, он стремился применить на практике свои способности к рисованию. Кроме того, вместе с товарищами он организовал джаз-оркестр, который вскоре стал пользоваться успехом у слушателей, и особенно у слушательниц. Кристиан Моде блестяще вел партию ударных инструментов.

Однако студент решил стать декоратором; с этой целью он вместе со своим другом Шабрэзоном проходил практику у Гомона. Они работали обычно в пижамах, рисуя декорации или иногда перекрашивая витражи. По этому поводу рассказывают следующую смешную историю: «Вместе с кистями молодые люди захватывали с собой наверх игральные карты. Однажды, проходя под витражом, главный декоратор был удивлен, увидев две неподвижные тени, между которыми перелетали маленькие черные квадратики. Он поднялся по высоченной железной лестнице и объявил художникам, что оба увольняются». Значительно позднее Кристиану-Жаку суждено было вернуться к Гомону, но уже в качестве... режиссера.

Наступил срок службы в армии. В 1925 году Кристиана, ставшего вновь Моде, посылают в Марокко в качестве радиотелеграфиста. Азбука Морзе бесила его так, что в конце концов он перевелся в строительную службу и ему пришлось работать над планами небольшого форта Мидельт и реконструкцией госпиталя в Мекнесе.

Два года спустя Кристиан возвращается в Париж, решив попытать счастья в качестве декоратора в кино. Первую работу ему поручил Андре Югон — то были декорации к фильму «Ява». Затем Кристиан-Жак работает архитектором-декоратором у Рене Эрвиля, Анри Русселя и наконец у Жюльена Дювивье, который вскоре делает его своим ассистентом[225].

Теперь Кристиан-Жак уже не намерен ограничиваться ролью декоратора. Он все больше и больше интересуется кинематографией. Кроме того, его друг журналист Раймон Виллетт (впоследствии он будет в течение двадцати лет работать ассистентом у Кристиана-Жака) прививает ему любовь к журналистике и привлекает к работе в «Голуа». В результате в 1928 году Кристиан-Жак и Андре Гиршман основывают журнал «Синеграф», возглавленный Андре Ланжером. Журнал претендовал на независимость и смелость.

Кристиан-Жак стремился стать постановщиком. Он понимал, что для этого нужно не только «руководить», но и знать работу каждого из своих сотрудников. Пройдя стажировку в качестве ассистента, он становится монтажером. Образование, полученное им в Академии художеств, сыграет свою роль в неожиданной карьере Кристиана-Жака.

Много лет спустя он нам скажет: «В Академии нас научили строить. Любое строительство, будь то промышленное, художественное или архитектурное, основано на одних и тех же непреложных принципах. Строить можно только по плану, импровизация здесь невозможна... »

На первых порах он снимает короткометражные фильмы. Кристиан-Жак решил снять около тридцати короткометражек, прежде чем приступить к постановке полнометражного фильма. События опередили его планы. В 1930 году в двадцатишестилетнем возрасте он окончательно порывает с профессией декоратора и журналистикой— августовский номер «Синеграфа» был последним, где фигурировало его имя, — и ставит для Андре Югона свой первый фильм «Золотой сосуд».

Не имеет смысла останавливаться ни на этом первом фильме Кристиана-Жака, ни на двадцати— двадцати пяти последующих. То был начальный период говорящего кино. Пате в Жуэнвилле и Парамаунт в Сен-Морисе соперничали в серийном производстве кинокартин. На съемку фильма уходило всего десять-двенадцать дней. Кристиан-Жак с необыкновенной легкостью включается в этот темп. Специализируясь в комическом жанре, он ставит ряд фильмов.

Он обращается также к драме в трех художественных короткометражных фильмах, а затем возвращается к комедии и создает целую серию картин с участием Фернанделя, в числе которых: «Один из легиона», «Франсуа Первый», «Ловкачи из второго округа», «Жозетт», «Эрнест-бунтарь», «Татуированный Рафаэль».

Не придавая никакого значения фильмам своей молодости, Кристиан-Жак тем не менее не сбрасывает их со счета. Они помогли ему «набить руку», приобрести профессиональные навыки. Обладая некоторым понятием о режиссерской работе, он знал, однако, что одних теоретических познаний здесь недостаточно и что овладеть этой техникой можно только на практике. В наши дни он овладел ею настолько, что его виртуозность ставится даже ему в упрек.

Только в 1937 году появился первый фильм Кристиана-Жака, носивший печать его индивидуальности, — «Беглецы из Сент-Ажиля». Конечно, молодой режиссер уже не раз доказывал, что овладел своей профессией, но роман Пьера Бери дал ему возможность на материале детективной истории воссоздать атмосферу поэзии и юмора, что заинтересовало публику и наконец привлекло внимание критики к автору фильма. Действие картины развертывается в интернате для мальчиков. Оно передается не правдоподобно, а скорее деформированно, в нереальном, фантастическом виде — так, как представляется воображению детей. При этом видно, что создатель фильма — великолепный техник, человек, умеющий руководить исполнителями, добиваясь максимального эффекта не только от первоклассных актеров, но в еще большей степени от привлеченных к участию в фильме молодых людей, среди которых есть и неактеры.

Два года спустя был закончен другой детский фильм Кристиана-Жака «Ад ангелов»; сделанный при том же составе исполнителей в более суровом тоне, он не стал мягче от навязанной продюсерами оптимистической развязки.

Франсуа Виней, не пощадивший Кристиана-Жака в связи с выпущенным в ту же пору «Великим порывом», писал: «Ад ангелов», безусловно, самый лучший из французских фильмов, появившихся после перемирия. Энергичность исполнения, интерес, поддерживаемый почти на всем протяжении фильма, искренность и многогранность игры актеров—все это дает нам право сопоставить «Ад ангелов» с некоторыми американскими фильмами, такими, как «Ангелы с грязными лицами... »

Фильм рассказывает о тяжелой жизни детей, затерянных в клоаке большого города. Этот потрясающий документ, лишенный нарочитых эффектов, показал, что режиссер обладает тонкостью и силой, которых у него и не подозревали.

Однако Кристиан-Жак не стремился специализироваться в определенном жанре. «Железнодорожные пираты» —драматическое приключение в Индокитае (снятое во Франции) —кладет начало постановочным фильмам, которые станут излюбленным жанром Кристиана-Жака. В 1939 году он приступает к фильму «Башня № 3» и снимает в Тулоне погрузку на крейсеры войск и снаряжения во время мобилизации. Война прерывает постановку. Эти невозместимые документальные эпизоды впоследствии исчезли при невыясненных обстоятельствах.

Кристиан-Жак возобновляет свою деятельность в 1941 году постановкой прелестного фильма «Первый бал», выполненного в новом для автора жанре драмы чувств. Сценарий написан Шарлем Спааком. В нем рассказывается о двух сестрах, влюбленных в одного и того же человека, которого они встретили на своем первом балу. Счастье выпадает на долю той, которая этого меньше заслуживает; вторая дважды уступает дорогу своей легкомысленной сестре. Режиссеру удается многого добиться от исполнителей, особенно от Мари Деа. Его тонкая «кисть» художника сказывается уже на стиле постановки, придавая особую прелесть сюжету. Критику это радовало вдвойне, так как «Первый бал» был одним из первых фильмов, продемонстрировавших в разгар войны в условиях вражеской оккупации жизнеспособность французской кинематографии. «Фильм превосходен и делает величайшую честь... — пишет Жан-Луи Руа... — То же самое можно было бы сказать о нем и до войны! Но сейчас, когда мы во всем строго ограничены, когда надо вставать в пять часов, чтобы в девять быть готовым для съемок в Жуэнвиле, когда требуется три подписи и пять печатей для получения дополнительно трех метров тюля для декорационного занавеса, сейчас те же слова, бесспорно, имеют неизмеримо более глубокое значение».

Таким образом, Кристиан-Жак оказался в числе самых деятельных мастеров кинематографии, считавших своим долгом поддержать и даже обновить французское кино в Париже, где воцарилась фашистская свастика. И это Кристиану-Жаку удалось. Каждый из его фильмов, поставленных в последующие годы, говорят о творческом росте режиссера, свидетельствует о его таланте. Все они вписаны в актив его плодотворной, но неровной творческой деятельности.