По землям московских сел и слобод - Романюк Константинович

Тут же недалеко был и зловещий Преображенский приказ, во главе которого стоял боярин Федор Юрьевич Ромодановский, чью очаровательную характеристику оставил нам современник, князь Борис Куракин: "Сей князь был характеру партикулярного; собою видом как монстра; нравом злой тиран; превеликой нежелатель добра никому; пьян по вся дни".

Здание Преображенского приказа также находилось на берегу Яузы, возможно, примерно у нынешнего Палочного переулка. Остатки приказа видел в конце XVIII в. Н. М. Карамзин, "Подите в село Преображенское, которое наделяет Москву хорошею водою; - писал он, - там, среди огородов, укажут вам развалины небольшого каменного здания: там великий император, преобразуя отечество и на каждом шагу встречая неблагодарных, злые умыслы и заговоры, должен был для своей и государственной безопасности основать сие ужасное судилище... Я видел глубокие ямы, где сидели несчастные; видел железные решетки в маленьких окнах, сквозь которые проходил свет и воздух для сих государственных преступников".

Преображенское село стало колыбелью новой русской армии. Здесь родились первые русские полки нового строя из тех "потешных", сыновей слуг, конюхов, егерей и прочих дворцовых служителей, которым приказали быть при мальчике Петре для его потехи. Сам царь начал в этом игрушечном войске служить барабанщиком - самое, наверно, завидное было дело для него. Сохранились "росписи потехам" - документы об изготовлении и посылке "в поход, в село Преображенское... барабанца потешного, прапоров тафтяных, топоров круглых, булав, пистолей", а также "пушечки со станком и с колесцы". Со временем потешных становилось все больше, и они были расквартированы в солдатских слободах, в нарочно построенных для них домах, стоявших ровными порядками на высоком берегу реки Яузы у сел Преображенского и соседнего Семеновского. И сами названия первых потешных полков были даны им по тем селам, в которых и были они размещены - Преображенский и Семеновский.

Строения солдатской Преображенской слободы тянулись вдоль левого берега реки Яузы - к северу от речки Хапиловки на месте современных улиц Генеральной, Бужениновской, Девятой Роты, Суворовской (отнюдь не в память знаменитого полководца, а по фамилии владелицы дома на улице в конце XVIII в. - премьер-майоршы Анны Васильевны Суворовой), и нескольких небольших переулков, пересекающих их - Палочного, 1-го и 2-го Генерального (Электрозаводских 2-го и 3-го); Семеновская слобода находилась южнее, за рекой Хапиловкой, там, где ныне проходят Большая и Малая Семеновские улицы, соединяемые Медовым (где готовили мед для царского стола), Барабанным и Мажоровым переулками, названия которых напоминают о военной терминологии (Мажоров - по тамбурмажору, то есть старшему барабанщику в полковом оркестре).

Недалеко от Преображенской солдатской слободы - по одним рассказам на берегу Хапиловского пруда, а по другим на высоком берегу Яузы - построили потешную крепость, которая, как положено, имела стены с башнями, под стеной шел ров с подъемным мостом, над воротами возвышалась высокая - в три этажа - башня с часами. У крепости стали устраивать правильные маневры с осадой, стрельбой и штурмом.

Преображенское было свидетелем рождения не только русской армии, но и флота. Увиденное Петром в Измайлове небольшое суденышко перевезли в Преображенское и спустили на воду реки Яузы, однако места было мало: "бог не всегда ворочался, но более упирался в берега", да еще тут негде было лавировать парусом, так что пришлось отсюда переезжать на Переславское озеро.

Приходская церковь села Преображенского (она находилась на Преображенской площади), освященная во имя святых апостолов Петра и Павла, построена в камне уже в конце XVIII в. (в 1685 г. сообщали о "строеньи новой каменной церкви"), а до этого она была деревянной, впервые, возможно, появившейся вместе с солдатской слободой: на это указывает посвящение ее престола небесным покровителям царя апостолам Петру и Павлу. Второй престол, Преображения Иисуса Христа, по которому она стала известна, появился только в 1750 г. Строительство большого нового каменного здания церкви было предпринято, по одним сведениям, иждивением сержанта Преображенского полка Ивана Елисеевича Третьякова, а по другим - усердием прихожан. Известно, что в мае 1765 г. выбрали новое место для нее в 4 саженях от старой деревянной; в 1766 г. выдали храмозданную грамоту, и, вероятно, в 1768 г. церковь была выстроена и освящена. В 1781 г. возвели колокольню, в 1886 г. перестроили трапезную с Петропавловским приделом и освятили новый придельный храм во имя св. Александра Невского.

В иконостасе церкви находилось несколько чтимых икон: Божьей Матери "Целительницы". "Отрады и утешения", "Знамения" и большая икона Преображения Господня, пожертвованная лейб-гвардии Преображенским полком в день полкового праздника 6 августа 1856 г.

В послевоенное время церковь была кафедрою для известного церковного иерарха и проповедника, митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича).

Эта церковь пала жертвой новой антирелигиозной компании, предпринятой Хрущевым в 1960-е гг., когда массовым порядком закрывали и уничтожали церкви по всей стране. Под предлогом того, что Преображенская церковь мешает строительству метро на площади, ее вознамерились снести. Конечно, прихожане воспротивились, пытались не допустить вандализма, но... сила солому ломит, и сейчас ничто не напоминает о церкви - там просто пустое место у входа на станцию метро "Преображенская площадь".

Уже за пределами Камер-коллежского вала и формально за пределами Преображенской слободы находятся строения Преображенского кладбища.

В Москве было две крупные старообрядческие общины - Рогожская и Преображенская, возникшие около кладбищ во время эпидемии чумы, посетившей Москву в 1771 - 1772 гг. Москвичи были заперты в городе, где свирепствовала эпидемия, от которой, казалось бы, не было спасения. Рядом с городскими заставами старообрядцы устроили приюты и больницы, где ласково привечали приходящих, ухаживали за ними, и, если нужно было, достойно провожали в мир иной. И потянулись многие либо за Рогожскую, либо за Преображенскую заставы. За первой устроились старообрадцы-поповцы, а за второй - беспоповцы.

Еще в ранние годы существования раскола в русской церкви многие приверженцы древних обрядов и книг ушли на север Русской земли, туда, где их не могла достать длинная рука московских властей. Там, в Поморье, возникло так называемое поморское согласие - направление старообрядчества, называвшееся также "беспоповщиной", так как на далеком севере приходилось обходится без рукоположенных священников, и их обязанности постепенно стали выполнять сами члены общины. Старообрядцы-беспоповцы позднее разделились на два течения - "приемлющие" и "неприемлющие брак", а последнее, в свою очередь, поделилось на филипповское и федосеевское согласия, которое еще называлось "Федосеевским старопоморским благочестием", по имени дьячка Феодосия Васильева, основавшего его.

В 1771 г. во время чумы купец Илья Ковылин подал московским властям прошение, в котором он писал о бедственном положении многих жителей города и предлагал устроить за чертой города кладбище с приютом и больницей. Присланный с широкими полномочиями из Петербурга князь Григорий Орлов разрешение дал, и за Преображенской заставой, у самого Камер-коллежского вала, служившего границей города, Ковылин огородил большой участок для кладбища и двух монастырей - мужского и женского. С тех пор и ведется долгая история Преображенской старообрядческой общины, ставшей главным в России центром федосеевского согласия. Со временем она богатела и обстраивалась - ведь многие старообрядцы были людьми весьма состоятельными, и они щедро жертвовали на украшение общины.

Строения обоих монастырей находятся на Преображенском валу. Слева (N 17) бывший женский монастырь (или, как он еще назывался, богаделенный дом), а справа (N 25) - мужской. Они разделяются дорогой, ведущей на кладбище.

Сначала постройки были, конечно, деревянные, но глава общины Илья Алексеевич Ковылин, владелец кирпичных заводов, сумел получить разрешение на постройку каменных зданий. В конце XVIII - начале XIX в. в Преображенском проводится большое строительство - возводятся церкви (так называемые моленные), каменные стены с башнями, увенчанными шатрами, украшенные резьбой по камню ворота, кельи, служебные здания.

Возможно, что в начале XIX в. в строительстве принимал участие архитектор Ф. К. Соколов, бывший одно время главным московским архитектором.

В XVIII веке, особенно при Екатерине II и Павле 1, старообрядцы пользовались относительной свободой, но с воцарением императора Николая 1 свободе этой пришел конец, правительство все более и более вмешивалось во все сферы общественной жизни: рука квартального тяжело легла на плечи общества. Стали закрывать старообрядческие храмы, душить налогами предпринимателей-старообрядцев, преследовать старообрядческие общины. Еще в 1847 г. Николай 1 повелел "...принять меры к постепенному освобождению Преображенского богадельного дома от раскольнического характера". По инициативе митрополита Филарета, в 1866 г. в Преображенском устроили центр единоверия (см. главу "Рогожская слобода"). Мужской богаделенный старообрядческий дом перевели в помещения женской обители, а в его строениях Филарет открыл Никольский монастырь, игравший важную роль как центр распространения единоверия в России, Тогда перестроили Успенскую моленную, устроили там алтарь с престолом в честь св. Николая и возвели высокую колокольню.