Новатерра - Георгий Булавин

      Он сделал несколько шагов навстречу гостю, приветѓствуя его наклоном головы.

      - Ваше высокопреподобие!

      - Ваше высокородие!

      Главы союзных общин обнялись, скромно облобызались, обменяѓлись традиционными вопросами о здоровье и благополучии, а когда дверь за Костиком и юной машинисткой щёлкнула, то стиснули друг друга без понтов, как давние друзья-приятели.

      - Здорово, мать твою, служитель культа!

      - Здорово, Сашка, старый хрен!

      На высоком лбу архимандрита, как на святой благословенной иконе - миро, явственно проступил пот.

      - Спарился ты, дружище, в своей рясе, - от души посочувствовал гетман.

      - Се есть риза, сын мой. То же самое, что у тебя мундир. Рясой же зовётся домашнее платье, - поправил его священник.

      - Спасибо, буду знать, - поблагодарил за консультацию хозяин, хотя по выражению его лица безошибочно читалось, до какой степени ему всё равно. - Но хоть шляпу-то запросто можешь снять, чай, не с докладом у митрополита. Присядь, закуси с дороги, чем черт послал.

      - Дьявольское искушение - водку жрать до одиннадцати часов! Совсем казачня распустилась, Бога и генсека в грош не ставят!

      - Во-первых, батюшка Макс, касаемо водки речи пока не было, а во-вторых, если ты отказываешься...

      Анахорет закатил глаза к потолку с видом всеобщего и полного раскаяния.

      - О-хо-хо, грехи мои тяжкие! Пресвятая Богородица, защити и помилуй мя!.. Как тут откажешься?! Куда паства заблудшая, туда и пастырь... Наливай!

      - Погоди, зажевать организую... Как твоя братия? Всё в трудах праведных?

      - А что им ещё делать, агнцам Божиим? Всё ж во имя, всё на благо...

      - Оно, конечно, так, - согласился гетман. - Гарем не завёл, пастырь смиренный?

      В ожидании заказанной через дежурного закуски он сервировал круглый кулуарный столик пузатой бутылкой 'Новоросской особой' и блюдом, которое Наталья называла 'на бегу': сыр, ветчина, солёные огурчики из прошлогодних, зелень. Анахорет разлил, не дожидаясь приглашения.

      - С почином, твое благородие! Уф-ф, хороша, чертовка, прости, Боже, мя, грешного!.. Гарем, говоришь? Какого я маху, Сашка, в своё время дал! Кем я был до Страшного Суда? Позавчерашним семинаристом, приходским священником в Смоленской глуши. И кем я стал через год? Архимандритом, хрен с ним, что самозваѓным, ибо официальная духовная власть, во грехе погрязши по самые дальше некуда, похоже, низверзлась в геенну огненную. Или 'низверглась', как считаешь?

      - Да как по сердцу дорогому гостю, - отмахнулся Александр. - А лично мне по барабану.

      - Да будет так! А то, что твой Никотин плетёт, будто я сектант-схизмат, так он сам - дурак и алкоголик! Дело не в этом. Я же мог и свальный грех узаконить, и многоженство, и право первой ночи, и водку новоблагословенную. Так нет же, дурень, - всё по заповеѓдям, по канонам, по уставу. Одним красным винишком и балуемся в скоромные дни - кровь Христова!

      - Так проведи реформацию, - ухмыльнулся гетман. - Ты Первый или где?

      - Ага, хорошо тебе говорить, у тебя народ простой, естественѓный, от сохи да от компьютера, а у меня половина - фанатики, иди-ка ты знай, как отреагируют. Двое, слышь, вообще чокнулись, святыми веѓликомучениками себя возомнили, истязаются день-деньской, плоть умерщвляют, ко второму заседанию Страшного Суда готовятся.

      - Не накаркай гляди, отче святый!

      - О-о, да ты суеверен зело, сын мой многогрешный, - Анахорет потянулся к бутыли. - Придётся с тобой отдельно поработать.

      - Сейчас и поработаем, - вздохнул гетман и ответил на стук извне. - Да, войдите!

      Дверь растворилась, и сияющая Санька Коробицына, супруга пристава и глава станичного общепита по совместительству, не без помощи официантки Ольги закатила в кабинет тележку, сплошь уставѓленную яствами. Любит народ своего правителя, вспомнились Алекѓсандру наблюдения шпиона. Не так, конечно, как обозного - кто девушку ужинает, тот её и ... танцует.

      - Доброе утро, Саныч! Здравствуйте, ваше высокопреподобие, с благополучным вас прибытием в наши края!

      - Здравствуй и ты, дочь моя возлюбленная! Спасибо за слова добрые, за угощение обильное! Здорова ли сама, здоров ли супруг твой, надёжа и опора земель новоросских?

      - Спасибо, батюшка, вашими молитвами живём и здравствуем. Как сами?

      - Ничего, дочь моя, потянет... Золотые руки, чистая душа! - покачал головой Анахорет, когда женщины, пожелав им с гетманом приятного аппетита, удалились. - А 'персик' какой! Уф-ф, где мои семнадцать лет?!

      - Пристав тебе срок отмерит, не беспокойся. Как сказано в Нагорѓной проповеди Заступника, на чужую кровать рот не разевать!

      - Не богохульствуй, Саня!

      - Сказано также: если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя.

      - Иди ты, книжник и фарисей! Давай, вон, лучше по единой, налито давно, - батюшка с плотоядным выражением раскрасневшегося лиѓца рассмотрел водку на просвет. - Слеза! Только у тебя и причаѓщаюсь, грехи мои тяжкие... Давай, Сашка, во славу Вседержителя, за мир и процветание общин наших благочестивых. Спаси Христос! Ху-у... Ах, хороша, будь она неладна!

      - Быть добру! - кивнул гетман, поднимая рюмку.

      Он испытывал нешуточное беспокойство - что привело к нему приятеля, ленивого, тяжёлого обычно на подъём? Не водки же надраться! Эх, спросить бы... Однако - этикет!

      Минуты не прошло, как Анахорет снова кивнул на бутыль.

      - По очередной?

      - Легко! Ты, Макс, закусывай, не чинись. А спиртным тебя обеспечим, сейчас дам команду, чтоб наполнили пару канистр. Возьмёшь для братии монастырской 'Каберне' бочонок - не кагор, но всё-таки, - кофе, чай, конфет мальцам да девушкам, патронов к СКС.

      - Спасибо, сын мой, что не оставляешь церковь вниманием своим! Дай Бог тебе сто лет жизни, здоровья и благоденствия! Будем, вашество!

      - Будем, батюшка! Куда ж мы денемся?..

      Архимандрит сегодня разошёлся не на шутку. За десять лет соѓседства и приятельства гетман прекрасно изучил союзника. Трудно сказать, каким он был священником что до Чумы, что после оной, но пастырем, как видно, неплохим. Психологом. Организатором. Коѓроче, пастухом. А что касается религии, то Александру, честно говоря... понятно. Импонировало то, что пастырь Максимилиан, в миру Максим Иванович Сутягин, был наблюдателен, умён, надёжен как союзник, откровенен, хитёр необычайно, при этом во всех смыслах прост, как три рубля. А главное, в его слепом и безусловном подчинении имелось более трёх сотен религиозных фанатиков, свято веривших патриарху, а это, знаете ли, на постчумных пространствах сила о-го-го какая!

      Но сегодѓня о-го-го как затягивалось вступление, что могло означать только одно - вопрос, с которым к гетману примчал Анахорет, не изыскав возможности оповестить заранее, а значит, к более чем скромноѓму столу, необычайно важен и не терпит отлагательства.

      Гость перескакивал с одной беспредметной темы на другую, а гетман, покусывая губы, думал: 'Ну, давай же, батюшка, решайся, мать твою! Пречистую'...

      - ...Говоришь, сын мой, и бабы у тебя все оружны? Да, ты не из тех, кого по левой щеке звезданут, а он обратит правую, - заѓдумчиво пробормотал Анахорет.

      - Можно подумать, ты - такой!

      - Ну, ты, это, не равняй, знаешь ли. У тебя младенцы кинжалами цацкаѓются, а отроки из винторезов палят почём зря. Куда моим дубинам стоеѓросовым?! Как до горячего дойдёт, даже не представляю, чем отѓбиться.

      - Стволов тебе подкинуть? Это запросто!

      - Не мешало бы, сын мой, не мешало бы...

      Совсем поганый признак, - думал гетман, - союзник начал повторять слова и выражения.

      - Миряне допекли?

      - Не без того, братуха, не без того... Живём мы, понимаешь, на этой земле пустынной десяток, почитай, лет, никого не задеваѓем, мирно пашем, сеем, урожаи собираем, промышляем рыбку, зверя, плоды земные, ремесло творим, торгуем по малости, молитвы Госпоѓду возносим истово, вдруг - нате вам, здрассьте, всравшись! Заявляется к вечерне странница, чудеса, говорит, несказанные видала, аудиенции, значит, просит. Что характерно, не старая еще, симпатичная, стервь!

      - Надо полагать, в аудиенции ты не отказал.

      - Как можно, Сашка?! Чудеса ведь!

      - Ага, под рубищем...

      - Иди ты! Хотя, возможно... Так вот, взгляни, говорит, батюшка, за окно. А там - Матерь-Богородица, заступница наша еси! - из леса ракета в небо взлетает. Как она это сделала, а?

      - Как? За счёт истечения реактивной струи в направлении, прямо противоположном движению ракеты. Стыдно, Макс, это школьная программа физики!

      - Да я про странницу!

      - Про стра... про сра... Ладно, открою тебе тайну, дружище, только никому не проболтайся! Это - чудо.