Диктатор - CMD
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хм… Кое-кто уже собирает личные дружины? Хотя… мне ли за это их осуждать? Сам такой же! Более того, даже Волдеморт ничего, по логике, не может сказать против! Ведь не кто иной, как молодой Том Реддл показал всему магическому миру, как харизматичный и удачливый полукровка может захватить власть в стране, собрав отряд преданных боевиков.
Таким образом, кого же аристократы и богачи дружно оставили мне в собеседники? Да. Только "простых" магов. Старых шакалов, которые были достаточно умны и по-звериному осторожны, дабы пережить травлю, но недостаточно контролируемы, чтобы представлять интерес кому-либо из Ближнего Круга. Заискивающие перед сильным, но готовые предать его при первой же возможности. Готовые грабить и убивать других, но не готовые, в отличие от того же Барти, пожертвовать собой ради своего господина. Найти среди этих отбросов верных последователей — дохлое дело даже для мастеров интриги. Именно сюда, как подобное к подобному, меня определили обиженные "старшие товарищи". Дескать: "Иди-ка ты, мальчик, общайся с таким же как ты быдлом, а нас ты недостоин!"
"Это все в твоей голове. Будешь и дальше тешить себя интеллигентскими в худшем смысле этого слова рефлексиями — так и останешься здесь чужаком! Под лежачий камень вода не течет! Помни максиму: "нет отбросов, есть кадры". Она подходит не только к разведке…" — осадил мою печаль внутренний голос. — "А что до аристократов… Так ли они тебе нужны?"
"Да понимаю я! Понимаю. Просто… Гадко и брезгливо! Получается все глупо, как в старом советском анекдоте. "Вовочка, почему ты не дружишь с хорошими детьми, а только с хулиганами, с которыми я уже который раз запрещаю тебе общаться? — спросила мама. — Потому, что хорошим детям запрещают общаться со мной!"
Скривившись, я сделал было пару шагов по направлению к ждущим меня небогатым, жадным и безжалостным магам, как в голове послышался голос учителя:
"Ученик. Пригласи на танец Беллу. Сейчас."
"Хм… Легилименция, оказывается, может быть применима и так? Вне пределов видимости цели? Очень любопытно! Что до приказа… Всяко лучше потискать красавицу (пусть чужую, и не очень на мой вкус интересную), чем общаться со всяким отребьем," — подумал я, сменив направление движения на стоящих отдельно ото всех бывших азкабанских сидельцев. — "Тем более отказаться я все равно не могу."
Лестрейнджи никогда бедными не были. Даже с учетом взносов в кассу Волдеморта и послевоенных поборов их состояние, по слухам, внушало уважение не только сидящим на министерской зарплате уборщикам нижних уровней, но и древнейшим и благороднейшим семействам. Плюс, кто-кто, а Белла, преданнейшая соратница, живущая сейчас в одном, хех, подвале с Волдемортом, уж точно узнала о предстоящем бале намного раньше других. Стоит ли тогда удивляться тому, что и Внутренний Круг, и, особенно, Беллатрикс Лестрейндж сейчас ярко выделялись из толпы богатством своих нарядов?
Пока шел к леди Лестрейндж, разговаривающей о чем-то со своим мужем и деверем, я внимательно рассматривал ее. И, должен честно признаться себе, едва сдержался, чтобы уважительно не цокнуть языком.
Сейчас уже практически ничего не напоминало о том, что она пятнадцать лет подряд кормила дементоров и вшей. Магическая медицина и бездонный кошелек в очередной раз подтвердили отсутствие в мире невозможного. Да, худощавая, но везде, где ласкающие мужской взгляд выпуклости должны выпирать и натягивать платье, они, хм… выпирают и натягивают. Белая тонкая шея, на которой лежит невероятно богатое, даже на первый взгляд стоящее целое состояние колье с ярко блестящими драгоценными камнями черного цвета. Тяжелые и блестящие черные кудри украшены серебряным гребнем с черными же брильянтами. Сережки, браслеты на худых, изящных руках, и кольцо формируют ювелирный гарнитур. Дополняет образ ведьмы из сказок волшебное платье, постоянно меняющее свой фасон. То полностью скрывающее (и на самой грани приличия облегающее) фигуру, то пульсируя подобно языкам пламени, соблазнительно открывающее кусочки кожи. Языкам пламени тоже ослепительно… черных.
Черты лица… Нельзя было назвать Беллатрикс невероятно красивой, но привлекательной — однозначно. Есть в ней свой шарм, есть. А легкая, совсем маленькая сейчас искорка безумия в глазах женщины, лишь только добавляла остроты чувствам. "Я не домашняя кошечка! Достоин ли ты обладать мной? Достаточно ли у тебя сил, чтобы покорить меня? Но если достоин… если покоришь… завидовать тебе будут абсолютно все!" — вот о чем прямо кричал ее образ. Из виденных до этого лиц больше всего сейчас она походила не на канноную актрису из "Гарри Поттера", а на главную героиню американской экранизации "Анны Карениной".
— Лорд Лестрейндж. Леди Лестрейндж. Наследник Лестрейндж, — по очереди кивнул я мужу Беллатрикс, ей самой и ее деверю.
— Лорд Крэбб, — вернули мне приветствие таким же коротким поклоном мужчины, и легким книксеном — Белла. Назвать ее как-то иначе, так молодо (обычной маггле я бы не дал больше двадцати пяти — двадцати восьми, но никак не сорок пять) выглядящую, очаровательную и по-женски привлекательную у меня как-то язык не поворачивался.
"И хорошо бы и дальше не повернулся! Упаси меня Бог сказать это вслух! И не захочет Лестрейндж дуэли, а вынужден будет по аристократическим понятиям."
— Лорд Лестрейндж. Разрешите пригласить на танец леди Лестрейндж, — строго по протоколу попросил я разрешения у мужа женщины на танец с ней. Пригласить впрямую Беллу, то есть проигнорировать ее мужа — открытое оскорбление.
— Если Беллатрикс не будет против, — такой же традиционной формулировкой согласился Рудольфус Лестрейндж. Правда, была еще и пара других, за которые вызов на дуэль должен был посылать уже я, но, понятное дело, сейчас был совсем не тот случай.
— Не будет, — протянула мне руку Беллатрикс.
Как по заказу, мелодия одного вальса сменилась на другой, и я с Беллатрикс закружился в танце по центру зала.
Танцевала Беллатрикс просто восхитительно. Что тут еще скажешь: правильное воспитание старой, верной традициям аристократической семьи. И, наверное, это был первый раз, когда я по-настоящему наслаждался танцем. Все же до этого с партнершами мне не так везло. Лусеро для меня была строгим учителем, с ней не расслабишься. На школьном балу Дэвис была скована смущением, а на министерском с Летицией — уже я сам. Причем,
