Цена дерзости - Вера Чиркова

Она всё-таки не выдержала и заплакала, эта стойкая леди, а Костику уже казалось, что скорее заплачет он сам. От сострадания и от бессилия.

– Я тебе верю… прости, – глухо бормотала хозяйка, – это я ему поставила условие… Пока не посмотрю тебе в глаза, не прощу. Ты так удивляешься… а я ведь не разговаривала с ним все эти годы. Да и нет, сказанные в присутствии других, – не в счёт.

– Знаете… я в шоке. Но в чём-то вас понимаю… и… хотите, я вам спою?

– После завтрака. – Хозяйка торопливо вытерла с лица слёзы и дёрнула шнурок звонка.

Мги появился так стремительно, словно ждал за дверью, и первым делом бросил осторожный и встревоженный взгляд на Тину. А уже потом посмотрел на хозяйку.

– Вези меня в столовую, – приказала Сетилия ровным голосом, – пора подавать завтрак.

Костик проводил её взглядом и выглянул в коридор, показалось или нет, будто брачный браслет немного потеплел? После нескольких экспериментов парень убедился, что может точно определить расстояние до Тароса по температуре металла.

Завтракали они в полном молчании, и не от обиды на Пруганда или нежелания с ним разговаривать. Просто трудно что-то сказать и не попасть впросак, когда хозяева стреляют друг в друга счастливыми взглядами и старательно пытаются при этом делать вид, будто чрезвычайно заинтересованы разговором с гостями.

Тина уже пожалела о неосторожном предложении спеть, и хотя попросила Тароса, гулявшего, как она и предполагала, по соседнему коридорчику, принести подаренное королевой дейнэ, но надеялась как-нибудь отвертеться от этого обязательства.

Однако Сетилия сама вспомнила про обещание, когда гости заторопились выбраться из-за стола.

– Эта песня для Сетилии… я слышала её один раз, туристы пели… – соврал Костик, подкручивая колки, не рассказывать же, что сам когда-то подобрал мелодию на найденный в Инете стих?

Ручная птица на руке моей.Ручная птица – маленькое чудо.Пугливей всех она и всех смелей.Доверила судьбу мне почему-то.

Пытливый взор глядит в мои глаза,В нём удивленье собственной отваге.В мою ладошку небо принесла,И неурядиц птичьих передряги.

Ручная птица – крохотный вулкан.Готова ввысь в мгновение умчаться.Пусть наша дружба – маленький обман,Она как песня – не должна кончаться![2]

– Спасибо… – губы хозяйки дрожали… – я поняла.

– Будьте счастливы, – кивнула Тина и первой решительно вышла из комнаты.

Этим людям нужно очень многое сказать друг другу… не стоит тратить их время. Да и им пора спешить.

Сопровождающий их Мги подал караульному пропуск, и тот немедленно отпер ворота, улыбаясь так добродушно, словно это не он был столь неприступен всего час назад.

– Держи, – тихо пробормотал тан-габирец, протягивая иномирянке небольшой предмет, завёрнутый в несколько слоёв ткани, – откроешь потом. Когда солнце устанет гулять по небу.

– Не лукавь, Мги, – у Костика не осталось никаких душевных сил на притворство, – я давно поняла, что ты и читать и писать умеешь, и соображаешь ничуть не хуже, чем босс. Но почему-то старательно изображаешь из себя гималайского медведя. Всё, прощай… надеюсь, мы когда-нибудь встретимся.

– Прощай… мальчик, – бросив быстрый взгляд на уехавших вперёд блондинов, тихо и насмешливо фыркнул Мги, – не очень обижай Тароса… он же ни о чём не догадывается!

И резко хлопнул панга по крутому боку. Животное стремительно рвануло с места, в несколько прыжков догнало медленно плетущихся сородичей и вырвалось вперёд. И Костик был этому только рад, не стоило спутникам видеть сейчас его лицо.

Глава 25

Тина

Выехав за город, анлезийцы как-то незаметно перестроили порядок движения маленького отряда по неширокой дороге таким образом, что Тина оказалась посредине. Впереди ехал Васт, за ним Зайл, потом Тина и Жано и замыкал группу Тарос.

Ехать на панге по извилистой дороге, где за каждым поворотом открывался новый, экзотический вид, было одним удовольствием. Костик умел ездить на лошадях, и в детстве, когда приезжал к деду в станицу, обязательно на них катался. Но с некоторых пор предпочитал смотреть на катающихся друзей со стороны, но жалел не столько лошадей, сколько бабушку, страшно переживающую каждую насмешку соседей.

А теперь откровенно наслаждался поездкой, пангом и окружающей природой. Посмотреть тут было на что. Местные крутые холмы, беспрестанно перемежающиеся скалами, ущельями, оврагами, речками и густым диким лесом, близко не походили на почти незаметную плавность возвышенностей и неоглядность степных просторов его родных мест.

Постепенно, по мере обозрения этого сумасшедшего изобилия всевозможных геологических явлений, Костику стало предельно понятно, почему хариф так долго искал здесь свою жену. Как и то, почему так долго ловил тут бандитов. Даже странно, что ему вообще удалось их поймать… всех. Теперь парню стал вполне ясен манёвр Васта, и он весело хихикнул, представив себе разочарование местных Робин Гудов при встрече с ними.

– Чему ты улыбаешься? – Пользуясь тем, что на повороте тропа стала шире, Тарос подъехал почти вплотную.

– Думаю о том, как повезёт бандитам, если они нападут на нас, – легкомысленно буркнул Костик и кинул в рот очередной орешек.

– Они тоже умеют стрелять, – квартерон нахмурился и бросил по сторонам беглый насторожённый взгляд, – поэтому смеёшься ты зря.

– Сомневаюсь, что они стреляют так, как вы, – ещё спорил Костик, а умом уже понимал: Тарос в чём-то прав.

У бандитов неизмеримая фора по сравнению с ними во времени и внезапности. Местные разбойники небось давно успели пристрелять каждый придорожный кустик и нашли все самые удобные и неприметные укрытия. И вовсе не станут ждать, пока отряд приблизится настолько, чтобы суметь дать отпор. Да и пути собственного отхода бандиты наверняка успели подготовить, как и ловушки… но зато у них есть один и очень существенный недостаток, даже в самом надёжном укрытии невозможно усидеть весь день.

Хотя вряд ли кто-то из этих лесных флибустьеров садится в засаду, если не получил заранее сведений о приближении жирной добычи. А их отряд таковой вроде не является, и только идиот может не понимать, что за воинов крепости хариф устроит не меньшие репрессии, чем за свою жену.

Значит, всё-таки можно особенно не паниковать, вынес заключение Костик и успокоенно бросил в рот очередной орешек.

Тарос, исподтишка внимательно изучавший лицо жены, разочарованно вздохнул, и этот несчастный вздох не укрылся от внимания Тины.

«Так это он специально пытался её немного припугнуть, чтобы держалась к нему поближе?» – сообразил иномирянин и снова хихикнул. Как, однако, Тарос постоянен в своём упорстве. Квартерон верно связал этот смешок с собственной персоной и немедленно придержал панга, сразу отстав на насколько метров.

Заметившему и этот манёвр Костику некстати пришли на память слова Мги про Тароса, снова заставив засопеть от досады. Как это рабу удалось его раскусить? И не подать при этом даже намёка на свою осведомлённость? Заодно припомнился и странный свёрток. Получив его и не обнаружив на ощупь ничего подозрительного, Тина торопливо сунула подарок в одну из своих сумок и благополучно забыла. А вот сейчас внезапно проснулось дремавшее под впечатлением утренних событий любопытство, и просто нестерпимо захотелось открыть пакет. Однако она отлично понимала, разворачивание таинственного подарка немедленно привлечёт особое внимание поглядывающих на неё телохранителей.

Вот если бы можно было прикрыть пакет от их назойливых взглядов чем-нибудь вроде полотенца и посмотреть хоть одним глазком… увы, это тоже неудачный план. Блондины мгновенно всё заметят и шеи свернут от любопытства.

Всерьёз слова тан-габирца насчёт того времени, когда солнце устанет, Тина не восприняла, решив, что Мги на самом деле не ждал от неё подобной терпеливости, скорее, хотел намекнуть на важность подарка. Сделав такой вывод, девушка буквально заёрзала в предвкушении сюрприза, и постепенно в её голове начал складываться каверзный план. А когда предельно чётко обрисовались все детали, Тина решительно приступила к его осуществлению. Сначала, бросая в сторону лучников откровенно подозрительные взгляды, сняла повязанный на манер банданы платок и, встряхнув, расстелила перед собой на спине панга.

Потом, оглядев спутников с ещё более многозначительной суровостью, стянула через голову рубаху. Оглянулась в последний раз и поняла, расчёт был верен. Теперь все трое спутников старательно изучали дальние горы, облака и всё, что угодно, лишь бы не смотреть в её сторону.

А ведь на ней ещё топик остался, и не какой-нибудь крохотный трикотажный треугольник со шнуровкой на спине, при виде каких Костик и сам ещё недавно исходил слюной. Сшитая из добротного полотна очень скромная, хотя и короткая кофточка-безрукавка с часто посаженными перламутровыми пуговками вполне подошла бы, по понятию парня, для посещения самого серьёзного мероприятия.