Приданое для Царевны-лягушки - Нина Васина

- Балдеете? - усмехнулся Платон. От его дыхания свечка погасла. Илиса очнулась и в отчаянии посмотрела на Гимнаста.

- Все! - выдохнул тот.

- Значит, так тому и быть, - кивнула Илиса.

- Смотри на дым! - потребовал Гимнаст. - Сколько ему осталось?

- Мало.

- Что это вы делаете? - вклинился в их напряженные переговоры Платон.

- Все, Платоша, ты потушил свечку.

- Быстро одевайся, тебе нужно ехать в больницу, - вскочила Илиса. - Ты успеешь, только двигайся! Двигайся!

- Не гони его, может, я все расскажу? - спросил Гимнаст.

- Да, пусть он все расскажет, какая больница в три часа ночи? Я не хочу никуда ехать! - сопротивлялся Платон.

- Он должен узнать это от Кивы! Не мешай мне! - сверкая потемневшими от гнева глазами, набросилась Квака на Гимнаста.

- А если он не успеет? Третий покойничек за одни сутки - это для Платоши может быть перегиб!

- Опять - покойник? Я никуда не поеду! - ужаснулся Платон.

- Заткнись наконец! - крикнула Илиса Гимнасту.

- Платон должен быть в форме на своей обжираловке, - не успокаивается Гимнаст. - А он тогда будет совсем никакой.

- Тихо! - крикнул Платон. Дождался, когда из звуков осталось только тяжелое дыхание троих людей, и предложил: - Пусть Илиса скажет, что случилось.

- Адвокат в больнице. Он умирает. Скорей всего, не доживет до утра, покосилась она на все еще чуть тлеющий фитилек свечи. - Нам позвонили, он просит тебя приехать. Он должен сказать что-то важное. Прошу, поторопись.

- Кока умирает? - не поверил Платон. - От чего?

- От полученных травм, несовместимых с жизнью. Одевайся!

- А где он получил эти травмы? - интересуется Платон, лихорадочно натягивая на себя рубашку.

- На улице он их получил, - путается в пуговицах его рубашки Илиса.

- Автомобильная авария?

- Нет. На него напали.

- И он хочет меня видеть?

- Очень! - уверила Илиса.

- А если... Если он умрет до моего приезда?

- Ты тогда, Платоша, не ходи на него смотреть, не ходи! Возвращайся быстрее домой. У тебя вечером очень важное дело, очень!.. - бормотал Гимнаст, надевая Платону туфли.

- Замолчи! Он не умрет. Он дождется Платона. Подойдя к двери, Платон осмотрел Гимнаста и Кваку, в душе надеясь, что все можно отменить.

- Может, позвонить, в эту больницу, узнать, как его состояние? - предложил он.

- Критическое! - заверила его Илиса. - Вот адрес больницы, - она засунула в карман его пиджака бумажку.

- А... А на чем я поеду?

- Твой джип во дворе.

-А?..

- Иди с богом, Платон Матвеевич, - перекрестил его Гимнаст, развернул и подтолкнул к открытой двери.

Сев за руль, Платон застонал - стойкий запах табачного дыма.

Стоя у окна в квартире Платона, Гимнаст спросил Илису:

- Почему он не заводит?

- Машина прокурена - чертыхается.

- Он так будет до утра сидеть проветривать! - нервничает Гимнаст.

- Не будет. Сейчас закурит и поедет.

- Закурит?.. Платон?

Рассерженный Платон некоторое время задумчиво смотрел на бардачок, потом открыл его. Початая пачка "Мальборо". Он вытащил сигарету и понюхал ее. Засунул руку в бардачок подальше. Пластмассовая газовая зажигался.

Первая глубокая затяжка замутила голову, но со второй пришло некоторое просветление.

В больнице ему предложили надеть халат - идти нужно было в реанимацию, но халат этот совершенно не налезал, тогда медсестра укутала одним халатом правое плечо Платона, а другим - левое.

Увидев Коку под капельницей, с забинтованной головой и одним глазом, смотрящим из повязки, Платон решил сразу воспользоваться предложенным медсестрой табуретом и сел, скривившись - давал о себе знать ушиб.

- Платоша... - счастливо прошептал Кока, пытаясь добраться до его руки своей, в ссадинах. - Я уж думал... Слушай меня внимательно. Я оставил распоряжения обо всем своем имуществе. Там в бумагах есть телефон дельного юриста, он тебе поможет с опекунством, он знает.

- С чем? - Платон наклонился пониже.

- Дети... Они тебе нравились, ты будешь хорошим опекуном.

- Кока, подожди...

- Не перебивай. Они знают - если меня не станет, нужно ехать к дяде Платону. Они тебя помнят. Обещай, что не сдашь их чужим людям. Им нужна семья, они такие ранимые. Верочка наблюдается у психиатра, смерть матери... Никаких чужих людей, обещай!

- Обещаю, - как в бреду прошептал Платон.

- Вот и хорошо, вот и спасибо... Потом оценишь, потом. Это тебе будет избавление от одинокой старости. Платоша... Ты - куришь?..

- Курю и пью дешевую водку. Кока, кто это сделал, ты видел?

- А, это... Это мне божье наказание. Я видел его глаза. В шлеме. Через стекло. Если уж он пришел оттуда, чтобы меня убить, это наказание...

- Кто это был?

- Ангелы на мотоциклах, с цепями. Я шел из клуба... Они кричали, что я гомик. Какой же я гомик, Платоша? - Кока задергался со странными звуками, напоминающими кудахтанье. Платон вскочил, потом догадался, что это подобие смеха.

- Сядь, Платоша. Я должен тебе рассказать. Сядь. Богуслав умер, когда меня увидел. Я ничего не успел сделать, он узнал меня и умер. Я думал посмеяться, унизить его, а он отдал концы.

- Что ты говоришь?..

- Гимнаст позвонил мне... Сказал, что Славка пьянствует в доме в Репине и хочет заказать дорогую проститутку, но чтобы... с экзотикой. Негритянку или японку. Бес попутал... Нет, не бес. Я всегда хотел отомстить ему, чего уж себе врать перед смертью. Это был шанс унизить его. Я им воспользовался.

- Ты приехал к Богуславу в виде...

- Не просто так. Не просто... Накануне он меня пытался снять в ночном баре. Я его сразу узнал, а он мне прислал сначала коктейль, а потом зеленую сотню, наколотую на ствол розы. Он меня пытался снять, понимаешь? Я чуть этим коктейлем ему в морду не плеснул, но бар дорогой, престижный, да и ситуация, согласись, марьяжная на тузах... А он говорит - люблю, говорит, высоких сильных женщин... Ох, Платоша, я, конечно, был в ударе - весь в перьях, в бриллиантах, но дал ему понять, понимаешь? Я дал понять! Прошептал - положишь меня, пойду с тобой. Он не понял... Подумал, что... да ладно. Когда понял, что я ему предложил армрес-тлинг, обиделся даже.

- Что ты ему предложил? - спросил Платон плохо двигающимися губами.

- Я его уложил, Платоша, вот это была сцена! Я дожал его руку до стола! А теперь думаю... Может, он поддался? Что-то меня тогда остановило, я отказался с ним поехать - проигрыш его. А когда позвонил Гимнаст, я был сам не свой. Сижу дома, прокручиваю эту сцену с борьбой и жалею - того не сказал, того не сделал!

- Ты поехал в Репино?

- Поехал, Платоша. А когда он... Когда он спросил, как меня называть, я сказал - "называй меня Кока, или Илюшка, как раньше". А все зря получилось... глаз закатился.

- Кока! - Платон сжал безвольную ладонь.

- Да, зря... Я ничего не успел ему высказать, этой сволочи, шагающей по трупам и калечащей судьбы людей. Он умер от ужаса, представляешь?

- Представляю... - прошептал Платон.

- А все равно я тут лежу, умираю, но вспомню его рожу и... Женщина-мечта оказалась трансвеститом. Хоть одну мечту я ему испоганил. Но ты обещал! Дети ты обещал!

- Не беспокойся, - убрал свою руку Платон.

- Лицо... мое лицо, - прошептал Кока.

Вернувшись домой, Платон, не разуваясь, в ярости прошел к себе в спальню.

Он стоял посреди комнаты, не в силах справиться с абсолютной пустотой внутри. Ничего не болело, ничего не хотелось.

Обернувшись на шум, увидел в дверях Илису с Гимнастом, и горячая волна захлестнула сердце.

- Вы! Оба... Думаете, что очень умные, да?

- Он сказал, кто его?... - спросил Гимнаст.

- Сказал! Хакеры... нет, не хакеры, рокеры, или байкеры - один черт! Вам лучше знать, как они называются. Вот что, стратеги и тактики! Мне это начинает надоедать! Мне это сильно начинает надоедать. Мне это уже надоело!!

Оттолкнув их, Платон вышел в коридор и схватил трубку надрывающегося телефона.

- Ах, это вы,.Цапель, или как там вас? Цапель-могильник, да? Что вы хотите? Поговорить? Срочно? Очень хорошо. Когда я сочту нужным, я с вами поговорю так срочно, как вы себе даже представить не можете. Плевал я на ваши угрозы. В моем положении? А какое у меня положение?

Подошла Илиса, взяла Платона за руку.

- Средней тяжести? Очень интересно, - он заметил, что успокаивается, и кричать совсем расхотелось. - Знаете что, Цапель. Я поговорю с вами. На моей территории. Где моя территория? Хороший вопрос, - Платон посмотрел на Илису.

- Зови его в Репино, - сказал Гимнаст.

- Приезжайте в Репино. Когда... Сегодня я занят, после сегодняшнего еще дня три буду приходить в себя. Приезжайте в конце недели. Вот именно. Конечно, все обсудим. Конечно, все финансовые проблемы. Что? Номера счетов? Все подготовлю по лучшему разряду. Я тоже очень рад за себя - сделал правильные выводы из происходящего.

К четырем вечера Платон был полностью одет. Он сидел в кресле, смотрел на разложенную кровать, изучая каждый изгиб смятой простыни, скомканного в ногах одеяла и пижаму, распластавшуюся на одеяле, как сдутое привидение - руки-ноги в стороны.