Гнездо Седого Ворона - Владимир Свержин

Он извлек клинок из сработанных для него совсем новых украшенных золотом и каменьями ножен.

— Пророк изъявил свою волю, как нам обещал. Я лишь пристально надзираю за соблюдением его слов и продолжением дела. Смиритесь и примите это, если не желаете прослыть мятежниками.

Отныне я — Эргез, сын пророческого духа Аттилы, буду зваться «ньок-тенгер», что значит «осиянный духом божьим, податель доброго дня». Каждый из вас с этого момента нарекается султаном Преславным и Сиятельным. Все мы, здесь в кругу, между собой, остаемся халифами, ибо все мы ученики и почтенные доверием избранные сыновья Пророка.

Но говорить об этом всем прочим не след. Зачем подтверждать общеизвестное? Тщеславие и пустословие — грех. Титул же султана указывает на то высокое положение, которое вы отныне занимаете в державе, созданной Воссиявшим В Небесах.

Расширение же границ ее — ваш прямой долг, и волею духовного отца нашего, волею Творца Предвечного я буду строго с вас спрашивать за это.

По деянию и честь. Несите слова мои своим народам. Ступайте! Я более не держу вас.

Глава 25

Лешага с удивлением глядел на незнакомую женщину. Та держала голову Старого Бирюка на коленях и гладила его седеющие космы, не замечая, казалось, никого.

Потрепанные метким огнем людожеги в ожидании сумерек залегли в густой высокой траве на берегу полного воды котлована. Изредка они стреляли в воздух, не столько желая попасть в скрытую обломками бетонных укреплений цель, сколько, как им казалось, ведя тревожащий огонь. Пользуясь короткой передышкой, Леха кинулся к раненому. Он встал на колени возле умирающего, провел рукой над телом, чтобы уловить боль и почувствовать раны учителя. Жизнь оставляла великого воина с каждым толчком сердца, с каждой каплей льющей из раны крови.

— Переверни его, — тихо попросил Лешага. — Я остановлю кровотечение.

— Не смей! — властно остановила женщина. Лицо ее казалось белой маской. — Ты потратишь силы, а он все равно умрет. Здесь и сейчас ты уже не помощник. Поверь, я в этом понимаю.

Старый Бирюк открыл глаза, сквозь боль услышав знакомый голос.

— Ты? — едва шевеля губами, прошептал он.

— Я, милый, я. Не говори.

Старый Бирюк улыбнулся как-то неловко, точно мучительно выжимая гримасу радости на мертвенно бледном лице.

— Сохатый дошел, — прошептал он, закрывая глаза.

В этот миг неподалеку, с той стороны Барьера, послышался знакомый леденящий душу вой.

Лешага стремительней юркого хорька кувыркнулся через спину, и через секунду лежал с автоматом на изготовку за торчащим из земли куском замшелого бетона.

— Тише! Не надо! — делая большие глаза, зашипела незнакомка. — Они увидели цель! Сейчас примутся за дело.

— Но идут же за тобой!

— Сейчас им будет не до меня, вон сколько добычи поблизости! А далеко отрываться от Рубежа им комендант не разрешает. Сейчас они тут намертво схватятся, дальше искать не будут. Ты изрядно потрепал их в бойне за рекой.

Леха удивленно поглядел на женщину, на мгновение даже забыв об идущих в атаку прорвах.

— Откуда ты знаешь?!

— Не важно. Ты же Лешага — побратим Бурого, ученик, — она тяжело вздохнула, — моего брата. Ведь так?

— Брата?! — он удивился, что с ним случалось нечасто.

— Да. Я — Асима, прозванная Гюрзой. Мы росли вместе с Бирюком и Сохатым. Потом Седой Ворон увел их за собой. Я пошла следом искать их, но угодила в лапы этих гнусных тварей. Бирюк и Сохатый пытались освободить меня, но им не удалось. Проклятый Барьер! Я стала женщиной коменданта — повезло, как не повезло больше ни одной из пленниц. Но мне всегда хотелось вырваться, и даже если скоро доведется умереть, пусть я умру свободной! Ныне комендант уже стар и почти без сил, а после бойни, которую ты устроил, у него не хватает солдат для охраны Базы, не то что всего периметра.

По телу Старого Бирюка короткой волной пробежала предсмертная конвульсия.

— Вот и все, — тихо прошептала женщина. — Он мертв.

Лешага слышал, как заскрипели ее зубы, в глазах появились слезы. У него у самого в горле ворочался знакомый противный ком, мешавший спокойно дышать, а значит, и целиться.

«Я отомщу, непременно отомщу, — обещал он неведомо кому. — За учителя, а теперь вот и за нее. Этим тварям не жить!»

Между тем схватка, развернувшаяся у подножия холма, была ожесточенной, кровавой, но короткой. Людожеги были отличными бегунами, несколько часов кряду они могли мчаться, спасаясь или преследуя врага, почти не отставая от коней. Но сейчас они были изрядно утомлены. Быстро отступив, воины Пророка сомкнулись, образуя подобие строя. Но кони их, шарахнувшись от устрашающих зверолюдов, метались по округе, унося на себе последнюю надежду на спасение — запас боеприпасов.

Надеясь отпугнуть свирепых нелюдей, людожеги открыли ураганный огонь. Несколько волкоглавых рухнули убитыми, десятка полтора, надсадно подвывая, метались, раненые, но прочие, а их было куда более сотни, направляемые укрывшимся за камнем пучеглазым, брали противника в кольцо.

— Надо уходить. — Асима тронула за плечо Лешагу, замершего в мрачном оцепенении возле тела учителя.

— Я пришел за побратимом, — хмуро бросил он, не глядя на Гюрзу. — Без него не вернусь. Старый Бирюк мертв. Я должен отомстить.

— Да, но чуть позже. Мы должны похоронить… — она порывисто глотнула воздух, не в силах произнести слово, — его. Потом я тебе помогу. Они за все заплатят! Но сейчас нужно уходить. Если не уйдем, эти твари отыщут меня. Тогда все пропало.

— Но если я не проскользну, когда они будут возвращаться…

— Ты не проскользнешь, — шептала женщина. — Там, на Базе, сидят наблюдательницы. Они видят каждого, пересекающего Барьер. Как только ты попробуешь туда прорваться, волкоглавые заметят тебя.

— Но как же тогда?

— Я дам тебе отмычку коменданта. С ее помощью я на мгновение отключила Барьер, когда шла сюда. И вот это — пропуск для тебя! — Асима вытащила из-за пазухи небольшой пузырек.

— Что это? — спросил Лешага.

— Чтоб было понятно, тут запах прорв. У них недостаточно мозгов, чтобы опознавать друг друга, но зато у них прекрасный нюх. Этот запах сделает тебя неотличимым от них.

— А Бурый, где он там? Где его искать?

— Ты же ощущаешь побратима? Ведь правда? Вот и иди туда, куда поведет тебя чутье. Несколько дней назад я привела Бурого в чувство. Вскорости он войдет в прежнюю силу, но сейчас еще слаб. Не беспокойся, за ним ухаживают…

— Кто? — удивился Леха.

— Женщины. Там много женщин, и многие хотят на волю. Ты поможешь им, они помогут тебе. Пойдем скорее, не ровен час… А по дороге я расскажу тебе, что и как нужно сделать. Пойдем. Можешь быть уверен, прорвы, возвращаясь, оставят множество следов, заблудиться будет невозможно.

Лешага взвалил на плечи тело учителя и кивнул Асиме.

— Пошли.

Эдвард Ноллан III сидел во главе стола, председательствуя на совете адмиралтейства. Флагман обсервационной эскадры, Артур Донован Кэмпбелл, коренастый, широкоплечий, с упрямым взглядом истинного шотландца, докладывал, стараясь не глядеть на друга детства, с которым некогда прокладывал магистральные пути к Юпитеру и высаживался на спутниках огромной планеты.

— …Изучение записей, полученных со шлюпа, дает возможность предполагать, что население планеты, довольно многочисленное и воинственное, не утратило отдельных черт высокой цивилизации.

— Обезьяны с автоматами, — хмыкнул адмирал Старк.

— Прошу извинить, эти, с позволения сказать, обезьяны, демонстрируют высокую организованность при строительстве и некоторые познания в инженерном деле. И, увы, коварство. Как бы ни было всем нам противно, эти варвары обвели нас вокруг пальца.

— Но как это могло случиться?! — не унимался командующий транспортным флотом адмирал Старк.

Эдвард Ноллан III нарушил молчание:

— Мы обработали изображение и отпечатки пальцев доставленного в Эндимион-сити тела. Этот старец действительно бывший сотрудник моего деда, да упокоится прах его в родной земле. Он носил оперативный позывной Аттила. Настоящее имя — Йонатан Наваш, уроженец Будапешта. Вероятно, он возомнил себя новым Потрясателем Вселенной и активно вмешался в замыслы создателя Эндимион-сити. Как именно, пока понять трудно, но результат плачевен.

Давайте оставим это пока в стороне. Сегодня мы должны решить, каких действий от нас требует сложившаяся ситуация.

— К сожалению, наши корабли лишены ударного вооружения, — точно извиняясь, с болью в голосе процедил адмирал Кэмпбелл. — Есть лишь средства личной защиты. Я бы предложил отправить еще один шлюп, который проведет беспосадочную разведку и определит пустынное место, подходящее для высадки большой группы.

— А если и она попадет в засаду?! — усомнился Старк.