Сны чужие - Денис Луженский

Серый повернул голову и посмотрел на Зарха ничего не выражающим взглядом.

- Мальчишка, Зарх. Всего лишь обычный мальчишка. Мне незачем было брать вас четверых. Фаша - особенно незачем.

- Скажи… - Зарх несколько мгновений помялся. - Тот мальчишка, за которым мы сюда приходили… Ты ведь его…

- Спроси Видо, - буркнул Харт. - Он был там вместе со мной.

Больше Серый не добавил ничего, а просить лишних пояснений Рубака Зарх не решился. Он слишком хорошо знал своего кош-кевора, чтобы надеяться их сейчас получить.

Костер догорает. Пламя изредка выбивается из трещин тускло светящихся углей и тогда оранжевые блики вновь отражаются в воде ручья и гаснут в глазах… Человека?… Фэйюра? Огонь и сам затруднился бы дать ответ. Он, рожденный в этом мире, и уже почти доживший свою короткую, но бурную жизнь, не знает далеких от здешних мест человеческих созданий. Но глаза, устремленные в остывающее пекло углей, определенно не показались бы искушенному наблюдателю глазами обычного барска… И эти слова, срывающиеся с губ незнакомца чужими, непонятными звуками…

- Только в грезы нельзя насовсем убежать,Краткий век у забав, столько боли вокруг.Попытайся ладони у мертвых разжатьИ оружье принять из натруженных рук…

А рука стискивает эфес шиссы - той самой, с лезвием, обломанным почти у основания, и песня из далекого, родного тебе мира плывет под сводами пещеры. И хочется плакать, кричать, биться в отчаянии о гранитные стены… Но глаза сухи, а тело напряжено, но спокойно. И даже голос не дрожит, выводя непривычные для этого горла рулады…

- И узнай, завладев еще теплым мечом,И доспехи надев, что почем, что почем!Разберись кто ты - трус, иль избранник судьбыИ попробуй на вкус настоящей борьбы…

Кто ты в этом мире? Кем тебе быть для его обитателей? Хальгиром Эки-Ра? Чужаком Олегом? Человеком в теле барска?… Имеешь ли ты вообще право на существование в подобном обличии?… Но как хочется жить!… Быть кому-то нужным!… Любить и ненавидеть!… Ведь были бы враги, а друзья…

Ты смотришь на лежащего с закрытыми глазами Рыжего и отчетливо понимаешь: этот может стать для тебя либо тем, либо другим. Никем вы друг для друга уже остаться не сможете. Ниточка связи уже протянулась от барска-человека к кальиру с огненно-рыжими волосами. Это не Связь, но связь… Либо дружба, либо ненависть… И третьего не дано…

- И когда рядом рухнет израненный друг,И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,И когда ты без кожи останешься вдругОттого, что убили его, не тебя,Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскалПо оскалу забрал - это смерти оскал,Ложь и зло, погляди как их лица грубы,И всегда позади воронье и гробы…

Песня обрывается, так и не подойдя к своему завершению. Последний куплет остается не спетым и умирающий костер возмущенно фыркает, разочарованный, а может это просто последний акт его пламенной агонии. Пучок длинных искр траурным фейерверком уходит в потолок и пещера на миг озаряется светом… Эта вспышка отражается в двух парах глаз, глядящих друг на друга. Одни смотрят сверху вниз, неверяще и радостно, другие - снизу вверх, настороженно и удивленно. Потом тот, кто сидит на камне, вскакивает и склоняется над раненым.

- Кто ты? - шепчет Рыжий. - Кто… ты?

- Эки… - барск сбивается, молчит несколько мгновений, напряженно, мучительно ломая в себе какое-то сопротивление, потом медленно и неуверенно произносит:

- Олег… Я - Олег… Олег…

Часть вторая: Три Сердца

Блеск меча и сталь небес,Серый берег, мрачный лес.Шаг вперед и два назад,Исподлобья хмурый взгляд,Ног движение в пыли…- Мы бы разойтись могли…Ах, не хочешь?… Нет, так нет…Ну, держи тогда в ответ!…

На эфес легла рука -Жизнь дешевле пятака…

Шаг навстречу… Взмах! Удар!В голове гудит пожар…Бьешь наотмашь, рубишь влет,Сталь из тела душу рвет,Сапоги скользят в крови…В мире места нет любви.Только боль, и только страх,Только посильней замах,Только крики, стоны, плач…Кто здесь жертва? Кто палач?В уши бьет тоскливый вой…

СОН реальный… МИР ЧУЖОЙ!

И назад возврата нет…- Где я?! Дайте мне ответ!Кто я?! Чей ношу клинок?!Почему я одинокВ мире, где видений бликЯвью стал в единый миг?!…Лишь молчание в ответ.Мертвый враг не даст совет,Лес молчит, горит село,Свищет ветер люто, зло,Под стопой скрипит песок…- Может, дашь ответ, клинок?…

Шепчет меч в руке: "Прос-сти,Море вброд не перейти,А корабль самомуНе построить одному.Раз есть север, есть и юг,Раз есть враг, так будет друг,Два меча изрубят пять,Пять клинков положат рать,Где один плутать начнет,Там другой тропу найдет…"

Ветер злится, в берегаБьется бурная река.Ты стоишь. В твоих глазахБоль, сомнения и страх.

- Где же ты, безвестный друг?Пара сильных верных рук,Твердый шаг и ясный взгляд?Тот, за кем хоть в рай, хоть в ад,Тот, к кому спиной к спине,С кем в воде и с кем в огне…СОН ЧУЖОЙ… и МИР ЧУЖОЙ…Может, только ты здесь свой?…

Глава первая

Его разбудил длинный требовательный звонок в дверь. Олег сладко потянулся и сел на кровати, с трудом разлепляя ресницы. На улице было уже светло, часы показывали начало десятого. Хотелось спать, но дверной звонок продолжал наполнять квартиру пронзительными трелями. Слегка покачиваясь спросонья, он пошел открывать.

- Привет! - Таня быстро шагнула через порог и чмокнула его в щеку. - Еще дрыхнешь, засоня? Хочу завтракать, я голодная, как собака!

- Привет, - запоздало отозвался Олег. Он закрыл дверь и покорно направился следом за гостьей на кухню.

Та уже по-хозяйски потрошила холодильник. На столе быстро появились масло, сыр, кусок копченой колбасы и молоко к кофе.

- Где у тебя хлеб? В магазин поленился сходить?

- Хлеб есть… Там, в пакете, целый батон должен быть.

- Ага, - девушка деловито извлекла из указанного пакета половинку "нарезного", иронично прищурилась. - Целый, говоришь?