Черная акула - Иван Сербин

– Кто делал раненому укол?

– Не знаю. – Проскурин подумал, прокрутил в памяти рассказ Алексея и покачал головой. – Никто, по-моему.

– Это по-вашему, а я видела на локтевом сгибе вашего приятеля след от укола.

– Вы путаете.

– Нет, – отрезала женщина и вздохнула. – Я понадеялась, что это ваша работа, но, раз вы утверждаете обратное…

– Это не я утверждаю, – прервал словоизлияния аптекарши майор. – Это он сам утверждает.

– В общем, так, – решительно произнесла женщина. – Я вам заявляю со всей ответственностью: если в ближайшие шесть часов этому человеку не сделать переливания крови, будет поздно. Можете считать это официальным врачебным заявлением.

– Вы закончили? – вместо ответа спросил Проскурин. Та кивнула головой.

– Вот и отлично.

– Будете смешивать две ампулы за раз, – предупредила женщина, кивнув на картонные коробочки с лекарствами. – Одна ампула – антибиотик, вторая – новокаин. Вы хоть уколы-то делали когда-нибудь?

– Не волнуйтесь, справлюсь.

– Но запомните то, что я вам сказала. Через шесть часов может быть слишком поздно.

– Хорошо, спасибо. – Проскурин обошел «пятерку», открыл дверцу и, прежде чем сесть за руль, вдруг улыбнулся. – Мы действительно вам благодарны. Спасибо еще раз. Не волнуйтесь, через четыре часа этот парень будет лежать под капельницей, в настоящей больнице, на белой хрустящей простыне.

– Я надеюсь. – Не говоря больше ни слова, женщина повернулась и вошла в аптеку. Проскурин погнал машину дальше. Времени оставалось в обрез.

Примерно через двадцать минут после того, как скрылись странные посетители, рядом с аптекой притормозил военный «уазик». Открылась дверь, и двое мужчин вошли в гулкое помещение. Оба были одеты в штатское. Один пониже, коренастый, крепкий, со светлыми усиками; второй высокий, атлетически сложенный, румяный молодец с короткой военной стрижкой. Мужчины приблизились к прилавку, и тот, что с усиками, вытащил из кармана красное удостоверение.

– Капитан Сулимо, областное УВД, – тихо и оттого как-то особенно внушительно сообщил он. – Добрый день, – он посмотрел на стеклянную табличку и добавил: – Екатерина Матвеевна, если не ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, – отстраненно-холодно ответила женщина и замолчала, разглядывая лица и ожидая, что же они скажут дальше. Усатый с интересом рассматривал ее, и так продолжалось, наверное, с минуту, а затем он вздохнул и мягко, примирительно произнес:

– Екатерина Матвеевна, мы знаем, что примерно пятнадцать минут назад к вам за помощью обратились два человека, один из которых был ранен. Женщина помолчала, потом упрямо произнесла:

– Прошу прощения, я могу еще раз взглянуть на ваши документы?

– Разумеется, Екатерина Матвеевна. – Усатый вновь выудил из кармана удостоверение и положил на прилавок. Женщина не стала брать книжицу в руки, а просто внимательно прочла написанное и сравнила фотографию с оригиналом.

– И что же вы хотите от меня? – наконец спросила она.

– Да, собственно, ничего особенного, – пожал плечами усатый. – Нам хотелось бы знать, насколько серьезно ранен один из этих людей. Аптекарша подумала секунду, а затем ответила с вызовом:

– Ну, если вам известно, что он ранен, то вы должны знать и то, насколько серьезно его положение.

– Екатерина Матвеевна, – обаятельно улыбнулся усатый, не переставая буравить ее колючими карими глазами, – мы все-таки не медики. А эти люди – преступники. Чтобы предпринимать какие-то дальнейшие шаги к их поимке, мы хотели бы выяснить, какова тяжесть ранения. Видите ли, ситуация осложняется тем, что они представляются сотрудниками ФСК, что позволяет им действовать достаточно свободно. Женщина вздохнула.

– Он серьезно ранен. Если через несколько часов его не положить в больницу, то вполне вероятен летальный исход.

– Ага, – кивнул усатый. – А вы случайно не заметили, Екатерина Матвеевна, в какую сторону они поехали?

– Нет, не заметила, – ответила женщина. – Когда они отъезжали, я как раз входила в аптеку.

– Ну что же, ладно. Спасибо за помощь. – Усатый забрал удостоверение, оба посетителя повернулись и зашагали к двери. Аптекарша понаблюдала за тем, как парочка забралась в «уазик», машина развернулась и, моментально набрав скорость, исчезла за углом.

Глава 22

Паша гнал немилосердно, но пару раз они попали в приличные пробки и уложились только в час десять. Честно говоря, Максим пока еще не совсем отчетливо представлял себе, как он будет действовать. Военные не любили людей из прокуратуры, не ждали от них ничего хорошего и посему неохотно шли на контакт. Оставалось надеяться на то, что Лемехов произвел своим визитом достаточно сильное впечатление и командир части окажется покладистым. Когда «Волга» затормозила у металлических решетчатых ворот с красной звездой, Максим все еще прикидывал, какую тактику разговора выбрать. «Если форма уплыла налево без ведома командира части, – рассуждал он, выбираясь из машины и направляясь к КПП, – то это будет удачно. Если же командир в курсе, то скорее всего не даст мне даже краем глаза взглянуть на кладовщика». Сидевшая на КПП прапорщица, увидев подходящего к воротам полковника, моментально поднялась и вышла из своей будки.

– Здравия желаю, – поздоровался Максим, останавливаясь у никелированной вертушки проходной. Он выудил из кармана кителя удостоверение. – Я сотрудник областной прокуратуры, мне необходимо увидеть командира части.

– Что-то зачастили вы к нам. – Прапорщица внимательно изучила удостоверение, а затем вновь скрылась в своей будочке. Через окно Максим видел, как она набирает номер и говорит в телефонную трубку. К сожалению, он не слышал ни слова из того, о чем шла речь. Наконец дежурная положила трубку на рычаг и вышла.

– Сейчас подойдет дежурный по штабу, товарищ полковник, – сообщила она. – Он вас проводит.

– Скажите, а как зовут вашего командира?

– Леонид Григорьевич Фурцев, – ответила женщина и отвернулась. Леонид Григорьевич был, судя по всему, предусмотрительным человеком. Наверняка он приказал своей подчиненной не болтать лишнего. Максим не был идеалистом и вполне отчетливо представлял себе, насколько тяжело сейчас живется людям в таких вот частях. Как правило, тотальное воровство и круговая порука, все повязаны со всеми, и каждый друг друга будет прикрывать. Военные машины выезжают за левым грузом, и из навара часть отстегивается командиру, стройматериалы уплывают налево, как и продукты. Гарнизонный магазин представляет из себя чуть ли не закрытый распределитель. Все дефицитные вещи, продающиеся здесь по сравнительно низкой цене, уходят согласно табели о рангах, а остальным достаются объедки. Дежурный по штабу, молодой старший лейтенант с повязкой на рукаве, появился минуты через четыре, запыхавшийся и красный. Прапорщица открыла ворота, Паша подобрал Максима и дежурного, и «Волга» поехала по широкой аллее, рассекающей воинскую часть надвое. С обеих сторон красовались серые кирпичные четырехэтажки и голубые блочные пятиэтажки, за ними расположился асфальтовый пятачок, посреди которого на светло-сером гранитном постаменте застыл верный учитель всех времен и народов, незабвенный Владимир Ильич, вытянувший руку вперед и указующий, вероятно, на запад. За памятником красовалось старенькое здание клуба, по углам которого давным-давно поползли трещины. Рядом, слева от входа, замерла, задрав к небу темно-зеленый хобот-ствол, пушка. Сразу за клубом Максим увидел футбольное поле, чуть дальше, слева, промелькнули гарнизонные магазины и столовая, почта и парикмахерская. Затем они миновали еще один пропускной пост, и тут дежурный бросил:

– Здесь направо. Паша послушно свернул. Метров через десять они притормозили у трехэтажного здания, на двери которого отчетливо выделялась красная табличка с надписью: «‹P9M›ШТАБ ВОИНСКОЙ ЧАСТИ НОМЕР 24580‹P255D›«.

– А плац, надо полагать, тот самый, с дедушкой Лениным перед клубом, – скорее утвердительно, чем вопросительно, заметил Максим.

– Так точно, товарищ полковник, – подтвердил дежурный.

– Хорошо. А где у вас склады?

– Еще дальше, за автопарком, – показал рукой дежурный. – По той аллее, от КПП прямо, затем налево. Там же баня и прачечная.

– Понятно. А это что? – Максим указал на видневшуюся за небольшой березовой рощицей крышу.

– А это казармы, – пояснил старший лейтенант. – В общем-то, они пустуют. Срочников почти нет, – пожал он плечами. – Контрактники живут либо в общежитии, либо уже квартиры получили.

– А много срочников в части? – спросил Максим.

– Двенадцать человек, – ответил дежурный. – Было четырнадцать, да двоих отправили на учебу. Прислали и тут же забрали. Якобы что-то там с бумагами напутали.

– Понятно. – Максим решил больше не задавать вопросов, боясь насторожить собеседника. Они прошли через стеклянные двери, поднялись на второй этаж, миновали длинный коридор, и наконец старший лейтенант постучал в дверь, на которой красовалась табличка: «‹P9M›КОМАНДИР ВОИНСКОЙ ЧАСТИ НОМЕР