Гончая. Тень короля - Надежда Федотова

— Кажется, этому есть только одно объясниение! — пробормотал он, круто разворачиваясь и продираясь сквозь кусты к крылечку. — Объяснение дикое, но других я не вижу… Осталось только добыть ему подтверждение. И, чтоб я сдох, я его добуду!.. Гхм. Доброго вечера вам, преподобный. Я не помешал? Можно войти?

— Входи, сын мой, — прозвучало от алтаря. Священник поднялся на ноги и обернулся к гостю. — Двери этой церкви открыты для всех… Что ты хотел?

— Исповедаться, отче, — опустив глаза долу, признался Ивар, топчась у порога и по мере сил изображая крайнее смущение. — Поздновато я до вас добрался, но ребята говорили, вы посочувствуете?

— Разумеется, сын мой, — с усталой улыбкой кивнул тот. — Проходите…

Лорд МакЛайон с почтением поклонился и, терзаясь про себя угрызениями совести, последовал за преподобным Мэлдуином к потертому деревянному креслицу, возле которого поблескивала в полутьме высокая скамеечка для исповеди. Священник производил самое приятное впечатление. Еще и служитель господа, к тому же. "А я сейчас информацию из него тянуть буду и врать безбожно, — подумал Ивар. — Да еще и по больному месту расспросами своими бить… Что ж у нас за служба такая скотская, а?"

Он ткнулся коленями в полотняный коврик, оперся локтями на гладкую теплую полочку скамьи, покосился снизу вверх на профиль отца Мэлдуина и начал:

— Сonfiteor Deo omnipotent, beatae Mariae semper Vrgini… — "Только бы чего не напутать, ведь правда со свадьбы не был на исповеди…"-…omnibus Sanctis, et vobis… — "Что ж там дальше-то?.. Как бы он не заснул, пока я тут мычать буду"-…mea culpa, mea culpa, mea maxima culpa… — лорд собрался, вспомнил, наконец, святой текст и, речитативом выпалив в темноту церкви строки исповеди, с облегчением закончил:-…orare pro me ad Dominum Deum nostrum. Amen!..

Зашуршала в кресле ряса, и приятный баритон преподобного сказал:

— Amen!.. Слушаю тебя, сын мой.

— Грешен, святой отец, — с покаянным вздохом проговорил Ивар. — Постов не соблюдаю, к исповеди редко хожу, молитвы вечерней с детства не читал… За делами суетными о бессмертии души своей совсем позабыл!

— Печально такое слышать, — донеслось сверху, — однако же, коль искренне раскаяние твое, сей грех простится тебе… Продолжай!

— Имя господне всуе упоминал, — снова принялся перечислять лорд, — в уныние впадаю недостойное, коли не в силах моих что-то изменить бывает… А также, по долгу службы, лгать вынужден людям, которые того не заслуживают.

— Этого никто не заслуживает, сын мой, — укоризненно ответил преподобный Мэлдуин. Ивар задумчиво покачал головой:

— Даже во имя истины?..

— Не знаю, что ты хочешь этим сказать, — помолчав, проговорил священник. — Однако ложь — даже ложь во спасение — не способна спасти!

— Наверное, так и есть, преподобный, — снова вздохнул "кающийся". — Но что же делать, коли иная правда способна только навредить ни в чем не повинным людям?.. Я понимаю, вы служитель Господа, вам такое неведомо…

Он сделал паузу, прислушиваясь к тишине. Молчит. Ну, ладно…

— К примеру, — издалека начала королевская ищейка, — ежели кто-то злодейство свершил страшное, а мне известно, что не успокоится он на этом, дальше пойдет в грехе своем богопротивном? А коли открою я правду эту — так он на дно заляжет, переждет, да и снова за старое возьмется?.. И вовсе безнаказанным останется?

— Бог все видит, сын мой, — помолчав, отозвался Мэлдуин О`Фланнаган. — И злодею сему воздастся за грехи его. Не в нашем праве мнить себя мечом карающим.

— Даже если будут гибнуть люди? — тихо поинтересовался провокатор. И, пользуясь замешательством святого отца, добавил:- Что же, вам виднее, отче… Выходит, как бы там ни было, а лгать — неважно, во имя чего — грешно?

— Истинно так, — в мягком баритоне, однако, промелькнула нотка неуверенности. И чуткое ухо гончей Кеннета МакАльпина тут же ее уловило. "Пора, — решил лорд. — Он заколебался. Момент бы не упустить!"

— А если известно мне, преподобный, что глава почтенного рода запятнал имя свое страшным грехом, и душу свою погубил? Если знаю я, что род этот почтенный во лжи погряз?.. Должен ли я сей же час истину ту неприглядную открыть?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, сын мой, но… видимо, ты должен поступить по совести. И по Божьему закону.

— Значит, — спокойным голосом подытожил Ивар, сбросив с себя маску кающегося грешника, — вы считаете, мне стоит сообщить обманутым соседям, что вождь Риан О`Фланнаган вовсе не пропал без вести, как утверждает его родня, а наложил на себя руки, опозорив этим весь свой клан и ввергнув свою бессмертную душу навечно в геену огненную?..

— Что?.. — поперхнулся святой отец. — Что?!

— Не стоит так нервничать, преподобный. По "пропавшим без вести" заупокойных молитв не читают. А погибших в бою или в своей постели от чужих глаз не прячут, хоронят по-божески… Ваш отец — самоубийца, ведь так? И вы об этом прекрасно знаете.

— Я… я-то да… — потерянно забормотали из темноты конфессионала. — Я ведь сын ему… Но вы?.. Да кто вы вообще такой?!

Ивар открыл было рот, чтобы ответить, но тут дверь церкви скрипнула и знакомый бас мрачно произнес:

— Лорд МакЛайон, первый советник государя Шотландского, прошу любить и жаловать. Правая рука Кеннета, глава его Тайной службы… и до кучи — ищейка настырная! Говорил же я тебе, Мэлдуин — осторожнее будь!..

— Вождь О`Нейлл? — не оборачиваясь, усмехнулся Ивар. — Какая встреча… Вы, часом, тоже не на исповедь ли?

— Дать бы тебе по шее! — набычился Дэвин, переступая через порог и плотно закрывая за собой дверь. — За вранье и вынюхивание!.. Так ведь и знал, что ничего от тебя хорошего ждать не стоит!

— Право слово, вождь, — лорд МакЛайон поднялся с колен и посмотрел в лицо сердито пыхтящему Дэвину. — Ну хватит уже видеть во мне личного врага! Я здесь не за тем, чтобы ворошить чье-то грязное белье. А для того, чтобы уберечь вашу семью от новой трагедии.

— Тоже еще, защитник нашелся! — непримиримо рыкнул вождь. — Ну, Дейдре, ну, удружила!.. Напела-таки Кеннету в уши, а тот и расстарался… Еще гончих мне тут не хватало! Небось не маленькие, сами разберемся!

— Возможно, — пожал плечами Ивар. — Но какой ценой?..

Высокий деревянный стул с грохотом опрокинулся — это вскочил со своего места позабытый спорщиками отец Мэлдуин. Глаза кроткого священника пылали искренним возмущением.

— Прекратите немедленно, оба! — гневно сказал он. — Вы забыли, где находитесь?! Дэвин, тебе должно быть совестно — вломиться в храм Господний с руганиями, нарушить таинство исповеди… А что касается вас, лорд, — тут преподобный обернулся в сторону шотландца, — так вам должно быть стыдно вдвойне! Использовать мое доверие в корыстных целях и…

— …и в ваших же интересах, — бесстрастно перебил его глава Тайной службы. — Касательно моего недостойного поведения — тут вы правы. Я виноват, и вину свою вполне осознаю. Но я пошел на это не любопытства ради. И истина — да-да, та самая, за которую вы, отче, так ратовали несколько минут назад, для меня сейчас куда важнее всего остального… Ну так что, господа? Выгоните меня с позором, или, может, все-таки поговорим по-человечески?

Мэлдуин О`Фланнаган нерешительно посмотрел на Дэвина. Тот молчал, демонстративно уставившись в потолок. Ивар пожал плечами:

— Вождь, каким бы ни было ваше решение, оспаривать я его не стану. И уеду хоть завтра, если пожелаете… Но последствия этого могут быть самыми печальными. Имейте в виду.

— Не надо меня пугать, — недовольно проскрипел глава клана О`Нейлл. — Пуганый уже…

— А я не пугаю, — отозвался королевский советник. — Мое дело — предупредить.

— Не нравишься ты мне, — без обиняков заявил Дэвин, соизволив наконец взглянуть в лицо "наемнику". — Ох, не нравишься!.. Но нюх у тебя, поганец…

— Дэвин! — укоризненно сказал священник. Вождь стушевался, бросил извиняющийся взгляд на алтарь и махнул рукой:

— Ладно. Всё одно теперь плеваться без толку… Мэлдуин, запирай церковь да пойдем к тебе. Поговорим, — он бросил взгляд на лорда МакЛайона и добавил со смешком:- "по-человечески"!..

В маленькой комнатке без окон, которую так и тянуло назвать кельей, с трудом помещалась узкая кровать, стол и деревянный табурет. На столе горела свеча в глиняном подсвечнике. Ивар, оглядев скромное убранство комнаты отца О`Фланнагана, остановился возле стола и подпер плечом холодную стену. Единственный стул уже занял Дэвин. Преподобный, вооружившись ножом, быстро нарезал хлеб и сыр. Следом из шкафчика у двери появился запечатанный кувшин.

— Вино, — пояснил священник, глядя на ежащихся гостей. — Прохладно у меня… А так хоть немного согреетесь. Вы присаживайтесь, лорд МакЛайон.

— Спасибо, я постою, — отозвался тот, с сомнением бросив взгляд на хлипкую кровать. Отец Мэлдуин был человек хрупкий и невысокий, изнуренный постами, и его скромное ложе Ивара могло элементарно не выдержать. — Вам чем-нибудь помочь, отче?..