Библиотекарь или как украсть президентское кресло - Ларри Бейнхарт

Она повесила трубку и поцеловала меня, словно бы говоря: «Не волнуйся, я сдержу слово».

Мы стали обсуждать, что каждый из нас будет делать.

— Мне лучше идти одной. Мне так свободнее. Если пойдёт кто-нибудь из вас, я буду постоянно думать, волноваться и поглядывать на вас, а мне надо сосредоточиться на Джеке.

Но мы не хотели отпускать её одну. Вслух мы говорили, что беспокоимся, но на самом деле, я думаю, что у каждого из нас были свои собственные соображения.

— Вполне очевидно, — сказала Ниоб, — что Дэвид пойти не может, потому что как только Джек увидит его, он взорвётся. Если он объявит, что Дэвид — террорист, то вполне вероятно, он сможет продержать его всю жизнь в каком-нибудь богом забытом местечке, и адвоката своего тот не увидит ни за что и никогда, и в этом уединённом месте он устроит настоящую расправу, которая потешит его душу, и которую он, может быть, даже сфотографирует, чтобы иногда предаваться приятным воспоминаниям. А может быть, он просто убьёт меня.

Я согласился с тем, что лучше мне подождать её где-нибудь снаружи. Так отпала Сьюзи, потому что она хотела быть там, где буду я.

Но мы категорически не хотели, чтобы она шла одна. В итоге мы решили, что Ниоб сначала пойдёт одна, а минут через десять войдёт Инга, усядется за дальний столик, и если что-то пойдёт не так, позвонит нам или в 911.

Ниоб была вынуждена согласиться.

Они с Джеком решили пойти в ресторан «Пуччини». Я нашёл его на карте, и поскольку хорошо представлял себе местность, решил, что мы будем ждать их за углом. Но прежде, чем я выйду на улицу, мне снова надо было изменить внешность. На это раз я обрился наголо и приклеил усы.

Глава 60

Джек пришёл в «Пуччини» первым. Было уже больше трёх, слишком поздно для ланча по вашингтонским стандартам, и в ресторане почти никого не было. Он выбрал маленький романтичный столик в углу.

Его переполняла радость, и он решил заказать бутылку шампанского. Впрочем, сначала он посмотрел на вина, но они стоили просто астрономически дорого.

Он только что прилетел из Нью-Йорка, чтобы доложить главе Госдепартамента, как идёт расследование обстоятельств взрыва статуи Свободы. Госсекретарь собрал пресс-конференцию и назначил Джека главой группы, которая займётся расследованием этого инцидента.

Это был изумительный политический ход. Назначить человека, который сам совершил этот полный патриотизма, полный возвышенности акт, главой расследования, было подобно закладке камня в основание часовни. Эд Хоаглэнд оседлал своего любимого конька. К тому же это удовлетворяло и желания самого Джека Моргана, ведь он становился публичным человеком. Тот, которому доверили настолько важное дело, преодолеет и ещё одну ступеньку, ступеньку в Белый дом, где станет своим человеком, который всегда поможет в трудной ситуации.

Ниоб была жива и здорова и, как оказалось, очень хочет снова увидеть его.

— Вот это, пожалуйста, — он выбрал бутылку хорошего французского шампанского с очень милым названием «Veuve Clicquot La Grand Dame». Стоило оно $648. Это был расточительный, возвышенный жест.

Негромко звучала «Богема» Пуччини.

Эх, как бы он хотел подольше насладиться своей минутой славы! Насладиться вместе с Ниоб! Но надо обустраивать новое рабочее место, надо бегать, надо проследить, чтобы все отделы и управления заработали как надо, пока этого не сделал кто-нибудь другой. Да, он не позволит никому завести дело так далеко, чтобы его уже было не повернуть на верный путь. Он не выпустит вожжей из рук.

Он был неимоверно рад, что Ниоб жива и здорова, и что она снова свободна. Он испытывал к ней… он испытывал к ней самые возвышенные чувства.

В их жизни должны произойти перемены.

Он проконтролирует, чтобы после этой операции она ушла из разведки. Будет сидеть дома и… ладно, даже дети пусть будут. Только больше никакой службы. Вы когда-нибудь видели, чтобы жена президента работала? Или жёны вице-президентов? Или жёны прочих высокопоставленных чиновников? Это часть режима, конечно же, негласная, но обязательная к исполнению. Муж правит, защищает порядок. Жена сидит дома, а вовсе не работает ни в Конгрессе, ни в Белом доме. И муж у неё не ходит в кухонном переднике и не разыгрывает из себя Первую Леди мужского пола, а именно так Джек и его окружение именовали мужа Мёрфи.

Слава богу, что Голдберг ничего не нашёл. Ниоб расскажет ему, где найти библиотекаря. Именно поэтому Джек и прихватил с собой Паркса и Спинелли. Как только Ниоб расскажет, где он, он позвонит Спинелли, и они поедут за ним.

Однако он не мог выбросить из головы одну маленькую деталь.

Когда Ниоб позвонила, что с ней всё в порядке, и спросила, где он, он сказал, что только что прилетел в Нью-Йорк, чтобы расследовать обстоятельства взрыва. Пока всё было нормально, все знали, что он там был. Он даже перед камерами сказал что-то решительное.

«…только что прилетел…» …А!!! Так вот в чём дело! Он сказал ей, что «только что прилетел», а она знала, что он полетел в Нью-Йорк в воскресенье вечером и остановился там в Нью-Джерси и не возвращался оттуда в Вашингтон.

Интересно, она заметит нестыковку? Заметит… она всё замечает.

Чёрт подери, о чём я думаю? Ниоб — моя жена. Награда, которая сядет ко мне на колени, ко мне, к победителю, к человеку, перед которым открыты все пути к славе.

Сама для себя Ниоб решила, что хочет развестись с Джеком потому, что он перестал быть тем, кем обещал ей быть. Он не служил Богу, он был похож на дьявола, про которого она слышала в церкви, хитрого, упорного обольстителя змея.

Хотя нет, я себе вру.

Она верила своей интуиции, дело не в этом. Он не обманул её. Он действительно был хорошим человеком, очень хорошим человеком. Просто с течением времени он изменился.

Он не выдержал испытания властью, удовлетворённый тщеславием и деньгами перешёл на тёмную сторону. Его добродетельность оказалась его слабой точкой. Он был так уверен в себе, что превратился в эгоиста. Эгоисты верят, что всё, что они делают — правильно, потому что они Хорошие, а всё то, что делает Хороший человек, автоматически тоже становится хорошим.

И в тот же миг эгоист слепнет и становится жертвой всех грехов мира — зависти, жадности, злости, гордыни. И как только эти грехи завладевают человеком так, как они завладели Джеком, появляется святая уверенность, что он — выше закона, что он может делать с нацией всё, что хочет, что он может убивать, что он один из Хороших, а значит, и всё, что он делает, это хорошо.

Ниоб очень хотела понять, как же ей объяснить Джеку, почему она решила с ним развестись.

Пока она не придумала как. Ниоб была практиком, не теоретиком, она действовала по ситуации. Впрочем, она понимала, что некоторых вещей говорить не надо. Например, нельзя говорить ему, что она решила с ним развестись, потому что он перешёл на сторону зла и коррупции. Она не могла сказать ему и то, что полюбила Дэвида, он бы тогда просто начал ревновать её как мужчина, тогда коса найдет на камень. Джек не сумеет удержаться, он бросится на Дэвида, как только увидит, бросится и будет биться даже голыми руками. Биться, чтобы доказать, что он сильнее, и плевать ему будет на последствия.

Она должна объяснить это какими-то своими недостатками. Слабому он разрешит жить дальше одному.

Она молча вылезла из машины, никто не успел ей ничего сказать. Она сосредоточилась и пошла по улице, потом завернула за угол и исчезла из виду.

Как только она повернула на Е, она увидела фургон с надписью «Компьютерная техника» на боку. Здорово, что ей удалось убедить остальных не ходить с ней. Подумать, ещё бы десять метров и их бы всех раскрыли! Если есть фургон, значит внутри сидит Спинелли. С кем? С Парксом? С Райаном? Интересно, какого чёрта Джек приволок с собой всю свою свору? Неужели он что-то подозревает? Неужели он догадывается, что она заодно с Дэвидом? Что она теперь с Дэвидом?

И тут Ниоб успокоилась. Люди бывают разными: кто-то силён в теории, кто-то показывает прекрасные результаты на тренировках, а на настоящем задании — не тянет, кто-то на настоящем задании работает лучше, чем было изначально задумано. Ниоб чувствовала себя как рыба в воде, когда шла настоящая игра.

Она пошла тяжёлой походкой, пошаркивая ногами.

Обычно, когда женщина собирается сообщить мужчине, что она с ним разводится, она старается выглядеть потрясающе, чтобы побольнее ранить, чтобы сказать ему: «Видишь, какая я? Ты будешь по мне скучать. Теперь всё это будет принадлежать другому». Но сейчас Ниоб хотела выглядеть ужасно, так, чтобы он легко отпустил её, чтобы он подумал, что может быть, уже пора заменить её кем-нибудь более молодым и свежим. Да, точно, именно так я и сыграю.

Она вошла внутрь и увидела, что он уже пришел и даже выбрал столик. Он раздулся от гордости как павлин и, будь у него хвост, сейчас бы он непременно его расправил.