Убийственные болоньезе - Нина Демина

– И как ты себе это представляешь?! – рычал он.

– Моим кавалером будет Давид, – после получасового нытья выложила Тина.

– Что я скажу его матери? Розочке? Одолжил у меня актрису? Ему что, не с кем пойти на банкет?

– Вы бы не придуривались, Роман Израилевич, а то в городе не знают о наших взаимоотношениях.

– Не принято любовниц выставлять! Тем более на таких мероприятиях, это тебе не баня.

– Ах, вот как, как в мою постель так золотце, а как в свет меня вывести, так Бернсова подстилка! Работать, как проклятая, так я, а как на Лазурный берег, так другие!

– Я этого не говорил.

– Именно это и имели в виду. Смотрите Роман Израилевич, как бы вам снова не обратить свой пылающий взор на Любочку Егорову!

– Тьфу ты! И полслова ей не скажи!

– Ну, так как?

– Хорошо, пойдешь с Давидом. Розочка будет в обмороке…

Роза Исааковна была сильно озадачена, когда увидела в автомобиле Давида Тину Гранд. Мадам Бернс, конечно, знала о любовных похождениях своего муженька, но благоразумно предпочитала помалкивать. Бернс обеспечивал семью, всегда заботился о Розочке, несмотря на ее бесплодные попытки родить ребенка не оставил ее, брал на все городские светские мероприятия и почти всегда возвращался на ночь в родное гнездо. Почему сегодня пошатнулись устои семейства Бернс? Из-за этой девочки? Зачем Роман везет ее к Айвазяну? Как это обстоятельство может сказаться на отношении Бернса к жене? Вопросы не давали покоя мадам Бернс и она, несмотря на опасность быть грубо оборванной, начала их задавать мужу.

Роман Израилевич и так чувствовал себя не в своей тарелке. Ну, зачем Тине непременно понадобилось быть на банкете у Айвазяна? Покрасоваться захотелось…

Скучно ей, вот и бесится, то ей в клуб с Давидом, то в школу. Не понять Роману Израилевичу нынешнюю молодежь! Да, только и в правду он сильно привязан к этой рыжей, настолько сильно, что пошел на преступление, защищая свою собственность.

Ведь Тинка его собственность, он своими руками огранил этот алмаз, пока он не засиял невиданным драгоценным светом. А сколько денег вложено! Квартира, машина, шубки, брильянты… Эх, чего жалеть, такие деньги приносит Тинкин талант, что приведись еще раз обнаружить "московского гостя", то не задумываясь порешил бы и половину города, не только двух каких-то девиц.

– Дорогая, успокойся. Это политический ход, – он, наконец, прервал стенания мадам Бернс. – Видишь ли, у Арташеза будут весьма влиятельные гости, вот он и просил меня познакомить их с Тиной.

Мадам Бернс покачала головой.

– Это похоже на сводничество, Роман.

– Ничуть, Давид присмотрит, что бы ни один волосок…

– Чему научиться у тебя мальчишка? Ты же обещал сестре быть Давиду родным отцом.

– Розочка, я своих обещаний не забываю. А Тина – наш золотой телец. Кто же решится зарезать его? Не беспокойся, все будет в порядке.

В машине Давида тоже говорилось о предстоящем вечере. Давид в костюме и галстуке-бабочке выглядел очень элегантно рядом с эффектно-раздетой Тиной. Она специально выбрала открытое платье, дабы привлечь внимание не только гостей вечеринки, но и ее хозяина.

– Тебе холодно? – спросил Давид, видя, как кутается Тина в норковую накидку. – Включить обогреватель?

– Нет. Не хочу появиться распаренной. Холодные пальцы дамы заинтересуют быстрей, чем жаркая ладошка.

– Не заиграйся, помни, я весь вечер около тебя. Никаких приключений! Дядюшка мне голову оторвет, если заметит, что ты кокетничаешь с мужчинами, и не приведи господи, где-то в укромном уголке!

– Давид, я не дурочка, но мне нужно поближе познакомиться с "нашей крышей".

– Одного только не пойму, зачем мы платим бешеные деньги Дурбину, если ты сама хочешь сунуть голову в пасть тигру?! Пусть этим занимаются профессионалы!

– Спокойно. Я не собираюсь, как ты выразился совать голову в пасть, я хочу схватить тигра за яйца.

– Я все более убеждаюсь, что ехать на банкет было дурацкой идеей. Ты не контролируешь себя.

– Ошибаешься, Давид, еще как контролирую.

Давид взглянул на нее внимательней. Ни один мускул не дрогнул на Тинином лице, лишь уголок рта подернулся в жесткой полуулыбке. Давид вздохнул, не завалить бы всю проделанную с таким трудом работу, ведь если Ной звериным чутьем уловит, что им интересуются, то добраться до него будет куда как сложней!

Автомобиль Бернса свернул к подъездной аллее особняка Арташеза Айвазяна. Давид двинулся следом, сквозь стекло окна Тина разглядывала увитые светящимися гирляндами деревья аллеи, форпосты милиции и личной охраны Ноя и, наконец, парадный вход с белой колоннадой, поддерживающей балюстраду балкона второго этажа. У входа автомобили гостей принимали одетые в униформу беллбои.

– Денег не пожалел, – произнес Давид, подавая руку Тине. Та, изящно вытянув ступню, продемонстрировала красивый подъем, тонкую щиколотку и атласную туфельку цвета золотого песка. Подхватив Давида под руку, она одернула оригинального кроя низ платья, поправила на плечах накидку, и они подошли к чете Бернсов. В смокинге, купленном пару лет назад, Бернс выглядел франтом, атласный пояс охватывал его внушительное брюшко, а галстук сдавливал толстую шею, делая лицо Бернса еще более пунцовым. Рядом с ним Роза Исааковна смотрелась царицей, осанка и удачно подобранное платье делало ее выше супруга, да и выглядела она куда значительней.

– Давид, держитесь рядом с нами, – приказал Бернс, давая понять, кто здесь хозяин и кому они обязаны счастьем быть на таком великолепном празднике.

Их пригласили войти. В вестибюле швейцары, вытянувшись в ряд, принимали от нарядных гостей меховые накидки, манто, разноцветные шелковые и атласные пальто.

В бальной зале – иначе не назвать, сам хозяин встречал дорогих гостей. Ной был высоким, худым, седовласым мужчиной, с немного сутулой фигурой, с яркой кавказской внешностью, особой чертой которой был внушительных размеров, орлиный нос. Рядом с Ноем, стоял молодой мужчина, на родственные связи с хозяином четко указывала форма носа юноши, но на Тинкин взгляд, он скорее приходился Айвазяну внуком, слишком велика была разница в возрасте. Веселый взгляд из-под слегка удлиненной волны черных волос, красив, даже слишком для мужчины, одет с европейской простотой, но стильно и дорого.

– Кто это? – шепнула Тина Давиду.

– Сейчас узнаем… – пообещал Давид, двигаясь в кильватере Бернса и его супруги.

Хозяин сделал шаг навстречу гостям. Юноша, с любопытством разглядывая вошедших, искренне улыбнулся Бернсу и Розе Исааковне, притушил взгляд, вспыхнувший от Тинкиного декольте, заинтересовался ее спутником.

– Мой друг, – Айвазян приложил тонкие губы к пухленькой ручке супруги Бернса и крепко пожал руку Романа Израилевича. – Очень рад, праздник у меня сегодня двойной, сын из Лондона приехал. Георгий. Помнишь его? Жаль, мать не дожила, вот один и старикую.