Абраша - Александр Яблонский

Не могли иудеи, издеваясь, называть Иешуа «Царем», как не могли этого не знать христианские богословы. Знали, но во все времена тиражировали заведомую ложь.

Утро выдалось светлое и тихое. Алена ушла спозаранку, ей надо было забежать домой, переодеться и успеть к автобусу в 7:50, тогда она приезжала за двадцать минут до первого урока. Абраша повалялся, затем, не торопясь, помылся прямо у колодца – до пояса. Мороза не было, но было сухо и бодряще студено. «Градусов пять тепла», – подумал он. Болей не было уже дней пять, и он был счастлив. Хоть Исаак Давыдович и был знаменитый на всю область врач, но и на старуху бывает проруха. Потом он любил Абрашу, вернее, ценил, как своего коллегу – единственного на всю больницу медбрата, да еще с высшим гуманитарным образованием, – поэтому мог слишком уж перестраховаться, мог дуть на молоко и вообще… Короче, настроение было хорошее.

Абраша сытно позавтракал: сделал себе яичницу из трех яиц с колбасой, затем пару бутербродов с сыром, выпил полную чашку чая с вареньем, которое прислала с Аленой Настя и – устал. Поэтому прилег на полчасика. Сначала решил почитать Эрнеста Ренана, он уже читал не раз эту книгу, сравнивая ее с Фридрихом Штраусом, с Фредериком Фарраром, Франсуа Мориаком (хотя французский он знал похуже немецкого и английского) и с другими авторами. Раньше Ренан был, пожалуй, реальнее и бытово приемлем для Абраши. Однако со временем Ренан стал раздражать своим рационализмом, в прокрустово ложе которого он небесталанно, с литературным изяществом пытался уложить величайшую мировую тайну. Яркие и точные детали, прекрасная эрудиция, знание источников – все эти и другие замечательные достоинства Ренана-романиста в конечном счете сводили образ Иисуса к реально существующей исторической личности, обладавшей мощной личной притягательностью, высочайшей организацией системы этических взглядов, но никак не основателя величайшей религии и уж никак не Сына Божия. Причем этот образ окрашивался в явственные субъективные тона и с возрастом труд Ренана всё больше отдалялся в сознании Абраши от того идеала, с которого когда-то начиналось его – Абрашино бытие в мире Евангелических сюжетов, проблем, исканий… Ни Ренан, ни Штраус, никто другой не мог ответить на вопросы, его волновавшие. Открыл было Ренана на заложенной странице, но потом передумал и вынул из-под подушки «Новый Завет». Все эти Ренаны – ничто по сравнению с прозрачной ключевой водой Евангелия. Особенно любил он синоптические Евангелия – девственно прекрасные, незамутненные поздними наслоениями. Рассказ и размышления Иоанна разительно отличались, дополняли и оттеняли первые Свидетельства, и сравнение между ними всегда доставляло Абраше огромное наслаждение, дарило массу размышлений и открытий. И вопросов, к которым всё возвращался и возвращался.

Абраша отложил Евангелия – рука затекла лежать, да и глаза устали. Последнее время он чувствовал себя хорошо, но быстро уставал. Он вытянулся на спине, аж в позвоночнике приятно хрустнуло. Надо бы встать и сгрести листья. Приятное осеннее занятие. Потянет дымком – запах любимый с детства, когда он с мамой ходил гулять в Летний сад, и там тлели листья кленов, дубов и лип, тщательно сбираемых с аллей молчаливыми служителями этого парка.

Мысли Абраши смешались, и он задремал.

12 мая.

Давно не вела свой дневник, Тимошечка, – всё больше с тобой лично беседовала. Но ты меня забыл, не приходишь. Как ты там? У нас всё по-старому. Моросит. Ника с утра в Публичке, потом пойдет с другом в баню. Легкого пара!

Новость № 1 – «Чрезвычайное сообщение ТАСС»: кажется, Кузя собрался делать предложение Катерине. Наконец-то!! Хороший он парень, Ахматову и Мандельштама любит – наш человек (хотя Рильке и Цветаеву почти не знает?!). Но робкий какой-то. Если не передумает, дай им Бог!

У меня же на душе – жопа (или «в душе – жопа», стилистически спорно), прости Господи! Мне пора завязывать со Смутой. Обрыдло. Ломлюсь в открытые двери. Тоскливо, Тимоша!

В сухом остатке: всё заваривалось в России. Польша со Швецией – статисты, случайно подвернувшиеся под руку российским элитам.

В общем виде: Смута – результат царствования Ивана. Польша – ни при чем, как и Англия, Китай – кого хочешь выбирай… Российский закон: авторитарная власть ведет к смуте, разрухе, гибели. Наступаем на эти грабли с Рюриковских времен («грабли – наше главное наступательное оружие» – кто сказал?): Ярослав со Владимиром – удельная раздробленность, кровавая междоусобица, монголы подвернулись – на них все беды списали; Грозный – Смута, разруха; Петр – сумятица с престолонаследием, чехарда дворцовых переворотов, моментальный демонтаж всех преобразований, всевластие бюрократии, а затем – и гибель Империи, Николай – крах всех новаций, крымский позор, и самоубийство – списали на «агличанку, которая завсегда гадит», кровавый «дядя Джо» – «оттепель», крах соц. идеи, думаю, гнилая конструкция не сегодня – завтра рухнет. Погребет ли только СССР или Россию тоже – вопрос! Найдут виновных: Америка, Англия, как всегда, евреи! А может, и кого другого приплетут… Скажем, армян, хохлов или грузин…

Конкретно:

1. Первый Лжедмитрий. Кто «заквасил» (Ключевский)? – Романовы – «Никитичи» (если Самозванец – Григорий Отрепьев, что, по-моему, сомнительно); в любом случае – подготовку самозванца вели «боярские дома» (Черкасские, Шуйские, Романовы, пр.), оппозиционные Борису (Платонов). Костомаров (1864 г.) утверждал, что виднейшим деятелем этой интриги, помимо Романовых – Юрьевых, был Богдан Бельский. – Хрен редьки не слаще. Кто ему к престолу спину подставил: предался под Кромами и войско к присяге привел, свидетельствовал о его подлинности и пр.? – Шуйский с Голицыными + Ко. На кого опирался Димитрий более всего? Шляхтичи? – Да, отчасти, но, главным образом, русские – казачество с южных областей Московии, ненавидевшее опричнину, московские порядки, рабство и пр.

2. Освободили Москву от «поляков» (читай – иноземцев). – Ура! – Великая судьбоносная победа. А как они туда попали? Взяли штурмом? Или вошли в «оставленную» столицу, как Наполеон? – Филарет и Салтыковы челом били Сигизмунду поставить царем Владислава! Хорошо просчитывал ходы Филарет, не просчитался. Ну а загубленные жизни, кровь, мор, позор – кто считает! Русские бабы еще нарожают! (Сталин). Владиславу «целовала крест» вся Москва, даже Гермоген, считавший, что на престоле должен быть либо Вас. Вас. Голицын, либо малолетний Мих. Романов, благословил Владислава на престол. Почему? – Страшнее любых поляков со шведами или немцами – чернь! Ужас перед «ворьем» – будь то тушинские сидельцы или «освободители» Трубецкого и Заруцкого (Первое ополчение Ляпунова и Ко) – вторая (после жажды власти) побудительная причина призвания поляков. Это уж от века: «В Кремле не живут, а обороняются» (де Кюстин). Тот же Филарет со Голицыным, знатью, громадной свитой поперлись к Сигизмунду – зачем? – Просить убрать поляков из Москвы? – Нет, просить на престол его сына – Владислава! Через кого Сигизмунд пытался у сына трон московский забрать в свою пользу – через Салтыковых и Федора Андронова. И т. д. и т. п. Короче: поляков пригласили, затем заперли несколько сотен человек, вынудили их голодать до полного истощения и, несмотря на «слово чести» не сумели с ними повести себя благородно.

3. Филарет! – Как возрадовался, узнав, поневоле монашествуя, что Лжедмитрий Первый – «Расстрига» – начал свое движение на Москву! – Не зря вскармливал! Митрополит Ростовский – это тебе не монах в Антониев Сийском монастыре. Второй Лжедмитрий – «Вор» нарек Патриархом Всея Руси. Филарет отработал польско-«воровской» хлеб: 1) от имени «тушинского вора» переговоры с Сигизмундом о приглашении последнего на русский трон; 2)как нареченный патриарх рассылал грамоты по церковным делам в области, признававшие власть тушинского вора, 3) посольство с Голицыным – приглашении Владислава на тот же трон… Результат: повешен? Сослан? Выслан? – Нет. Повешен трехлетний (четырехлетний?) ребенок. Филарет к сану Патриарха прибавляет титул Великого Государя (высшая ступень государственной иерархии), юридически – соправитель Михаила Романова, фактически – правитель России. Да не он один. Он – самая крупная фигура в этом террариуме. Все эти зачинщики и двигатели Смуты выиграли, т. е. приблизились к трону, разбогатели, прославились и остались в «благодарной памяти» народной героями, страстотерпцами и патриотами Земли Русской, и, что поразительно, как при старом режиме (понятно – Романовы!), так и при новом… Тоска.

Моя Татьяна, что из «Ленправды», всё рассказывает о своей нахлынувшей любви. (С ума сошла: муж узнает – убьет!!! Хотя любовь – здорово!!!). Так вот, этот ее Ромео роман пишет про Смуту. – Почитать бы, что он там понаписал. Татьяна говорит, что гениально. Любовь – что поделаешь! Но одну последнюю фразу она запомнила наизусть. Великолепно. Я бы так не додумалась: «На крови невинного младенца замесил свою династию Филарет, и отметила эта кровь весь ее трехсотлетний путь, и отозвалась в подвале ипатьевского дома кровью таких же невинных отроков».