Ямани: Взгляд из-за кулис - Джефри Робинсон

Ничего не подозревая, один из полицейских любопытства ради вежливо поинтересовался, куда они идут.

Гости не стали тратить времени на ответы. Не оборачиваясь, все они перешли на бег.

И когда они взбежали на второй этаж, началось нечто поистине ужасное.

Бандиты, возглавляемые человеком с усами и бородкой, в коричневой кожаной куртке, светло-сером свитере с глухим воротником, брюках цвета хаки, коричневых туфлях и коричневом берете, вытащили из-под пальто оружие и открыли беспорядочную пальбу.

Один из них, немец по национальности, бросился к коммутатору и, угрожая служащему револьвером, отключил телефонные линии.

Полицейский, стоявший на втором этаже, схватился было за свой карабин, но человек в берете удержал его руку.

Девушка в серой шерстяной шапочке, надвинутой на глаза, подбежала к полицейскому, что-то крикнула, приставила ему к подбородку револьвер и нажала на курок.

Четверо бандитов устремились через холл второго этажа к конференц-залу. Стрельба не прекращалась.

Навстречу девушке бросился иракский охранник.

Она его застрелила.

Перед ней возник молодой ливиец.

Девушка убила и его.

Один из террористов, прикрывавший своих товарищей сзади, задержался у лестницы и швырнул вниз ручную гранату — на случай, если кому-нибудь вздумается их догонять.

Как раз в это время человек в берете и его друзья ворвались в конференц-зал.

Размахивая автоматами и револьверами, бандиты принялись стрелять в потолок; в зале поднялся крик и началась общая паника.

Светильники были разбиты; стало темно, и весь зал мгновенно наполнила пороховая вонь.

Ямани бросился под стол, за которым происходило заседание.

— Вначале я подумал, что это европейцы, выступающие против повышения цен на нефть. Я решил, что они хотят нам отомстить.

Человек в берете пронзительно кричал, приказывая всем лечь на пол. Остальные продолжали палить в потолок.

До тех пор пока главарь не взял ситуацию под свой контроль, его спутники не прекращали стрельбы.

Участники совещания оказались в безвыходном положении. Одни лежали на полу, другие прижались к стене в углах, третьи спрятались под столами. Всюду валялись опрокинутые стулья. Столы были сдвинуты, в воздухе кружились бумаги. Некоторые из находившихся в зале молились вслух. Некоторые не могли сдержать слез и громко рыдали. Одна из секретарш, полностью утратившая самообладание, раскричалась так, что человек в берете выпустил ее из зала. Но вообще-то все случилось настолько молниеносно, что большинство людей, находившихся в зале, были попросту ошеломлены и молча, с замиранием сердца следили за происходящим.

— Когда стрельба стихла, на короткое время воцарилась мертвая тишина. Потом я услышал, как кто-то спросил по-английски: «Ну что, нашли Ямани?» Внутри у меня все оборвалось.

Один из террористов опустился на четвереньки и пополз вдоль зала, освещая фонариком каждого лежащего. Он заглядывал под все столы и наконец наткнулся на Ямани, причем приветствовал его ироническим жестом.

— Он сообщил остальным, что нашел меня. Внезапно я понял, что сейчас меня убьют, что моя жизнь пришла к концу.

Захватив конференц-зал, террористы почти сразу же разместили в каждом из его углов динамитные заряды. Все необходимые приспособления они принесли в своих спортивных сумках. В течение двух минут зал был опутан проводами.

К этому времени венская полиция уже была уведомлена о случившемся. К дому с воем сирен съезжались полицейские машины. Первым делом полиция оцепила близлежащий квартал. После этого заняли свои позиции коммандос из антитеррористического подразделения, разместившись вдоль улицы и на крышах соседних домов.

В тот момент, когда коммандос приблизились к главному подъезду, террористы, охранявшие вход и коридор, бросили еще несколько гранат — под лестницу и в шахту лифта. В завязавшейся перестрелке один из террористов был ранен.

Когда обе стороны укрепились на удобных для себя позициях, человек в берете потребовал, чтобы его раненый приятель был доставлен в больницу. Полиция, со своей стороны, настаивала на выдаче всех раненых заложников.

Согласие было достигнуто; полиция забрала раненого террориста и вместе с ним кувейтца, у которого было прострелено плечо. После этого полицейские отошли на прежние позиции. Началось длительное ожидание.

Как только удалось отыскать канцлера Австрии доктора Бруно Крайского, который на уик-энд уехал кататься на лыжах, ему сообщили об осаде. Узнав, что одиннадцать министров ОПЕК захвачены в качестве заложников и что уже погибло три человека, Крайский вернулся в Вену, чтобы провести экстренное заседание кабинета.

Человек в берете поручил иракскому атташе быть посредником в переговорах между ним и полицией.

И сам сообщил иракцу:

— Вы наверняка обо мне слышали. Я — Карлос.

Это было правдой. Штаб-квартиру ОПЕК захватил человек, за которым полиция всей Европы охотилась как ни за одним другим преступником.

Ильич Рамирес Санчес, родившийся 12 октября 1949 г. в Каракасе, кареглазый шатен с одутловатым лицом, 5 футов 11 дюймов ростом, был сыном состоятельного адвоката, долгое время поддерживавшего самые тесные связи с венесуэльской коммунистической партией. Отец Санчеса был настолько предан идее коммунизма, что двух других своих сыновей назвал Владимиром и Лениным.

В детстве Ильич был необщительным и застенчивым ребенком, страдал полнотой. По слухам, он постигал основы своего ремесла в 1966 г. в лагере Монтанзас, находящемся в холмистой местности вблизи Гаваны; там его обучали искусству подрывной и террористической деятельности кубинские и советские агенты. Спустя несколько лет он был направлен и Москву, в институт Дружбы народов имени Патриса Лумумбы, где должен был прослушать шестимесячный курс советской коммунистической теории, предназначенный для радикально настроенных студентов из стран третьего мира. Но еще до окончания курса Ильич был отчислен русскими за антисоветскую деятельность экстремистски-левацкого толка.

Вскоре после возвращения Ильича в Венесуэлу у него начались неприятности с полицией Каракаса. Он был обвинен в организации студенческих волнений и на два месяца упрятан за решетку.

Из Венесуэлы он перебрался во Францию, где участвовал в беспорядках в Марселе.

Затем след Ильича обнаруживается в Лондоне, где жили в ту пору его родители. Какое-то время он работал, преподавая испанский язык в школе секретарей в Мейфере. Представляясь богатым молодым экономистом, он сблизился с кругом здешних респектабельных латиноамериканцев, часто посещал приемы и вечеринки. В это время он решил взять псевдоним и стал называть себя Карлосом Рамиресом.