Горький ветер свободы (СИ) - Ольга Куно

— Могут, — согласилась я. — Как и в первую ночь, которую я провела в армоне. — Ренцо, поверь, — моя рука дружески легла ему на плечо, — после вот этого, — короткий взгляд на знак дракона, — все остальные пятна на репутации — это такая ерунда!

— Ты неправа, — заявил кастелян, глядя мне прямо в глаза. — Ты ошибаешься, Сандра, и я хотел бы тебе это доказать. В любом случае извини. Я просто хотел предупредить.

— Спасибо, я всё понимаю, — ничуть не обиженно кивнула я.

Ренцо ушёл. Я закрыла за ним дверь и даже на всякий случай заперла на замок, пока он переговаривался с оставленным снаружи стражником. Что ж, будем надеяться, что ночь пройдёт спокойно. Данте ляжет спать, я пристроюсь где-нибудь в гостиной, а наутро девицы благополучно уедут. Они ведь здесь по легенде только проездом. Да и оставаться в доме холостого мужчины на продолжительный срок, вот так, путешествуя без сопровождения близких родственников мужского пола, — для арканзийской девушки это лёгкий способ погубить свою репутацию. Причём поскольку приехала она по собственной инициативе, Данте такой расклад ни к чему не обяжет.

— Сандра! — позвал меня Данте, отрывая от размышлений. — Садись.

Я подошла и опустилась рядом с ним на диван.

— Ты хотел о чём-то поговорить? — спросила я, вглядываясь в его лицо. Глаза как-то странно блестели.

— Поговорить? — переспросил он.

Говорил нечётко, язык, кажется, ворочался с трудом. Все признаки указывали на действие какого-то препарата.

— Сандра, ты такая красивая! — Его рука без малейших колебаний погладила меня по голове. — И у тебя такие необыкновенные волосы!

Загорелые пальцы поигрались с прядью, потом коснулись моей щеки. Меня словно обожгло от этого прикосновения. А губы Данте уже были совсем-совсем близко, и его дыхание обжигало кожу ещё сильнее.

— Данте…

Я попыталась отсесть подальше, но его руки обхватили мою спину и не позволили отстраниться.

— Перестань, наконец-то, убегать.

— Данте, отпусти, — через силу проговорила я, чувствуя, как его рука спускается по шее к ключице, и невольно отзываясь на это движение. — Это просто наркотик, тебя чем-то опоили.

— Наркотик? — переспросил Данте, впрочем, без особого интереса: теперь его рука исследовала сквозь ткань платья мою грудь. — Впрочем, тем лучше.

В его словах не было никакой логики, но это и неудивительно. Он коснулся губами моих губ, и я не выдержала, ответила на поцелуй. Голова закружилась, перед глазами вспыхнули сотни ярких звёздочек. Тело отзывалось на его прикосновения такими сумасшедшими ощущениями, что я полностью теряла контроль над собой. Что ж такое?! Я-то никакого наркотика не принимала!

— Отпусти, — повторила я, отстраняясь от его губ немыслимым усилием воли.

— Зачем? — Он как будто удивился моим словам. — Не собираюсь тебя отпускать. Неужели ты до сих пор не поняла?

Поддавшись его пальцам, платье сползло, обнажая плечо. Данте тут же впился в него губами. Затем его рука принялась пробираться дальше под ткань. Что же мне делать?!

В голове метались мысли о возможных действиях. Позвать на помощь стражника? Дверь заперта, но я сумею до неё добраться. Впрочем, тогда и стражник не нужен, можно просто выскочить вон. Или запереться в спальне? Наверняка Данте быстро забудет обо мне и просто уснёт. Или просто вылить ему в лицо стакан воды? Или…

Последнее «или» пугало сильнее всего. Потому что я точно знала, чего хочу на самом деле. Я хотела остаться и дойти до конца.

В конце-то концов, почему бы нет? Он хочет меня, а я хочу его. Мы оба давно не маленькие дети. Что тут такого?

Что тут такого? Не лги сама себе. Данте находится под воздействием какого-то зелья. Ему нужна не ты. На твоём месте его бы устроила абсолютно любая. Но это мысль, хлещущая по лицу почище пощёчины, — ещё полбеды. Намного хуже другое. Отдаться ему сейчас — значит воспользоваться его состоянием. Украсть то, что мне не принадлежит. Сделать то, чего он на самом деле совершенно не хочет. И чем я в таком случае лучше тех девиц, что подсунули ему это зелье? Выходит, что они сделали всю грязную работу, а я снимаю сливки?

Нет, нельзя поддаваться напору Данте и собственным чувствам. Ни в коем случае нельзя.

Но, с другой стороны… Ведь он же хочет меня на самом деле. Это очевидно. А раз так, разве в моём поступке будет что-то дурное? Сейчас нет тех сложностей и тяжёлых последствий, которые неизбежно возникли бы при других обстоятельствах. Назавтра Данте наверняка ничего не вспомнит. Этот случай никак не испортит наших отношений. Я не стану питать ложных, изнуряющих душу надежд. И, во всяком случае, сейчас он точно не смотрит на меня как на рабыню. Исключительно как на предмет страсти.

— Данте, ты же буквально сегодня пытался выставить меня вон из бани, — со стоном напомнила я, когда его губы в очередной раз блуждали по моей шее.

— Разве? — прошептал он, предпринимая попытку стянуть с меня платье. Я сопротивлялась. — Это потому что я чёртов идиот. А ты — красивая, обжигающая холодом льдина.

Льдина? Я даже невольно обиделась на такие слова. Да это он — настоящая глыба льда, таким было самое первое сравнение, какое пришло мне в голову, когда я впервые его увидела. Это он начисто игнорировал меня как женщину все эти недели. И сейчас в нём тоже говорил всего лишь дурман. И именно поэтому я обязана его оттолкнуть. Было бы унизительно и бесчестно поступить по-другому…

И я перестала удерживать платье. Будь, что будет. Возможно, я тысячу раз пожалею об этом. Но не сейчас.

Данте шумно выдохнул, когда моё платье осталось лежать на полу. Его руки и губы заскользили по моему телу, не спрашивая мою точку зрения на этот счёт. Тело отзывалось почти что болью, захлёбываясь от нахлынувших на него ощущений. Я стянула с Данте камзол. Попыталась расстегнуть пуговицы его рубашки, но из-за его собственных действий сосредоточиться на этом было просто нереально. Пуговицы буквально выскальзывали из пальцев. Наконец, расстегнув всего две или три — на что, казалось, ушла целая вечность, — я вдруг сообразила, что можно обойтись и без этого процесса, после чего рывком стянула рубашку через голову. Данте — так и быть — на миг оторвался от моего тела, чтобы избавиться от рукавов, но его пальцы не удерживались на расстоянии от моей кожи ни секундой дольше.

— Подожди… — всё-таки прошептала я.

Но Данте и не думал ждать, а я и сама уже не понимала, зачем это говорю. Задыхаясь, принялась исследовать губами его собственную смуглую кожу. Перед глазами снова проскользнул короткий шрам. А потом Данте преодолел последний разделяющий нас барьер, и мир просто растворился.