Замри и прыгни - Наталья Нечаева

Рассвет он встретил в совершенно незнакомом месте, где-то на лесной опушке, среди молоденьких светло-зеленых елок. Отломил хвоинку, растер в пальцах, вдохнул душистую горечь и почему-то подумал, что вот сюда, в этот редкий солнечный лесок, хорошо бы приехать вместе с Зоей. Развести костер и сквозь языки пламени, прозрачные и почти невидимые на свету, молча любоваться ее глазами цвета вот этих молоденьких елочек.

Из ее отрывистого короткого рассказа он понял немного, но, наверное, самое важное. Переспрашивать было нельзя, она бы и вовсе замолчала, но теперь его не покидало ощущение сильной тревоги и какой-то надвигающейся беды. Он долго не мог понять, с чем это связано, но потом вдруг вспомнил. Когда они ехали в милицию, Зоя сказала, что точное местонахождение брата, оказавшегося бывшим мужем, знает Черный.

Именно эта связка — Зоя и Черный — и оказалась той кнопкой, нажатие на которую вызывало эту необъяснимую, сильную тревогу.

Что связывает Зою и Льва Давыдовича? Нет, не так. Что может их связывать? Они не просто из разных измерений — из разных галактик! И если Лева — один из тех, кто помогает Зое и ее подруге осуществить их план, то это плохо, очень плохо. Потому что методы Левы и его мир совсем не для таких, как Зоя. Цинизм, жестокость, насилие — законы этого мира. Из женщины, попавшей в эту мясорубку, на выходе получится кровавый бесформенный фарш.

Мужской мир. Да, это и его мир тоже. Потому он и живет внутри него как волк-одиночка, никого не подпуская к своему логову и защищая его клыками, когтями, мозгами. Но Зоя…

Воробышек, испуганный и жалкий… Того, что ей уже досталось, хватит на всю жизнь. И она решила бороться? Она? Нет, положительно, ее просто втянули в эту бессмысленную войну. Кто? Подруга? Но и Рита, при всей ее яркости и напоказ демонстрируемой независимости, тоже не боец. По крайней мере в предлагаемых условиях. Конечно, они обе, подбадриваемые друг другом, могут нафантазировать себе невесть что. И придумать план, и даже реализовать его. Только ни одна из них не знает, чем это может закончиться. Лева и его компания, вполне возможно, и окажут помощь. Но только на время, пока не придет пора получать по долгам. А вот когда эта пора настанет, когда женщинам уже вполне будет казаться, что все самое страшное позади, и они выиграли, вот тогда в полный рост и начнут работать те самые законы. И тот же Лева, друг и брат, а может уже и любовник, опутает женщин такой паутиной, из которой не то что вырваться, дышать нормально невозможно.

Другой вопрос: зачем Леве Черному пара мелких предприятий? Не очень прибыльная страховая компания и заштатный медицинский центр? Инстинкт паука? Подтягивать под себя все, что шевелится и трепыхается? Потом высосать все соки и выплюнуть? Похоже…

Тогда тем более он, Карелин, должен Зое помочь. Ведь, как ни крути, впрямую причастен ко всему тому, что произошло в ее жизни. Не сглупи она тогда, поведи себя как обычная зашуганная тетка, не расскажи ему о бритоголовых уродах, порезавших колеса, так и сидела бы в своей фирмешке, обихаживала бы надутого борова — своего мужа и была бы вполне счастлива.

Он попробовал представить нынешнюю Зою рядом с тем напыщенным и чванливым директором, который выставил его вон. Лицо, конечно, он не помнил, да и сегодня ночью как-то не удосужился его рассмотреть, но ощущение от двух коротких встреч было омерзительное. В пространство рядом с тем павлином Зоя не встраивалась. Выпадала. Ни сегодняшняя, красивая, стильная, ни прошлая, рыхлая и расплывчатая.

Помочь. Он должен ей помочь. Как? В чем? Ответа на этот вопрос не было. Но Карелин знал одну свою особенность: главное — заслать в мозг задачу. И по возможности о ней забыть. Тогда через какое-то время решение выплывет само. И будет совершенно правильным.

Заслать задачу нетрудно, — сам с собой хмыкнул он. — Как заставить себя об этом забыть? Отвлечься?

Карелин, — сказал он сам себе, — признайся: ты влюбился.

Попытался с собой же поспорить, отговариваясь необходимостью отблагодарить, потом защитить… Неожиданно вспомнилась недавняя сцена в «Ладушках», когда Зоя, одна из всего зала, храбро ринулась на помощь растерянному певцу, терзаемому пьяной теткой.

Вот куда ты лезла? — с теплой нежностью подумал Карелин. — Та бабища ладонью бы тебя прихлопнула!

Вспомнился их танец, тонкая Зоина рука на его плече, тонкая талия, которая практически вся уместилась в его ладони. Он внимательно оглядел свою руку, пытаясь еще раз поймать те ощущения от ее тела. Поймал, улыбнулся, расслабился.

Солнце лупило прямо в глаза, какие-то птахи, нисколько не боясь человека, кружили прямо над головой, невдалеке, на невидимой отсюда трассе, вовсю гудели машины. Тусклая тихая ночь сменилась ярким шумным утром.

Карелин прыгнул в машину, погнал домой. Долго терзал спортивное поджарое тело контрастным душем, потом тщательно побрился, плеснул в лицо освежающим тоником, надел мягкие фланелевые брюки, светло-серый с яркой голубой полосой джемпер. Сварил турку крепкого кофе, поджарил тосты. Завтракал он на балконе. Свежий ветерок был еще по-майски прохладным, но зато солнца было столько, что редкие холодные порывы просто тонули в нем, как в густом топленом молоке.

Вот тут, на балконе, он и решил, что просто позвонит Зое и попросит о встрече. Немедленно. Сейчас. Найдет чем мотивировать. А уж лично скажет ей именно то, что должен: он просто будет сегодня рядом. В машине. На улице. Под окнами, где она будет решать свои вопросы. За закрытой дверью кабинета, в приемной. Как скажет. Только лишь для того, чтобы она знала, что он окажется подле нее в любую минуту. А потом проводит ее в аэропорт. На солнечный египетский пляж. И если она так захочет, он больше никогда не появится в ее жизни. Но сегодня он обязан быть рядом.

Номер мобильника она нацарапала на бумажке сама. Значит, ошибки быть не могло. Почему тогда телефон молчит? Скоро девять. Вряд ли в преддверии такого дня она сможет спать до обеда. Да и Рита тоже. Может, забыла трубку в сумке и просто не слышит? Черт, что же он не спросил домашний телефон? Да оттого и не спросил, потому что забыл, когда сам своим пользовался…

Стоп! Карелин даже засмеялся от радости. У него же есть превосходный повод — машина! Ее машина! Она ведь стоит в ее дворе с самой ночи, а ключи от автомобиля — вот они, в его кармане!

Через час, около десяти, Карелин въезжал в знакомый двор. Оливковая «нексия» покорно стояла на прежнем месте, у квадратной арки.

Он еще раз набрал номер, послушал гудки.

А если все же спят? Если легли под утро? Да какой там — если! Он же привез ее часа в четыре! Да еще в машине с час сидели… Да, если спят, будить жалко. Хорош же он будет — с постели поднял, чтобы помощь предложить. А какую, и сам толком не знает.

Сергей вышел из машины, обошел дом, нашел окна, которые, по его прикидкам, должны были быть теми самыми и которые он так тщательно изучал ночью. Форточки оказались открыты, но из-за нещадных солнечных бликов стекла лишь радужно и невинно сияли розово-оранжевым ясным огнем, совершенно скрывая внутренности квартиры.

Подняться и позвонить в дверь?

Без предварительной договоренности — неловко. Остается ждать.

Он вернулся в машину, подставил солнцу лицо, прикрыл глаза. Из теплой ласковой неги его вырвал звонок мобильного. Секретарь удивленно интересовалась, почему он задерживается, клиенты уже пятнадцать минут ждут в приемной.

Вот это да! — спохватился Карелин. Ни разу за всю свою бизнес-жизнь он не забыл о намеченной встрече. Нет, положительно, с ним происходит что-то из ряда вон!

— Буду через четверть часа, — пообещал он секретарю, заводя автомобиль.

В конце концов, звонить можно из любого места, а когда Зоя отзовется, ему хватит нескольких минут, чтобы примчаться сюда. Должен же он, наконец, вернуть ей ключи от «нексии»!

Паркуясь у офиса, он сразу приметил на углу сверкающий молочный «мерседес» — разъездную машину Левы Черного. И самого Леву, беседующего с каким-то мужчиной. Проходя мимо, кивнул, здороваясь. Но Лев Давыдович вдруг жестом остановил собеседника и крупно зашагал наперез Карелину.

— Серега, здорово. Хорошо, что тебя встретил. Мне бы отдельный кабинет в «Ладушках» где-то часа на четыре, а твои там блеют, что все заказы — с шести.

— Правильно «блеют», — кивнул Карелин. — До шести мы только постояльцев обслуживаем.

— Карел, — задрал брови Черный, — ты что, серьезно? Мне в четыре надо. И всего-то на час-полтора. Но чтоб тихо, чтоб никто не мешал.

— Да нет вопросов, Лев Давыдович, — успокоил его Сергей. — Занимай мой служебный. Все к твоим услугам. Стрелка, что ли?

— Типа того, — кивнул Черный. — Справедливость будем восстанавливать, как всегда! — Он довольно хохотнул.