Ирландский обет - М. Джеймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я с трудом могу поверить в то, что вижу. С другой стороны от меня Макс тянется за пистолетом, который выронила Иветт, хватает Ану и уводит ее от двух фигур, борющихся на полу, в то время как Иветт отчаянно пытается вырваться из рук Александра.
— Mon amie, amour, non, non, s’il te plait…(Мой друг, любимый, нет, нет…)
Ее слова заглушаются пальцами Александра, впивающимися в ее горло, и я вижу, как Найл начинает двигаться к ним, но я останавливаю его, глядя в ужасе и восхищении. Иветт обвиняла Ану в том, что она имела власть над Александром, но на самом деле это она все это время имела над ним власть, подстрекая его, подталкивая к разврату, к насилию. И теперь, в этом заключительном акте насилия, я вижу, как Александр разрушает эту хватку. Сначала я думаю, что он просто собирается вырубить ее. Но когда Иветт извивается под ним, хватаясь, пиная и царапаясь, удерживаемая весом тела Александра, навалившегося на нее, и его руками, сжимающими ее стройную шею, я понимаю, что все заходит намного, намного дальше этого.
И я не склонен останавливать это.
Он собирается убить ее, и я не могу придумать ни одной причины, чтобы спасти ее, кроме того факта, что я хотел бы сделать это сам, и, помимо этого, я не могу придумать никакой причины, по которой Иветт могла бы жить.
— Александр — Иветт выдавливает его имя, ее глаза выпучиваются, когда он усиливает хватку. — Александр…любимый…
Ее голос дребезжит, прерываясь, и я вижу, как сухожилия на горле Александра напрягаются от силы того, что он делает, от чистого насилия. Это шокирующее зрелище, даже учитывая то, что я видел, настолько интимное, что наводит на мысль, что никто из нас не должен был этого видеть, это тот момент, когда Александр наконец-то сорвался. Кажется, что это длится вечно, но на самом деле это всего лишь несколько минут. Борьба Иветт замедляется, затем прекращается, ее руки выскальзывают из объятий Александра и тяжело шлепаются на ковер по бокам от нее. Александр не отпускает ее ни на мгновение, его плечи вздымаются, руки все еще сомкнуты на ее шее.
Макс заговаривает первым, отходя от Аны и осторожно приближаясь к Александру.
— Теперь все кончено, чувак, — тихо говорит он. — Ты можешь отпустить.
Слова, кажется, повисают в воздухе, придавая больший вес, чем просто физический акт отрывания его пальцев от горла Иветт. Александр медленно убирает руки, отпечатки его пальцев темнеют на ее бледной коже.
Он медленно встает, поворачиваясь ко мне, как будто хочет что-то сказать. Но во мне снова вскипает гнев, потому что все, о чем я могу думать, это о том вечере, когда он принудил меня к Ане, когда он позволил Иветт шептать ему на ухо и уговаривать совершить тот отвратительный поступок, который мог навсегда разрушить нас с Анной, и он не убил ее тогда.
Прежде чем он полностью поднимается с пола, я уже целюсь в него, мой пистолет вытащен из кобуры у меня за спиной и направлен ему в голову.
— Ты закончил, — рычу я на него, мой голос срывается от гнева, когда я делаю шаг вперед, не желая рисковать пропустить удар. — Я не позволю тебе и дальше вставать между мной и Анной. Не сейчас и никогда больше.
Я так близок к тому, чтобы нажать на спусковой крючок, осталась всего миллисекунда. Я чувствую, как мой палец тянется к нему, кровь стучит в ушах, когда я принимаю решение покончить с этим раз и навсегда, даже на глазах у Анны.
Я больше не могу так продолжать.
И затем я чувствую ее, ее хрупкую тяжесть, навалившуюся на меня, когда она выкрикивает мое имя.
— Лиам, остановись! — Ана кричит, хватая меня за руку и пистолет, и бросается на меня. В ту же секунду, когда мой палец нажимает на спусковой крючок, мою руку отбрасывает в сторону, пуля летит не в ту сторону, когда Ана чуть не впечатывает меня в тумбочку рядом с кроватью.
Раздается тяжелый звук падения тела, глухой стук его о ковер. На краткий миг я боюсь, что попал в Найла или Макса, но, когда я смотрю, это Александр, скрюченный и истекающий кровью на ковре рядом с Иветт.
Единственное, чего я не вижу, это дышит он еще или нет.
21
АНА
На один ужасающий момент мне кажется, что Александр мертв. Он лежит на ковре рядом с мертвым телом Иветт, истекая кровью из огнестрельного ранения в верхнюю часть груди, достаточно близко к плечу, чтобы не задеть ничего жизненно важного, но, опять же, это невозможно знать наверняка. Я отскакиваю от Лиама, на мгновение зависая между двумя мужчинами, как и была все это время. Затем я стою на коленях на ковре рядом с Александром, мои руки прижаты к ране, я пытаюсь остановить кровотечение, почувствовать, дышит ли он еще, бьется ли его сердце.
Сердце бьется. Я чувствую, как слабо поднимается и опускается его грудь, прерывистое биение пульса на горле, когда кровь вытекает из раны, и мне кажется, что я снова разбиваюсь вдребезги. Я хотела оставить наши отношения с Александром, начать новую главу, но я также знала, что часть меня всегда будет любить его и то, что у нас было общего. Я не хотела, чтобы он умирал. Я не хочу, чтобы он умер.
— Ана… — доносится до меня голос Лиама, когда он, пошатываясь, поднимается с того места, где я ударила его о тумбочку, Найл помогает ему подняться.
— Нет! — Я пристально смотрю на него, по моим щекам текут слезы. — Я просила тебя не делать этого, Лиам! Я просила тебя не причинять ему боль! Я хотела поговорить с тобой, но я не могу сделать выбор, если ты выбрал для себя единственный вариант!
Лиам останавливается как вкопанный, боль отражается в каждой черточке его лица, когда его глаза расширяются, встречаясь с моими.
— Ана, мне жаль, — говорит он. Его голос внезапно становится раскаивающимся, но я уже поворачиваюсь обратно к Александру, слезы текут по моим щекам, когда я чувствую, как его кровь стекает по моим рукам, горячая и липкая между пальцами. Макс перемещается между телом Иветт и Александром, протягивая руку, чтобы помочь мне.
— Нам нужно уложить его в постель, — говорит Макс. — Кто-нибудь, принесите тряпки, горячую воду, все, что сможете найти, чтобы остановить кровотечение.
Лиам застыл на месте, выражение его лица испуганное, как будто все приняло неожиданный оборот.
— Кто-нибудь, двигайтесь, сейчас же! —
