Принеси мне их сердца - Сара Вулф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Намекаешь, что со мной расправятся в два счета? – хмурюсь я. – Не слишком-то ты в меня веришь.
– Нет, – спорит Люсьен. – Я просто знаю, как далеко простирается власть Гавика. Это не потому, что я тебя недооцениваю. Это просто факт. Он порвет тебя на кусочки.
Так же, как я тебя, и очень скоро, – глумится голод.
Фиона прочищает горло.
– Послушайте, ваше высочество, вы видели, как храбро вела себя леди Зера. Я видела ее при дворе – она весьма умна. Всегда имеет колкость наготове. Да, она не так хорошо ориентируется в Ветрисе, как мы, но у нее есть нечто более важное – непредвзятость. К нам обоим, к вам и ко мне. Мне она нравится, а вы… – Она переводит взгляд с Люсьена на меня и расплывается в кошачьей улыбке. – Скажем так, вам она тоже нравится.
Из горла Люсьена вырывается странный звук, словно он поперхнулся ответом, но Фиона продолжает с нажимом:
– Я так близка, Люсьен. – Она называет его по имени, искренность и решительность освещают ее черты. – После стольких лет все практически готово. Осталось повесить замок на клетку для моего дяди, и все. Все будет кончено, и я наконец смогу отдохнуть. Смогу в конце концов навестить ее портрет с гордо поднятой головой.
Люсьен сверлит Фиону взглядом, и она отвечает тем же. А затем миг проходит, взгляд ее голубых глаз останавливается на мне, и на лице ее расцветает улыбка.
– Что скажете, леди Зера? Мы трое против Гавика? С вашей смекалкой, моим обаянием и влиянием принца у нас вполне может получиться это сделать.
– Сделать что? – спрашиваю я.
Ее улыбка становится шире.
– Уничтожить моего дядю изнутри, конечно же.
Глава 11
Правило крови
Я уверена, что Люсьен скажет нет, отмахнется, как от всего сказанного Фионой до этого. Но после долгого напряженного молчания он кивает.
– Хорошо.
Даже Фиону удивляет, как быстро он согласился.
– Вот так просто?
– Случай с ведьмовским огнем в храме, – вздыхает он. – А теперь этот налет на черный рынок, который кормил бедняков, – Гавик не оставляет попыток посеять страх и недовольство, ему нужна война. А мой отец никогда его не остановит. Значит, это должен сделать кто-то другой.
Война, та же война, которую я пытаюсь остановить или хотя бы отсрочить. Война, которой так боятся ведьмы, и есть причина, по которой меня сюда послали.
– Но я думала… – Я прикусываю язык, чтобы не высказать опасные мысли. Ужасно раздражает, что мое мнение всегда оказывается опасным. Я привыкла говорить что хочу тогда, когда хочу.
После моих слов Люсьен сдвигает брови.
– Что такое, леди Зера? Спрашивайте, и я отвечу.
Я смотрю на Фиону, которая явно не горит желанием встречаться со мной взглядом.
– Я слышала, что вы ездите охотиться. На ведьм и Бессердечных. Зачем же вы хотите предотвратить войну, если и так охотитесь на них? Разве вы не ненавидите их?
Фиона и Люсьен обмениваются взглядом, который, на этот раз, не полон шипов.
– Нам лучше вернуться домой. – Фиона с улыбкой берет меня за руку. – Уже слишком поздно, и уверена, леди И’шеннрия очень переживает за вас.
Принц Люсьен откашливается и кивает мне.
– Спасибо, леди Зера. За вечер. Позаботьтесь о том, чтобы тщательно обработать рану, хотя бы ради моего спокойствия.
Я коротко кланяюсь в ответ, и, совершенно растерянная, позволяю Фионе увести себя прочь – в любую другую ночь я бы нашла в себе силы вырваться, но опьянение и боль в запястье притупляют инстинкты. Принц смотрит нам вслед, и я оглядываюсь на него через плечо до тех пор, пока он не превращается в крошечное пятнышко на улице вдалеке.
– Что…
– Он не охотится на ведьм, глупенькая, – прерывает меня Фиона. – Он делает вид. Это прикрытие.
– Для чего?
Она оглядывается по сторонам.
– Не сейчас. Подожди, пока вокруг нас не будет четырех стен.
Всю дорогу до особняка И’шеннрии я сгораю от нетерпения. Реджиналл впускает нас внутрь, предлагая Фионе стакан теплого козьего молока и сладкие ореховые колечки, но она вежливо отказывается. Поняв намек, он уходит, и она поворачивается ко мне.
– Поскольку И’шеннрия явно не считает нужным тебе рассказать, то расскажу я. – Она тяжело вздыхает, словно то, что она собирается поведать, требует средоточия всех ее сил. – Я уже говорила тебе, что мы с Люсьеном выросли вместе. Так же, как и с Варией. Мы трое… – она сглатывает, – были очень близки. Вария ненавидела напряжение между людьми и ведьмами, особенно последствия Пасмурной войны. Как только ей удавалось ускользнуть из дворца, она отправлялась в город, предлагая свою помощь приютам, энциклопедистам, ветеранам и вдовам. Каждому, кто нуждался в помощи. Вот таким она была человеком.
Оглядевшись, Фиона встает и закрывает дверь в гостиную. А потом оборачивается ко мне, устало привалившись к двери.
– Я уважала ее больше, чем кого-либо. А мой дядя больше, чем кого-либо, ее ненавидел. Она спорила с ним. Срывала все его махинации, какие удавалось сорвать. Порой даже настраивала короля Срефа против него. Она была для него постоянной головной болью. Если бы я только раньше поняла, насколько сильно он страдает от этой боли, возможно, мне удалось бы ее спасти.
Я с ужасом жду продолжения. Фиона пытается успокоиться, опираясь рукой на спинку дивана.
– В шестнадцать лет Вария отправилась в поездку по стране, чтобы встретиться с людьми, которыми ей предстояло править. Она всегда хотела уехать из Ветриса. Король Среф не мог ее остановить. Позже мы узнали, что он ее не остановил только потому, что этого хотел Гавик. Это он убедил его отпустить ее.
– Ты имеешь в виду…
Слова вырываются из Фионы так, словно она слишком долго держала их в себе.
– Я слышала, как дядя говорит об этом. Смеется. Курьер привез ему новости, и он хохотал и хохотал. Выпил полбутылки авелишского бренди, чтобы отпраздновать. «Она мертва», – повторял он, обращаясь к камину. – Фиона смотрит на меня своими голубыми глазами, посеревшими от печали. – Это было в ночь перед тем, как ее свита вернулась в Ветрис вместе с ее останками.
В ночь накануне. Это означает…
– Эрцгерцог Гавик убил принцессу Варию? – задыхаюсь я. Фиона вздрагивает, но находит в себе силы ответить.
– С помощью наемников, я полагаю. Или убийц. Я пыталась отследить некоторые
