Боль так приятна. Наука и культура болезненных удовольствий - Ли Коварт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бегуны уходят на третий круг, и мы снова ждем. Они возвращаются снова, снова и снова, и мы ждем под теплым солнцем Теннесси, готовые с колокольчиками, аплодисментами, и криками, и пластиковыми складными столиками, полными закусок. Неподалеку из динамика льется непрерывный поток современной музыки для взрослых, например, группа Journey («Love Will Find You») и Эрик Клептон («Cocaine»). У меня есть очень необычный опыт, связанный с болезненным опорожнением кишечника во время острых менструальных спазмов, в похожем на сауну портовом сортире под нежные мелодии «Livin’ la Vida Loca» Рикки Мартина. Я полна чувством товарищества по отношению к желудочному ужасу, который, несомненно, будет мучить многих отважных бегунов здесь сегодня. Длительный бег может быть тяжелым для желудка.
Проходит несколько часов.
День идет своим чередом, и послеполуденное солнце жарит землю. Люди бегут уже почти девять часов.
– У всех разные цели, – говорит бегун неподалеку. – Может быть, в другой день у меня будут другие задачи, но не сегодня.
Я слышу, как он говорит другу, что получил то, что хотел. Сначала я не совсем поняла, что именно я услышала, но потом до меня дошло: он уходит. Этот человек покидает гонку мягко и быстро. Одну минуту назад он был в ней, а потом вот так просто сошел. Сегодня гонку покинули три бегуна. Лаз, склонный к прозаической поэзии, ежечасно публикует на странице в Facebook[8] свежие новости для всех нетерпеливых поклонников, следящих за событиями из дома.
В этом году на поле царит спокойствие.
Все знают, что это будет долгий путь…
И все планируют быть здесь, когда начнется настоящая игра.
Так что пока мы медленно накапливаем наказания, чтобы начать действовать.
Ах да. Медленное накопление наказаний.
Из-за угла появляется ковбойская шляпа канадца Дэйва Проктора, который здоровается с людьми из команды, стоящими на страже. Происходит обмен любезностями. Дэйв непримирим, улыбчив, весел. Он только что пробежал более шестидесяти километров, его сутулая осанка и ноги с турбонаддувом перемещают его стройную фигуру в пространстве с кажущейся легкостью. Иногда, когда он долго бежит, то любит звонить по телефону. Он вселяет в меня благоговение и, возможно, легкий ужас. Я думаю о настойчивых охотниках, преследующих крупную добычу пешком, и представляю себе Дэйва, который несется вперед с уверенностью, что ему не придется останавливаться, и его улыбающееся лицо – последнее, что видит измученная антилопа, когда она сдается навсегда.
Не все выглядят так хорошо. После завершения одного марафона и начала второго многие бегуны начинают выглядеть так, как, я полагаю, они себя чувствуют, то есть плохо. Я услышала, как один человек из группы поддержки сказал своему бегуну, высокому, стройному человеку по имени Шон Уэббер, с ногами в добрых полтора километра длиной, что «бежать сегодня – значит бежать завтра», и все мое тело пронзила дрожь. Одно дело – абстрактно знать, что это очень, очень длинный забег. Другое дело – целый день копошиться на заднем дворе в сельской местности штата Теннесси, только чтобы понять, что забег еще даже не начался.
К началу одиннадцатого круга сошли с дистанции еще два участника. Приближается ночь, а люди бегут с самого рассвета.
Лаз говорит, что самая трудная часть дистанции – путь от стула до старта. Каждый раз, когда бегун заканчивает круг, он садится. Он должен принять решение снова встать и побежать. Десять часов бега и шестьдесят пять километров – это почти невообразимо для меня, и мне приходится усилием воли возвращать себя к реальности, когда я думаю об одиннадцати завершенных кругах. Здесь, на Big’s, другие стандарты, и я не хочу потерять чувство благоговения перед тем, что я вижу. Все же шестьдесят пять километров – это ничто по сравнению с четырьмястами пятьюдесятью пятью километрами, которые в прошлом году пробежал Йохан Стин. Когда я наблюдаю за сегодняшней гонкой в реальном времени, это кажется непостижимым. Перед десятым кругом Лаз заново красит стартовую площадку, и запах краски соединяется с влажным воздухом Аппалачей, с ароматом Icy Hot, с запахом тела и дезодоранта. Мне кажется, сейчас самое время упомянуть, что здесь не разыгрываются денежные призы. Совсем недавно люди могли зарегистрироваться на эти марафоны в день забега, но не раньше. Многие современные забеги используют лотереи и квалификационные отборы – и все равно билеты раскупают за считаные минуты. Чтобы попасть на Big’s, бегун может пройти отбор тремя способами: выиграть забег Golden Ticket race, хорошо выступить на забеге, организованном его компанией, или получить персональное приглашение. Для участия в чемпионате мира Big’s Backyard Ultra 2020 проводятся тридцать шесть забегов Golden Ticket race в двадцати пяти странах мира. Победа в одном из них гарантирует участнику место на Big’s; лучшие претенденты из других партнерских забегов тоже могут заслужить место в марафоне, но не гарантированно.
Участие в этих забегах достаточно затратное мероприятие. Хотя само по себе участие в забеге либо бесплатно, либо стоит совсем немного, но требуются средства на оплату проезда и проживания, многократной смены одежды, качественной обуви и качественных носков, нижнего белья, налобных фонариков, хорошо укомплектованной аптечки, походного снаряжения, еды для бегунов и группы поддержки, большого количества воды и электролитных напитков, а также хорошо оплачиваемую работу, чтобы иметь достаточно свободного времени для долгих и упорных тренировок. А если вы хорошо подготовитесь, может быть, присмотримся к одному из наиболее знаковых классических ультрамарафонов? Ну, знаете, таких, где есть финишная черта?
Например, места на марафон в Сабле – забег по пустыне Сахара на двести пятьдесят один километр, во время которого погибли два человека (пока что), каждый год раскупают за считаные минуты, а стартовый взнос в 2020 году составляет три тысячи сто семьдесят евро, или около трех тысяч четырехсот семидесяти долларов, и это не считая гигантских цен на авиабилеты, чтобы доставить вас из любого места в центр Сахары. Бегунам, завершившим марафон в Сабле, разрешается получить сертификат о прохождении дистанции через три месяца после завершения мероприятия. Это и есть приз.
Почему же люди участвуют в таких забегах?
– Многие вещи в жизни даются легко, так что, возможно, стремление страдать заложено в человеческой природе, – говорит Мэгги Гутерль. – Может быть, это как роды. Ты забываешь об одном болезненном моменте, потому что все остальное – это камера регенерации. – Она еще говорит об эндорфинах,
